Большинство посетителей сидели без масок. При взгляде на их лица, хранящие уродливые отметины мора, я невольно вздрогнула. Каждый второй в кабаке носил на себе печать серой смерти.  

Артур ди Альдо выделялся на фоне прочих посетителей, как дорогой клинок среди ржавых вилок. Одеждой, внешностью и еще чем-то неуловимым. Так и тянет сказать "благородством", но я не люблю применять это слово по отношению к аристократам.

Как и большинство посетителей, ди Альдо был без маски, но никто не спешил звать стражу. Словно за его голову обещали не полновесное золото, но фальшивую медяшку. 

Он поднял кружку, чтобы чокнуться с зеркалом. Произнес что-то глядя в глаза отражению. Зазеркальный двойник мрачно усмехнулся. 

Отлично, я его нашла. Что дальше?

Просто подойти? Он ни за что не поверит, что я оказалась здесь случайно. Случайно в такие места заходят только женщины очень определенной профессии.

О чем вообще с ним говорить, когда он пьян, как матрос? Батарея пустых бутылок на столе намекала на это лучше любых слов. 

Барменша — крепкая тетка с усиками над верхней губой — грохнула подносом по столу.

— Кончай тоску разводить, старый хрыч, — рявкнула она на деда со скрипкой. — Отдай инструмент Франту, он задаст жару. 

Ее поддержали нестройные вопли с разных концов бара. 

— Фран-тик, Фран-тик.

Под давлением публики пожилой синьор неохотно оборвал мелодию и протянул женщине скрипку. Она торжественно пронесла инструмент через весь бар, чтобы опустить на стол перед Артуром.  

— Давай, малыш. Хватит переводить вино. Порадуй нас. 

— Не сегодня, синьора Мадзини, — совершенно трезвым голосом отозвался ди Альдо, не отрывая взгляда от кружки. — Сегодня вечер памяти… или беспамятства, если у меня все же получится напиться. 

— У тебя — напиться?! — барменша хохотнула. Голос у нее был низкий и прокуренный, как у бывалого боцмана. — В тебя вино лить, только зря тратить. Кончай распускать слюни и зажги так, чтобы полыхало море!  

Толпа снова поддержала его одобрительными криками. 

Ди Альдо взял скрипку, задумчиво пробежался длинными пальцами по струнам.

— Зажечь… А почему бы и нет? 

 Он вдруг преобразился. Сверкнула белозубая улыбкая — точь-в-точь, как на портрете. Артур царственным жестом скинул плащ, закатал рукава рубашки и вскочил на стол. 

— Ну что: готовы веселиться? 

— Да-а-а! — взревели посетители бара. — Фран-тик! Фран-тик! 

И все вокруг утонуло в звуках бешеной джиги. 

Трещали доски. Бар ходил ходуном. Посетители топали и приплясывали, орали что-то одобрительное. Вино и пиво выплескивалось на пол. А в центре этого безумия на столе возвышался Артур ди Альдо. В расшитой кружевом белой рубашке с распахнутым воротом. Влажные от пота пряди волос прилипли ко лбу. Рука со смычком порхала над струнами с нечеловеческой скоростью. Скрипка буйствовала. Хохотала. Пела.

И сам дьявол плясал в его глазах. 

Я стояла в бурлящем человеческом котле, не сводя с него взгляда. Эта мелодия… Я знала ее. Уже слышала раньше… 

Виски сдавило болью, я покачнулась, потеряв равновесие. И налетела на полуголого покрытого наколками бородача. Капюшон скользнул по голове и упал на плечи.

— Опа, какая красотуля, — мужчина смерил меня взглядом. Несмотря на маску, увиденное ему понравилось. Он распахнул объятья.  — Потанцуем, рыбка. 

— Нет! 

Сопротивление его только раззадорило. Бородач притиснул меня к себе, обдавая запахом перегара. Поддавшись панике, я бестолково молотила кулаками по его плечам, а вокруг бесновалась джига, и абсолютно никому не было до меня дела…  

Музыка оборвалась. 

— Эй ты, — сперва я даже не поняла, что ди Альдо обращается к моему мучителю. — Отпусти синьорину! 

Бородач с ухмылкой объяснил на каком место он вертел всех любителей указывать ему, что делать. 

Разгоряченная толпа поддержала его ропотом. Раздались выкрики: "Кончай балаболить! Играй дальше!"

