Северус, который едва успел коснуться стула, растерянно вскочил и недоуменно взглянул на Прайда. Ему что, садиться нельзя было? Но адвокат только ободряюще улыбнулся.

- Назовите ваше имя и фамилию.

- Северус Снейп, - хмурясь, выдавил он через внезапный спазм в горле.

- Год, месяц и день вашего рождения.

- Девятого января тысяча… - с голосом творилась несусветная хрень. Вот уж над чем точно весь Хогвартс с мародерской цветистой подачи наржется вдоволь. А самое хреновое, что из-за этого его блеяния, судья точно решит, что он врет.

- Учитесь или работаете?

- Учусь в школе Хогвартс. И п-подрабатываю в аптеке мистера Хобсона, - за предательскую хрипоту и заикания Северус готов был сам себя закруциатить. Хм, если бы еще умел.

- Можете сесть.

- Не нужно так нервничать. Отдышись, - шепнул Прайд.

“Легко сказать!” - Сумрачным взглядом Северус обвел почти пустой зал. Как ни странно, ни застывший в напряженно прямой позе Поттер, ни понуро закрывший лицо кудряшками Блэк не выглядели веселыми. Наблюдение согрело душу и помогло наконец очистить сознание и восстановить окклюментные щиты. Эмоции отправились во внутренний контур, что позволило дышать свободнее.

Сквозь пелену безразличия Северус выслушал выдвинутые Уильямсоном обвинения в незаконном ношении и применении волшебной палочки и в том, что спровоцировал Поттера на драку в маггловском сквере, оскорбив в его присутствии девушку, а потом и самого Джеймса, а затем, используя магию, нанес потерпевшему телесные повреждения. Также Северус обвинялся в попытке ввести следствие в заблуждение путем дачи ложных показаний. В заключение прокурор, как и обещал, потребовал исключения из Хогвартса и лишения волшебной палочки сроком на пять лет за нарушение Статута секретности.

Оцепенело прошел Северус к жуткому креслу в центре зала. Вопросы судьи доносились будто бы через водную толщу. Зато голос больше не подводил.

Когда Марчбэнкс закончила, к допросу приступил Уильямсон:

- Признаете ли вы, что своими насмешками довели до слез магглу Петунию Эванс, будучи у оной в гостях?

- Признаете ли, что мистер Поттер подошел к вам в сквере с намерением поговорить, а вы ответили ему неприличным жестом?

- Известно ли вам, что в том сквере, где между вами и потерпевшим произошла драка, могут гулять магглы? И верно ли, что, несмотря на это, вы применяли магию, в том числе боевые проклятия?

Решив следовать совету адвоката до конца, Северус ответил утвердительно на все каверзные вопросы. Уточнил только, что первым магию применил не он, а Джеймс Поттер. Но да, вместо того чтобы проинформировать оппонента о риске для магглов (а то Поттер сам не знал), Северус сам начал бросаться ранящими проклятиями.

Прайд задал вопрос о том, кто первым нанес удар в драке, после чего Северусу разрешили вернуться на прежнее место.

В ходе последовавшего далее допроса потерпевшего неожиданным образом выяснилось, что незарегистрированные палочки Поттер и Блэк нашли на дороге, по пути к Эванс. И подобрали в силу гражданской сознательнности с намерением с утра пораньше отнести в аврорат. Однако в состоянии аффекта Джеймс не сдержался и воспользовался находкой в целях самообороны. Если бы Северусу не было настолько фиолетово, то, пожалуй, стало бы смешно.

Однако затем начали вызывать свидетелей, и нервозность триумфально вернула утраченные позиции.

Первым выступил благодушный Альбус Дамблдор. Всем в Хогвартсе было известно, что директор по совместительству является постоянным членом Визенгамота. Но поскольку на сей раз он проходил в качестве свидетеля, то вошел в зал только тогда, когда вызвали. Таковы правила. И правила для всех едины. Вот бы и в Хогвартсе действовали единые правила. А то ведь ни за одну стычку Мародеры еще не понесли наказания, хотя бы равное тому, что каждый раз отхватывал Северус.

