— Что во слове «трезвый» тебе непонятно? — басовитый крик отца заставил парня пошатнуться. Едва не упав, благо хоть стены в этом доме стабильные, совершенно невозмутимо спросил:
— Ты почему бу, — громко икнул, — бубнишь?
— Хватит! — грозно гаркнул Самаэль, сильно ударив по столу. — Встреча с Мартинес отменяется, — понимая, что стадия, когда разговоры ещё как-то могли помочь, миновала, он мысленно продумывал очередной план.
— Ну и правильно. Я же говорил, — достал из внутреннего кармана пиджака бутылку Гордонса, того самого джина, что в гордом одиночестве заливал себе в глотку пару минут назад в коридоре, и открыл её двумя пальцами той же руки, которой достал бутылку. — Мне не нужен твой мозгоправ, со мной всё хорошо.
Отец с открытым ртом наблюдал за сыном, ведь дальнейшие действия его отпрыска повергли мужчину в глубочайший шок и ввели в некий ступор. Люцифер, совершенно не смущаясь, присосался к бутылке и хлестал чистый джин с горла — глушил, как не в себя. Отойдя от оцепенения, Самаэль со злостью выхватил бутылку из рук Люция и швырнул её на дорогущий ламинат позади сына. Та разбилась на мелкие кусочки, царапая пол. Молча схватил брюнета за шкирку и потащил за собой к белому Лэнд Крузеру. Ноги парня еле передвигались, что мало волновало отца, швырнувшего его на заднее сиденье, словно мешок с картошкой. Денница, тот, который трезвый, громко хлопнул дверью и сел на место водителя, попутно открывая все окна в автомобиле. Дорога до полицейского участка заняла в два раза больше времени, чем должна была — Люцифера укачивало и он опорожнил свой желудок трижды, прежде, чем отец отвёз его к пункту назначения. Бесцеремонно вытащив за воротник рубашки, отец затащил своё чадо во внутрь и усадил на кресло напротив детектива Уилкса.
— Здравствуйте, детектив, простите, что заставили вас так долго ждать, — оправдывался отец за сына. — Видите ли, мой сын очень тяжело переживает утрату… — детектив бросил брезгливый взгляд на неопрятного икающего парня, пахнущего блевотой и алкоголем.
Дальше минут двадцать детектив пытался вытянуть из Люцифера хоть что-то путнее: всё без толку — тот лишь, глупо улыбаясь, икал. Дальше Люция выгнали на улицу продышаться, а отец продолжил беседу. На крыльце парень пристал к какому-то типу криминальной наружности, активно втирал что-то, пытаясь спровоцировать. Самому наносить себе увечья, чтобы хоть что-то почувствовать, духу не хватало, зато забайтить какого-то уголовника на драку — запросто.
— Чувак, у тебя проблемы с головой, — усмехнувшись, сказал незнакомец, протягивая Люциферу начатую сигарету, — на, покури. А ещё лучше, иди проспись. Если думаешь, что я хочу обратно за решётку из-за тебя загреметь, то ты жалок.
И ушел, оставляя парня одного.
«— Я и вправду жалок.» — грустно улыбнулся он, затягиваясь. Ведь же бросил курить, зачем опять начинать?
Из размышлений его вырвала влетевшая в него девушка, в нос ударил знакомый запах карамели и духов Chloé. Люцифер подумал, что ему уже мерещится, с ума сходит — до белочки дожрался, но нет. Лучше бы померещилось, потому что сердце сжалось до размеров атома — а затем произошёл локальный ядерный взрыв, когда парень увидел её лицо: личико его Вики, заплаканное, избитое. Не совсем отдавая себе отчет в действиях, он схватил её в охапку и прижал к своей груди. Опьянение сняло как рукой, когда до слуха донеслись тихие всхлипы. Он обнимал её так крепко, что одежда трещала, потому что боялся: отпусти он её и всё — опять запрыгнет в свой Гелик и укатит, куда глаза глядят. Сердце билось о грудную клетку, словно бешеное, но пропускало удар, каждый раз, когда её плечи вздрагивали от очередных всхлипов. Пока она, уткнувшись в его ключицу рыдала и содрогалась крупной дрожью в его объятиях, Денница нежно поглаживал Уокер по спине. Набравшись смелости спросил:
— Что с тобой случилось? — голос охрип, даже слегка дрогнул.
— Я… — она резко отпрянула и попятилась. На Люцифера уставилась пара опухших голубых глаз. Он смог осмотреть повреждения: синяк на скуле, разбитая нижняя губа и рассеченная бровь. Брюнет потянулся к лицу блондинки, но та попятилась. — Я н-не могу, п-прости.
