– Ничего страшного, – быстро сказал я. – Все равно это подарок.

– Тогда береги его, – сказал он. – держу пари, в мире не осталось и пяти таких книг, на этих страницах есть все, что тебе нужно знать.

Я не стал говорить ему, что едва заглядывал под обложку, и потому просто улыбнулся. Он, может, и был Соломенным человеком, но зато с кулаками размером с мою голову.

Мы загрузили повозку и двинулись дальше на север, к торговому аванпосту, где могли обменять товары и найти фургон со льдом, чтобы отправить тело Соломенного человека тому, кто заплатит.

На рассвете город высунул из-за горизонта свои остроконечные крыши, и спустя час дорога свернула, приведя нас к постройкам, каждая из которых была слеплена из кладбищенских останков зданий, стоявших здесь прежде. Уродливые, они походили на отвисшую челюсть.

Но в ту минуту, когда солнце позади нас поднималось сквозь осадки зеленобрюхих облаков и заскользило вверх, вверх, вверх по улицам, чтобы украсить золотом башни портала, это место было, пожалуй, самым красивым из всех.

Портальные башни означали, что я, наконец-то, получу помощь.

Мы разделились: Барнаби отправился на городскую свалку, а большинство демонов – в бордели и к прилавку бутлегера, дабы нагрузиться до того, как разразится буря. Рамми пошла вычищать песок из своих мягких сочленений на станции обслуживания, а я подключился к сети в фитобаре и едва не расплакался, когда мой визор заработал. Я был так взволнован, что случайно дважды свайпнул к настройкам.

В ленту устремились сотни непрочитанных сообщений. Все сообщения Джареда имели пометку «срочно» и кричали мне, чтобы я как можно быстрее их открыл, вот почему я пропустил уведомления компании.

«Чувак, ты где находишься? Ты там живой??»

«СЕРЬЕЗНО, ГДЕ ТЕБЯ ЧЕРТИ НОСЯТ? Все с ума нахер сходят, и я уже не знаю, во что верить…»

«СООБЩИ МНЕ, ПОШЛИ МНЕ ЧЕРТОВЫ ДЫМОВЫЕ СИГНАЛЫ, СВЯЖИСЬ СО МНОЙ КАК-НИБУДЬ!»

Последнее сообщение, отправленное двадцать четыре часа назад, было настолько пронзительным, что мне пришлось пошурудить в ухе мизинцем. Я быстренько свернул его, прежде чем оно начнет воспроизводиться, и тут высветилось еще одно срочное сообщение, требующее моего внимания.

Аннали.

Я свайпнул по голограмме, чтобы развернуть ее, почти испугавшись: не было ничего такого, чего бы не имели, не видели и не делали Аннали и Джаред, и все расстояние между нами вдруг показалось мне одним большим карстовым провалом.

«Эй, Траки. Пожалуйста, пожалуйста, отправь сообщение, ладно? Мы все так переживаем. Джаред вот-вот слетит с катушек. – Хотя графика была не идеальна, Аннали была все так же прекрасна. Я понял, что она плакала, захотелось протянуть руку и коснуться ее. Она подалась вперед, и потому голограмма убрала ее подбородок из кадра. – После нападения тут творится какое-то безумие…»

– Какого нападения? – спросил я вслух и тут же почувствовал себя идиотом. Я так много дней провел без визора, что уже и забыл, на что способны голограммы: они затягивают тебя в разговор своей старомодной графикой. Она уже проговорила половину следующего предложения.

«…действует аварийный протокол. Сотрудники Кадровой службы патрулируют круглосуточно и арестовывают людей без какой-либо причины. В восемь вечера комендантский час, и все напуганы. Так что, пожалуйста, пожалуйста… – Она говорила так тихо, что я едва мог ее расслышать, и мне пришлось включить транскрипцию, чтобы увидеть ее слова на дисплее. Пожалуйста, дай нам знать, что ты в порядке. Как бы там ни было. Я все пойму. Ты можешь мне доверять».

Я быстро выключил голограмму Аннали и свайпнул назад, к оповещениям компании: новые протоколы безопасности, рассылка от Кадровой службы, призывающая работников сохранять спокойствие, отчеты о проделанной работе по текущему расследованию иностранного вмешательства в дела Кранч 407.