Стоило ли удивляться, что и в зале суда Дамблдор сходу поручился за Джеймса Поттера, который все пять лет обучения показывал себя исключительно с положительной стороны. Отличник, спортсмен, староста. Открытый, неравнодушный, отзывчивый, всегда готовый прийти на помощь. И так далее и тому подобное.

Что же касалось Северуса Снейпа, то ему директор дал не столь лестную характеристику. Он, мол, мальчик безусловно смышленый и в чем-то даже талантливый, но чрезмерно мнительный, замкнутый, неспособный идти на компромисс. За ним не раз замечалась склонность превратно толковать слова и поступки других учащихся и проявлять агрессию там, где на то не существовало объективных причин. Но, безусловно, светлейший даже не сомневался, что такое поведение Северуса обусловлено отнюдь не черствостью и жестокостью, а напротив – излишней чувствительностью и ранимостью, в связи с чем он ходатайствовал перед судом о снисхождении к оступившемуся студенту и о предоставлении тому возможности продолжить обучение в Хогвартсе. А со своей стороны Дамблдор обязался взять Северуса под особый контроль и окружить усиленной заботой и вниманием.

Обещания заботливого директора обрадовали Северуса вряд ли больше, чем карьера дворника. Но всего через минуту он уже забыл о них, поскольку в суд вызвали Лили Эванс. Сердце укололо почти болезненной нежностью и понеслось, ускоряя темп. На мгновение показалось, что ей грозит опасность, и непроизвольно сжались кулаки. Глупость, конечно. Ведь она просто свидетель. Но кто притащил ее в этот склеп?

Оказалось - Прайд. Он расспрашивал Лили о стычке Северуса с Петуньей.Уточнял, что было сказано и почему будто бы безобидный вопрос вызвал у подсудимого такую агрессивную реакцию. Уильямсон несколько раз подскакивал, объявлял протесты, которые судья отклоняла. Но Северусу было не до радости, ведь Лили рассказывала о сцене у озера. Кровь прилила к щекам. Какой позор! Прайд втерся в доверие и так подставил. Северус его ненавидел.

В ушах звенело, а перед глазами мельтешили белые и темные мухи. Поттер вскакивал с места и что-то выкрикивал, но осекался при стуке судейского молотка. Тем временем, Прайд вещал хорошо поставленным голосом:

- …Ваша Честь, - слова выпадали, - …мы видим, - нескладной мозаикой, - …ожидать, - смысл ускользал, - …потерпевшего… Подзащитного… Провоцировать. - Несмотря на мозаичность восприятия, когда схлынула первая волна негодования, до Северуса дошло, что, в принципе, адвокат действовал в его интересах, но смотреть на него, уходящего с довольным видом со сцены, все равно не хотелось. Не хотелось встречаться взглядом из-за стыда и вопреки здравому смыслу - обиды. Даже не спросил согласия, не предупредил.

- Кем вам приходится подсудимый? - это прокурор задал вопрос Лили.

- Он мой лучший друг! – звонко ответила она, и мир снова обрел краски. – И может быть, - Лили обернулась и с нежностью посмотрела на Северуса, - даже больше.

Сердце спрыгнуло со скалы и угодило в мягкие волны теплого моря. Он вдруг понял, что означает слово «окрыленный».

И пусть обвинитель продолжал произносить ничего не значащие слова:

- Пристрастна, заинтересованность, не заслуживают доверия. – Подсудимый пропускал их мимо ушей. Равно как и прения адвоката с прокурором. Прослушал бы, наверное, и приговор, если бы не ироничное напоминание Прайда:

- В суде бывает весьма полезно послушать судью.

От строгого взгляда Гризельды Марчбэнкс у Северуса холодом обдало спину, в животе завязался тугой узел, а недавно обретенные крылья смиренно сложились за спиной. Как будто сама Фемида посмотрела ее глазами, выдержала паузу, в звенящей тишине открыла папку, обтянутую черной с прозеленью кожей, и начала читать:

- Детально рассмотрев все обстоятельства дела, выслушав и приняв во внимание доводы и доказательства сторон, суд постановил. Подсудимого Северуса Снейпа по пункту: умышленная провокация потерпевшего Джеймса Поттера с целью совершения драки в маггловском общественном месте – оправдать. – Крылья вздрогнули.

– По пункту: участие в драке в маггловском общественном месте – признать виновным.