— Подожди, — её рыдания застряли парню комом в горле и звоном в ушах. — Вики, прошу.
Но она отрицательно покачала головой и задыхаясь в очередной волне истерики попятилась ещё дальше. Горькие слёзы падали прямо на изодранное окровавленное платье. Люцифера накрыла волна ярости, когда опустил глаза ниже и увидел отчетливые следы рук на запястьях. Глаза вспыхнули, словно спички, а тело бросило в невыносимый жар.
— Кто тебя обидел? — подвернись обидчик Уокер ему под руку — у него была бы свернутая шея. Воздух вокруг пропитался яростью, парень тяжело дышал испепеляя руки блондинки карими радужками.
— М-мне никто н-не поможет, — сказала она и побежала к своей машине. Дрожащими руками завела транспорт и уехала, наблюдая сквозь зеркало за бегущим за её машиной парнем и глотая соль из глаз.
— Люцифер, — окликнул парня отец. Тот остановился, как вкопанный. — Поехали.
Никак не отреагировал, глядел невидящим взглядом на удаляющуюся чёрную машину. Глаза потухли, а пустота, зияющая из места, где должно быть сердце, расползалась по остальным органам, заставляя что-то в животе сжаться в комок. Неприятный такой, скользкий и болезненный комок.
— Реабилитационный центр «Литтл Хоуп» ждёт тебя, сынок, — ни один мускул на лице не дрогнул, Люцифер даже не моргнул.
— Ты хочешь запихнуть меня в рехаб? — безжизненным голосом спросил Люцифер. — Я что, похож на алкаша?
— Не хочу, а уже сделал. Не испытывай моё терпение — садись в машину, сейчас же!
Двумя часами ранее. Особняк Фраев.
Фредерик и Ребекка уехали на несколько дней в другой штат, забрав Элли — для Вики это значило лишь то, что лучше запереться у себя в комнате и лишний раз не выходить. Сводный брат просто не давал ей жизни — этот психопат постоянно донимал её своими тупыми пошлыми шутками и масляными взглядами: такими грязными, что аж желудок выворачивало. Утро у девушки, как всегда, началось с душа и завтрака. За едой она не спускалась вниз, как она обычно делала в присутствии взрослых, а просто попросила прислугу принести пишу в комнату, где и трапезничала. Надев белое свободное платье, она принялась укладывать длинные густые волосы пшеничного цвета. Уокер вздрогнула, уронив расчёску, услышав за спиной стальной голос, от которого кровь в жилах стыла.
— Красивое платье, — он усмехнулся и стал за спиной у девушки, забирая волосы назад и открывая шею и ключицы.
— Как ты вошёл? — ком в горле заставил голос блондинки дрогнуть, она испуганно развернулась, чуть не уткнувшись лицом в его широкую грудь. Мальбонте усмехнулся краешками губ:
— В этом доме нет ни одной двери, которую я бы не смог открыть, милая, — эта реплика прозвучало настолько противно, что девушка попятилась, скривившись в гримасе отвращения. Он пошёл за ней.
— Маль, выйди из комнаты, пожалуйста, — эта фраза вызвала лишь оскал на его лице и разбудила бесов в чёрных бездонных глазах.
— И не подумаю, — от его тона прошёлся неприятный холодок по коже, напоминал он заигрывание хищника с жертвой перед трапезой.
— Тогда, дай я выйду, — блондинка пыталась не показывать свой дикий ужас, стараясь говорить ровно и спокойно, выдавали разве что дрожащие руки. Наивная просьба, но вдруг прокатило бы?
— Ни в коем случае, — его рука преградила ей путь, заставляя сердце припадочно сжиматься от страха. Грудь сдавило как тисками, ноги стали ватными, а во рту пересохло.
— Чего тебе от меня надо? — тело бросило в холодный пот, а он погладил её тыльной стороной ладони по щеке. Не совсем осознавая своих действий, что есть мочи мотнула головой вперёд, разбивая брюнету нос. Тонкая струйка крови над его губой и дьявольский блеск в глазах ясно дали девушке понять, что сейчас произойдет нечто не очень хорошее.
— Мразь, — хлёсткий удар по щеке и девушка, словно тряпка какая-то, улетела к прикроватной тумбе ударяясь левой бровью. Из неё начинает литься заливающая глаз кровь. Тяжело дыша, Вики попробовала подняться, но деревянное тело отказывалось слушаться, лишь дрожало, словно листик на ветру, предвкушая нечто страшное. — Хотя знаешь, — внезапно его голос стал мягче, этот тон заметно диссонировал с животным оскалом на его лице, который вызывал разве что рвотные позывы, — мне нравится, когда сопротивляются.
