— Бейда! Бейда! — женский голос нарушил предвечернюю тишину.
Улыбка на лице девочки сменилась затравленным выражением; она вся сжалась, как будто даже уменьшилась в размерах, а в глазах мелькнула досада, словно она хотела еще что-то сделать или сказать, но не успела. Несколько мгновений спустя в дверном проеме выросла пышная фигура женщины, которая, громко и выразительно ругаясь, схватила Бейду за руку и потащила прочь, то и дело оглядываясь с опаской на хижину, в которой остались Ньют и Лита. А еще через секунду Бейда заплакала.
— У меня есть ощущение, что девочке невесело живется, — скептически резюмировала Лита, сдув со лба каштановую прядь. — Эта женщина намеренно сужает ей кругозор.
— Возможно, — задумчиво произнес Ньют, поднимаясь и разминая затекшие ноги. — А может, дело в чем-то другом. В чем-то таком, о чем мы даже не подозреваем, — он взглянул на Литу и озадаченно потер лоб. — Как бы там ни было, нам пора заняться выполнением программы-минимум на сегодня. Пора выяснить, нет ли тут поблизости следов громамонта.
— Собственно, затем мы здесь и находимся, — усмехнулась Лита, поправляя выбившуюся из-за пояса рубашку.
*
С разведки они вернулись тогда, когда громадная африканская луна уже выкатилась на темный небосвод. Деревня спала, и воцарившуюся тишину нарушали только пение цикад да крики диких животных, доносившиеся издалека. В хижине исследователей ждали заботливо завернутые в листья лепешки на пару с овечьим сыром и кувшин просяного пива, накрытый лоскутом грубой ткани. Мысленно возблагодарив гостеприимных хозяев, Ньют и Лита без труда справились с поздним ужином и устроились на мягкой циновке, чтобы занести пару записей в путевые дневники перед тем, как замертво рухнуть в заслуженный сон.
— Завтра на повторную вылазку? — вяло поинтересовалась Лита.
— Конечно, — Ньют внимательно перечитывал свои записи, проверяя, не упустил ли чего. — Одна попытка — не показатель. Мы можем наткнуться на следы в другом месте.
— Только давай выспимся, а? — она положила голову ему на плечо и сладко зевнула. — Ты же не собираешься, я надеюсь, тащить нас туда на рассвете?
— Вообще, это было бы самым удачным вариантом, — мягко заметил Ньют и улыбнулся, когда Лита наградила его чувствительным толчком в бок. — Я серьезно. Но, если ты настаиваешь, пойдем в самое пекло.
— Ньют, какой же ты иногда невыносимый, — пробормотала Лита, прикрыв веки.
То, что произошло в следующие мгновения, Ньют долгое время вспоминал с содроганием. Оглушительный грохот, разорвавший напополам ночную тишину, звон разбившейся посуды и крик — крик, от которого кровь стынет в жилах. В этом крике было все: ужас, боль, неверие. Ньют вскочил на ноги — сон словно рукой сняло. Лита последовала его примеру — и теперь они оба стояли, настороженно вглядываясь в сумрак с палочками наготове.
— Пойдем, — Ньют кивнул в сторону дверного проема, занавешенного москитной сеткой.
Едва они вышли наружу, как вокруг снова воцарилась тишина. Молча, не говоря ни слова, они двинулись вперед, туда, откуда, как им показалось, раздался несколькими секундами раньше леденящий душу вопль.
— Ньют, смотри! — вдруг дрожащим от ужаса голосом крикнула Лита и махнула рукой вперед.
Ньют, метнув взгляд в ту сторону, куда она указывала, похолодел. Перед ними в воздухе, освещаемое призрачным лунным светом, бледным пятном застыло безжизненное тело, поддерживаемое неведомой аморфной силой — нечто, клубясь темным облаком, обвивало его похожими на щупальца извивающимися черными нитями. Все вокруг стихло — даже цикады молчали. Откуда-то сбоку доносились испуганное всхлипывание. Краем глаза Ньют выхватил из темноты чьи-то лица, белую одежду, блеск широко распахнутых глаз. Это все были люди, что встречали их с приветственными криками и радостным смехом сегодня днем. Только теперь они боялись и жались друг к другу, точно котята, выгнанные на улицу страшными звуками.
