– Это шесть?
– Шесть, там был номер на фасаде.
– Тогда идем.
Мальчики подошли к двери подъезда. Закрыто. Они подергали за ручку – дверь хоть бы вздрогнула.
– Смотри! – Антон кивнул головой вниз.
Из-под двери торчали сухие заснеженные кусты полыни. Под ногами хрустело кирпичное крошево.
– Ее уже сто лет не открывали.
– И окна серые, пустые.
– Да не живет здесь никто. Пойдем, может быть, найдем еще одну дверь.
Но другой двери не оказалось. Мальчики постояли еще немного в надежде кого-нибудь встретить. Никто не появлялся.
– Может, они съехали.
– Да, наверное, съехали.
– Наверное, у него уже другой адрес.
– Или какой-нибудь «бэ».
– Или «вэ».
– Спросим потом.
Где-то наверху раздался грохот.
Но мальчики уже не обращали внимания. Они быстрыми шагами уходили подальше от этого дома – почти бежали. И ни один из них не хотел признаться другому, как жутко было задержаться там еще хотя бы на несколько минут.
Глава 3
Первого дня учебы все ждут с нетерпением. Каждый складывает в коробку, перетянутую резинкой, свою коллекцию карточек, собирает в рюкзак новые рисунки, диски для приставок, чтобы меняться, и даже игрушки, хотя учительница еще во втором классе строго-настрого запретила их приносить. Остается место даже для тетрадок и учебников, правда, пенал уже приходится втискивать с трудом.
Утро в первый день учебы начинается слишком рано. Не успел Костя лечь спать, как уже:
– Вставай, засоня!
– Да, сейчас.
И снова его обволакивает дрема.
– Костя, вставай!
– Ну все, я сдаюсь! Сдаюсь! Сдаюсь!
Он сбрасывает ноги на пол, медленно подымается и идет в ванную.
Мама, как всегда, вышла из дома с ним вместе и побежала к остановке другой дорогой, а он шел через дворы, аккуратно переставляя ноги, чтобы не попасть в какую-нибудь большую лужу. Когда такая слякоть и снег все время тает, очень сложно разобрать – куда можно наступить, а куда уже нельзя. Хорошо, что сапоги у него непромокаемые. Он их сам выбирал. Как все-таки здорово быть взрослым – сам себе выбираешь одежду, родители ведут тебя в магазин, прислушиваются к твоим пожеланиям. Вот теперь у него на сапогах есть и отражатели, и нашивки, а когда он был малышом – даже вспомнить смешно, что на него надевали. Мишки, зайчики…
С жестяных откосов окон первого этажа свисали блестящие сосульки.
– Сыграем гамму…
Костя снял перчатку и ребром ладони одну за другой сбил все сосульки. Он дошел до следующего окна и повторил маневр.
– Эй, пятьдесят второй! – услышал он голос сзади и обернулся. Это был Сашка из Софийкиного двора. Наверное, думает, что хулиганить в этом дворе позволено только ему. А «пятдесят вторым» Костю называли иногда из-за куртки, на которой нарисован этот номер.
– Что это ты делаешь? – тон его, впрочем, был дружелюбным.
– Сосульки сбиваю.
– А зачем?
– Как зачем, – Костя сделал круглые глаза. – Кошек спасаю, ты разве не знаешь? Вот представь, кошка идет себе под окном, ни о чем не думает, и тут – бац! – на тебе! – сосулька на нее падает.
– А-а-а! – Сашка кивнул головой. – Понятно!
– Людей от этого коммунальные службы оберегают – дворники ходят по крышам и сбивают сосульки, когда никого нет, а о кошках кто позаботится? Думал ты когда-нибудь об этом?
Кошек Костя приплел на ходу – когда сбивал сосульки, то об этом даже и не помышлял. Но теперь он оживился и в азарте стал махать руками:
– В каком-то городе даже придумали сосульки лазером сбивать. Представляешь, привозят во двор лазерную установку – и давай по сосулькам палить – та-да-да-дам!
– Пыщ, пыщ, пи-и-и-у! – подхватил Сашка. – Я буду тебе помогать. Давай через один – одно окно твое, другое – мое.
Так они вместе дошли до школы.
