Высокая женщина с короткими черными волосами встала посреди осенней ночи, зажгла настольную лампу и подошла к детской колыбели, чтобы успокоить разбушевавшуюся дочь. Она нежно взяла дитя на руки, прижала к сердцу:

– Ну, что такое? Почему ты не спишь?

Девочка ровно задышала и начала закрывать глаза, почувствовав присутствие матери. Которую ночь дочка ни с того ни с сего просыпалась и начинала кричать. Илифи вспомнились слова ее матери, когда она родила и ей принесли ее малышку: «Это дитя – не просто ребенок. В ней течет кровь двух великих родов – взаимосвязанных и зависящих друг от друга. Береги ее, дочь моя. Ей уготована отнюдь не легкая судьба».

– Что случилось? – проснулся высокий мужчина. Он продрал карие глаза, встал с постели и подошел к жене, мягко обняв ее за плечи.

– Уснула – улыбнулась женщина и, поцеловав ребенка в лоб, положила ее обратно в колыбель.

– Илифи, – мужчина обнял ее за талию и поцеловал в щеку – Я же вижу, что ты как будто не на своем месте. Причем очень долгое время. Дорогая – почти умоляющим тоном произнес он – скажи, прошу, что случилось.

Тяжело вздохнув, супруга обернулась к нему и спрятала лицо у него на груди:

– Тельхи, я так устала… Дочурку нужно беречь, она сильнее многих богов Олимпа. Если про это кто-то пронюхает…

– Милая – он обнял ее и крепко прижал к себе, поглаживая по голове – все будет хорошо, обещаю тебе.

В окно постучали. Илифи подошла, распахнула его и вернулась к мужу с сидящим на руке вороном:

– Фауст принес весточку.

Птица довольно распушила перья, как только получила похвалу от хозяйки, и вернулась в свою клетку, стоявшую на тумбочке около колыбели, и стала стряхивать с крыльев налипший снег. Распечатав письмо, женщина прочитала его и сморщилась, как будто ее ударили. Через минуту она встала, разорвала письмо и стала яростно ходить по комнате из угла в угол, заложив руки за спину:

– Как он посмел писать мне такое?!

Тельхи успел прочитать послание до того, как оно было уничтожено, обнял жену и постарался ее успокоить:

– Любимая, я не допущу, чтобы силами нашей дочери воспользовались.

Звон разбитого стекла. Фигура в темном плаще как по волшебству выросла в комнате.

– Аид – глаза Илифи моментально зажглись ненавистью и злобой. Казалось, что она сейчас задушит бога мертвых собственными руками, однако он заставил ее успокоиться:

– Илифия, я пришел, чтобы поговорить. – Царь подземного мира только ухмыльнулся, по-хозяйски сел в кресло, стоявшее около колыбели. – Дар вашей дочери очень силен и это не нравится Олимпу. Это очень опасно как для богов, так и для людей.

– Не Олимпу не нравится, а конкретно тебе. Наша дочь совсем еще ребенок и не представляет никакой угрозы – огрызнулась богиня, пытаясь вырваться из сильных рук мужа, которые удерживали ее все это время.

Он встал и наклонился над ребенком.

– Убери руки от моей дочери! – еще секунда, и разъяренная мать расцарапает ему лицо, однако Тельхи удержал ее:

– Илифи, успокойся, прошу. Давай сначала выслушаем его.

Аид погладил спящую малышку по головке, вернулся в кресло, сложил руки домиком перед своим лицом и произнес:

– Я пришел помочь, пока не стало поздно. Отдайте мне вашу дочь, и никто не пострадает. Ее сила может возрасти настолько, что нечаянно она убьет и вас, и весь мир заодно.

– Нет! – бешено крикнули супруги в один голос. По огню, пробежавшему в их глазах, можно было понять, что они защитят своего ребенка… Чего бы это им ни стоило.

– Что ж… – задумчиво произнес Аид, поглаживая свою бороду – тогда предлагаю договор: вы пожизненно служите мне, а я не трогаю вашу дочь.

      Не ожидая такого, Илифи взглянула на мужа: «Что делать? Это ловушка? Как он смеет предлагать это мне, богине?!». Тот кивнул в ответ, как будто прочитал эти вопросы в ее глазах и сжал ее руку, как бы говоря – «Соглашайся, у нас нет другого выхода».