Но Артур вместо этого спрыгнул со стола. Положил руку хаму на плечо и сжал так, что тот взвыл и выпустил меня. 

— Не подобает быть навязчивым, если синьорина сказала "нет".

Бородач взревел, как раненый вепрь и замахнулся, целя противнику в челюсть, но ди Альдо успел увернуться. Кулак врезался в скрипку, заставив несчастный инструмент разлететься в щепки. Старик у стойки издал горестный стон. 

Артур осуждающе покачал головой.

— Как непорядочно — портить чужие вещи. Полагаю, я должен стребовать ущерб в пользу пострадавшего синьора. 

— Сшибка! — заорал кто-то из матросни и толпа подхватила его слова скандируя "Сшиб-ка! Сшиб-ка!"

Я бросила отчаянный взгляд в сторону двери. Как далеко до ближайшего патруля? Успею добежать, если выскочить прямо сейчас? 

А если стражники не захотят вмешаться? В нижнем городе свои законы… 

Толпа отхлынула к стенам, оставив в центре только двух мужчин.

Артур был почти на голову выше, но скорее жилистым, чем мускулистым. Сейчас, когда он стоял в одной рубашке с закатанными рукавами, я поняла, что первое впечатление обманчиво: мясо на этих костях все-таки имелось. Но рядом с приземистым и грузным бородачом он не казался грозным противником.

Толпа жадно дышала, подавалась вперед. Кто-то поспешно принимал ставки. 

Я опустила руку к поясу, нащупывая жезл. И напомнила себе, что мой защитник — маг. Ему не требуется помощь. Захочет — расправиться с этим подонком щелчком пальцев.

Но чтобы творить чары нужен ясный ум, а ди Альдо — пьян. 

Бородач взревел раненым бугаем и ринулся на противника. Артур ловко сместился в сторону и угостил его смачным ударом в челюсть. Двигался ди Альдо совсем не как пьяный. Стремительно, уверенно, даже немного рисуясь. Не спешил прибегать к магии, но я готова была спорить, что причина не в количестве выпитого. 

Просто выделывается. 

Еще две атаки окончились так же. Артур уворачивался, не забывая угощать противника ответными ударами. Из толпы послышался свист и унизительные насмешки.

Бородач оскалился.

— Не бегай! Дерись, как мужчина!

Ди Альдо потешно приподнял бровь. 

— А я что делаю? — спросил он, отступая в сторону, чтобы наградить противника пинком пониже спины.

Толпа взорвалась хохотом. Трагедия оборачивалась фарсом, комедией дель арто, где Арлекин лупит дурака-Пульчинеллу.

Кто-то зааплодировал. Артур обернулся, чтобы раскланяться. В этот момент его противник присел и опустил руку к обуху сапога…

— Берегись! — крикнула я, срывая жезл с пояса.

Поздно. Лезвие скользнуло серебристой рыбкой и вонзилось в живот за мгновение до того, как магический удар откинул мерзавца в сторону. 

Толпа выдохнула хором. Кто-то выругался, помянув чужую матушку. Сразу несколько постояльцев навалились на бородача, выкручивая руки. 

Артур стоял, пошатываясь. И с некоторым удивлением на лице разглядывал торчащую из живота рукоять. 

— Эй, Франтик, — окрикнул его один из моряков. — Можно я заберу твой плащ, когда ты сдохнешь?

— Без проблем, дружище. Когда умру, он твой, — ди Альдо опустил ладонь на рукоять, с явным намерением выдернуть клинок. 

— Стой! — я рванулась вперед, не думая. — Не трогай!

— Почему? — удивился Артур. Взглянул на меня и расплылся в улыбке. — О, прекрасная незнакомка! Как необычно встретить вас в месте подобном этому… 

И с влажным звуком выдернул нож. Белая ткань рубашки немедленно окрасилась алым.

— Нет! — я упала на колени, тщетно пытаясь зажать рану рукой. В голове вспыхивали и гасли обрывки знаний о лекарских чарах. Целительство на моем курсе было факультативом и включало в основном диагностику…

Кровь пульсируя выплескивалась сквозь пальцы. Ди Альдо поморщился.

— Проклятье, больно-то как… Почему всегда так больно?

Он пошатнулся и оперся о стол, чтобы не упасть. Я зажимала его рану, чувствуя, как чужая жизнь буквально утекает между пальцами. И ненавидела себя за бесполезность.