Конечно, все рады были друг друга видеть. Рады были видеть даже учительницу, тем более, она так и не стала проверять, сделал кто-нибудь домашнее задание или нет. Она столько всего должна была объяснить, что даже не стала тратить время на проверку. На уроках все сидели тихо и внимательно слушали.
Пока дети отдыхали, во всей школе – в коридорах и в классах – поставили новые окна. На перемене Костя стоял в коридоре у белоснежного гладенького подоконника, по углам еще оклеенного прозрачными лентами. Он глядел в окно, наблюдая, как по улице вдоль длинного серого дома едет троллейбус. Мимо аптеки… Мимо почты… Троллейбус ехал в сторону маминой работы. Каждое утро мама садилась в такой же троллейбус, а может быть, и в этот самый, и ехала в центр города. А папа на машине ехал в другую сторону. Отсюда не было видно дорогу, по которой он ехал.
И папа, и мама работали «в очень серьезных конторах», как они сами говорили. Поэтому Косте казалось, что он очень редко их видит – немножко утром и немножко вечером. Ну, и на выходных чуть-чуть.
Рядом с ним возле окна стоял малыш и возился со своим трансформером. Он немножко позавидовал мальчику. Им-то еще разрешают носить в школу игрушки. Малыш заметил, что Костя на него смотрит, и улыбнулся:
– Хочешь посмотреть, как он трансформируется в самолет? Вот гляди. Сначала мы выкручиваем стопы вниз. Потом поворачиваем голову и делаем вот так… Чтобы шлем превратился в нос… Отводишь руки назад и расправляешь винты.
– Так значит, это вертолет, а не самолет.
– А разве бывают вертолеты с двумя винтами?
– Бывают. Сколько раз видел! И в «Аватаре» вот эти штуки, на которых они летают, тоже на самом деле вертолеты, потому что у них винты…
– Да он «Аватар» не смотрел, наверное. Он еще маленький, – Костя даже не заметил, как подошел Антон. – Ты что, забыл, что мы собирались сделать?
– Я не маленький, – обиделся малыш, а Костя сразу стал на его защиту:
– Зато им игрушки разрешают приносить… А что мы собирались сделать?
– Мы хотели узнать у Тёмы, где он живет. Мне, например, неудобно, что мы не дали ему задание. Хорошо, что Раиса Борисовна не спрашивала. Но все равно надо узнать и записать. Вдруг в следующий раз пригодится.
– Ага, помню, – Костя оживился. – Ну, ты и дотошный, Антоха. Идем, спросим. Мне и самому интересно про этот дом. Он в классе сидит?
– Он всегда в классе, даже на перемену никогда не выходит.
Тёма сидел за своей партой и сосредоточенно что-то чертил.
– Привет! Что рисуешь?
Он удивленно поднял глаза на подошедших мальчиков. Обычно Тёмкой никто особенно не интересовался, и редко так бывало, когда кто-нибудь сам с ним заговаривал.
– Рисую структуру кристалла. Это называется кристаллическая решетка.
– Ого, круто, – Костя заглянул в его тетрадку.
– А мы к тебе домой на каникулах приходили.
– Ко мне? – удивился Тёма.
– Нас Раиса Борисовна попросила передать всем задание. Только мы почему-то тебя не нашли… Ты по какому адресу живешь? Улица Герцена, дом шесть?
– Да, квартира восемь.
– Странно, может мы дом перепутали?
– Серый такой, похож на замок?
– Да, наверное.
– Все закрыто было, как будто там никто не живет.
– Надо было сильнее дверь дернуть.
– А точно – дом номер шесть? Может быть, номер шесть – «бэ»?
– Или «вэ»?
– Нет, просто шесть, – Тёма снова углубился в рисование своих кристаллических решеток, как будто вопросы Кости и Антона его не очень-то интересовали.
– Хорошо. Пошли в коридор, Антон, здесь душно, – Косте не терпелось переговорить с Антоном с глазу на глаз.
– Слушай, – сказал Костя, когда они вышли в коридор, – тут что-то не так. Я точно помню – дверь была закрыта наглухо. Как будто ее сто лет не открывали.
– Может, там есть какая-то другая дверь, – Антона иногда утомляла эта способность Кости во всем выискивать загадки. В каждой палке он видел волшебный меч, в каждой старушке – злую ведьму.