      Илифи, Тельхи и Аид пожали руки, скрепляя сделку. Все трое исчезли.

***

Двое олимпийских богов, которые были близкими друзьями Ильфи, получив новость о произошедшем (Фауст, как только хозяева исчезли, прилетел на Олимп), пулей ринулись к ним в дом спустя несколько часов. До этого Селена только начала свой ночной путь по небу, а Гелиос отдыхал от трудов земных. Увидев разгром и услышав крик малышки, они все поняли.

– Милая, не плачь! – женщина взяла ее на руки и начала качать. Но девочка не унималась – видимо, она сильно проголодалась, либо ее замучили кошмары и одиночество, ведь она впервые осталась одна, без родителей.

Мужчина стал осматривать повреждения: спальня, где они нашли малышку, была нетронута – шкаф, стоявший около кровати супругов, тумбочка с клеткой, где сидел новоприбывший Фауст и чистил перья, колыбель, кресло у окна. В кухне и в других комнатах искать что-то не было смысла, так как Гелиос почувствовал запах земли и металла, оставшийся от бога мертвых:

– Это сделал Аид.

– Ты уверен, брат мой? – удивленно спросила богиня, поднимая на него широко раскрытые серые глаза и продолжая качать ребенка. Она была не очень высокого, но и не очень низкого роста. Ее стройное тело облегало белоснежное платье с одним, как у майки, рукавом на левом плече. Ее волосы серо-лунного цвета были короткими, однако при этом убраны в небольшую шишку с большим искусством и украшены жемчужным гребнем.

– Селена – бог поднял на нее свои ясные карие глаза. В них горел огонь, еще более яростный, чем огонь, полыхавший в глазах родителей девочки несколько мгновений назад. Он был повыше сестры примерно на голову. Бог солнца был одет в яркого, насыщенного персикового цвета штаны и такого же цвета накидку, перекинутую через левое плечо назад. Его светлые волосы украшала пятизубчатая корона – Да, это сделал он! Мы должны защитить ребенка.

– Я хочу воспитать ее! – воскликнула Селена своим хрупким голосом.

– Боюсь, сестра, что ты не справишься – сочувственно покачал головой брат и погладил спящего ребенка по мягким волосам.

– Я попрошу Артемиду помочь мне, если эта ноша будет мне непосильна. Я беру ее под свое крыло.

– Это невозможно! – раздался громоподобный голос.

– Повелитель! – богиня луны склонилась в вежливом поклоне, взяв одной рукой свою серую накидку, расшитую белыми звездами, а другой прижав к груди дитя.

Брат последовал ее примеру и выразил подчинение, склонив голову в поклоне и заложив левую руку за спину, а правую прижав к сердцу.

– Гелиос и Селена – посетитель уселся в то кресло, где совсем недавно восседал его брат. Его скрывал серо-белый плащ, доходивший почти до пола. -Я ценю ваше стремление помочь. Однако ее не могут воспитывать олимпийцы.

– Но…

– На Олимпе девочка будет в опасности. Самое безопасное место – на Земле.

– То есть, владыка, нужно отдать ее людям?

– Именно так. Мы не можем изменить судьбу и предсказание Мойр, которые являются ее олицетворением – он отдал богу солнца клочок бумаги – Отдайте ее этим людям. Другого выхода у нас нет.

В комнате мирно тикали часы и кричала девочка, покинутая родителями и всеми в целом на долгие семнадцать лет…

Аня спала на кровати, подложив под голову белую подушку и слегка накрывшись тонкой одеялкой. Ее глаза были закрыты, послушные коричневые волосы были собраны в хвост – видимо она так увлеклась чтением на ночь, что забыла снять резинку и переодеться. Подросток легла в своей любимой одежде: малиновой кофте и темно-синих джинсах. Ее дыхание было ровным и спокойным, как у человека, утомившегося приятной работой перед сном. Она так крепко спала, что не заметила, как кто-то стучал во входную дверь, с каждым разом все сильнее и сильнее. Если бы у Ани была собака, то умное животное предупредило бы ее об опасности, но, увы, собаки не было, поэтому она ничего не слышала. Не вытерпев, незнакомцы вытолкнули дверь, сорвав ее с петель. Услышав шум, девушка моментально проснулась, и затем стала звонить в полицию. Трубку никто не взял. Ее сковал ужас. Что делать, она не знала. Стук усилился. Чьи – то голоса, шепот, топот множества ног….