Я переключился на самые надежные новостные каналы, какие только мог придумать. Менее чем через двадцать четыре часа после того, как президент Бернхем отправил меня собирать вещи, и всего через несколько часов после того, как скоростной поезд сошел с рельсов, хакер взломал файервол Кранч 407, и вся система безопасности, от наблюдателей и до патрульных ботов, а также визоров отрядов КС, накрылась вместе с ним.

А потом – хаос.

Когда Пригорок превратился в одну большую бунтующую толпу, сотни важных шишек, включая президента Бернхема, были эвакуированы на вертолетах. Некоторые новостные каналы сообщали, что через границу прорвался рой отчаянных захолустников, живущих неподалеку от русла реки Эксон-Миссисипи. Некоторые обвиняли скоординированную оперативную группу иностранных террористов, а Отдел связи с общественностью заявил, что никаких нападений не было, просто после отключения электроэнергии возникла всеобщая паника, которая разразилась массовыми беспорядками.

Очевидно, это был фейк. Президент Бернхем выгнал всех иностранных дипломатов из Федеральной Корпорации, причем сам он при этом находился в секретном защищенном бункере, который, по слухам, находился под Нью-Хейвеном. Через несколько дней Совет директоров Кранч Юнайтед© соберется для голосования по санкциям. Все бунтовщики – сотни местных жителей, арестованных за то, что кричали о расплате за пенсию и холодную подземную тюрьму под комплексом Кадровой службы – были уволены из Корпорации. Половина из тех, чьи записи в новостной ленте я читал, подозревала, что их отправят в Дакоты для работы в туннелях. Другая половина считала, что они отправятся прямо в охотничьи заповедники Техаса, в обмен на освобождение нескольких шпионов из Кранч Юнайтед©, которые продолжали уклоняться от пуль техасских стрелков на поросших кустарником бескрайних тюремных землях близ Лаббока[67].

Я увеличил фотографии и был ошеломлен кучами мусора, брошенными противогазами, разрушенными голографическими станциями и ботами, валяющимися на улицах, выбрасывая снопы искр. Офисы в Первой Централ Плаза были раскурочены: стены до потолка покрыты трещинами, столы опрокинуты, обивка стульев выпотрошена. На одном двухмерном изображении дюжина крошек поджигала кучу мусора, сложенную перед сверкающей белой химической дымкой, которая висела там, где раньше был Производственный отдел № 22. Я увеличил изображение еще немного, и кровь застыла у меня в жилах.

Из их глаз текла чернота.

Когда по защищенной линии выскочил запрос на видеочат и обжег мне глаза сканированием сетчатки еще до того, как я успел его подтвердить, я свайпнул «да» прежде, чем заметил фирменный логотип Корпорации. На секунду визор потемнел, и я услышал, как натужно урчит система, пытаясь соединить два зашифрованных чатовых пространства. Наконец, на моем экране возникло трехмерное лицо президента Бернхема, и я вдруг отшатнулся, словно он и правда мог ударить меня своей головой.

– Траки Уоллес, слава банку, – выпалил он, – я уж боялся, что ты умер.

– Нет, сэр, – ответил я. – Пока нет.

– Как только мы получили сообщение о взрыве в поезде, я следил за геолокацией твоего визора и смартбраслета круглосуточно. Я молился о том, чтобы ты появился в системе. – Его смешное впалое лицо продолжало сжиматься в 2-D, как только он выскальзывал из кадра. – Но я уже начал терять надежду.

– До сегодняшнего дня мне не доводилось попадать в передряги, сэр, – сказал я и поведал ему о том, как нашел Армию Дьявола и как они приняли Барнаби за второе пришествие Сатаны. – С козлом все в порядке, – добавил я, хоть сам он и не спрашивал. – Честно говоря, я думаю, он приятно проводит время.

Бернхем покачал головой.

– Чертовы деревенщины. Суеверия и кровь: и таких полконтинента!

Я не мог с ним не согласиться.

– Итак, взрывная волна… Это была?.. – Я едва не сказал «Рафикова» вслух, но сдержался. Никогда не знаешь, кто подслушивает. Вместо этого я свайпнул сообщение: – Виновата Рафикова?

– Кто же еще? – Его рот сжался в линию, словно горизонтальный восклицательный знак. – Но хватит болтать. Здесь небезопасно. Не знаю, как она смогла так быстро нас вычислить, но ей это удалось. Нам нужно вытащить тебя оттуда.