— Салима! Салима! — вдруг закричал один из них и рванул вперед, к повисшему в воздухе телу.
Ньют успел преградить ему дорогу, обхватил мужчину за плечи и покачал головой, всем своим видом давая понять, что попытка сразиться с загадочным существом голыми руками — заведомо провальная. Затем повернулся к врагу лицом и достал волшебную палочку.
— Ньют, — встревоженно окликнула его Лита. — Что это?
Но он не успел ответить, потому что фигуру, застывшую в воздухе, рвануло резким движением вверх, а затем с силой ударило о землю; кто-то из наблюдавших сцену местных жителей взвыл от ужаса, какой-то ребенок зашелся в истерическом плаче. Ньют замахал руками перед толпой, призывая ее отступить на несколько шагов назад. Темная субстанция тем временем продолжала развлекаться, играя безжизненным телом, словно футбольным мячом. Воздух вокруг гудел на низких частотах. Ньют почувствовал, как волосы на его голове, руках, ногах — везде — встали дыбом, будто наэлектризованные. Остальные — и он в этом ни на секунду не сомневался — ощущали то же самое.
Сколько времени это длилось? Ему показалось, что целую вечность; но на деле не прошло и минуты, как темная мощь угомонилась, бросив тело на пыльную дорогу и с тихим присвистом нырнув в ближайший домик. Там что-то загремело, затрещало, а затем наконец затихло. Ньют постоял некоторое время на месте, не решаясь пошевелиться, а потом они с Литой, как по негласной команде, спрятав палочки, ринулись к человеку, лежавшему на земле с надеждой оказать помощь, если это еще возможно. Но было уже поздно — и одного взгляда Ньюту хватило, чтобы это понять. Впрочем, он не особо и верил в то, что женщина, которую назвал Салимой один из перепуганных жителей, сможет остаться в живых после взаимодействия с таким сильным сгустком темной энергии.
— Что это было, Ньют? — в панике прошептала Лита, присев перед мертвой на корточки и бегло осматривая ее мертвенно-серые, в темных пятнах, лицо и руки.
— Это обскур, — он услышал свой голос как бы издалека, к горлу подступила тошнота. — Я думал, они исчезли. Я… ошибался. Но откуда?
Вокруг покойницы начали собираться люди, ночь снова наполнилась звуками: рыданиями, быстрой и торопливой речью на непонятном языке, в которой явственно слышались отчаяние и страх, истерическими вскриками и горестным шепотом. Ньют, не обращая внимания на голосящих женщин и сумрачно-молчаливых мужчин, нервно прохаживался взад-вперед, скрестив руки на груди. В голове у него мелькнула смутная догадка, которую он пока не решался ясно сформулировать.
— Что ты собираешься делать? — Лита подошла со спины и, обхватив руками за плечи, остановила его.
Ньют бросил короткий взгляд на ее перепуганное лицо, на котором мерцали огромные темные глаза. Лита слишком хорошо его знала, чтобы не понимать: он не сможет не помочь попавшим в беду. Особенно когда виновник беды — редкостная, нет, редчайшая тварь.
— Я хочу посмотреть на него, — Ньют нервно пригладил волосы, переступил с ноги на ногу. — Никогда раньше не видел обскуров. Кроме того, у меня есть кое-какие догадки… Так, не догадки даже. Интуиция. Я пойду туда, — он махнул рукой в сторону той хижины, в которой скрылся обскур.
— Я с тобой.
— Нет, — его голос прозвучал решительно, их взгляды встретились. — Я пойду один, а ты жди здесь — это может быть опасно.
— Так тем более! Я тебя прикрою…
— Лита, — снова прервал ее Ньют и на этот раз гораздо тверже. — Оставайся здесь.
И, отвернувшись, он поспешил по следу обскура прямо в маленький дом из сырцового кирпича, чтобы найти там ту, кому даже не удивился: Бейду. Она сидела, забившись в угол и обхватив колени тонкими белыми ручками, дрожала, как осиновый лист, а глаза ее, похожие на большие серые стеклышки, блестели в лунном свете, мокрые от слез.
*
Ньют нервничал. Он понимал: возможно, после того, что сделает, ему придется стереть память всей деревне — каков бы ни был исход предприятия. А он очень надеялся и даже почти верил, что все получится. И Лита верила, хотя и не понимала, зачем все это нужно.
