Откуда-то стали стекаться новые люди, в Берлогу набивалось всё больше пьяного, веселящегося народу. Кажется, даже доставщик пиццы, увидев столь мощный движ, решил присоединиться. Ближе к полуночи парни решили, что ди-джею нужно помочь, врубили в усилитель свои электрогитары!.. – и в коридоре ожидаемо выбило электро-щиток. На целых пару секунд Берлога погрузилась во тьму и тишину, а затем кто-то крикнул: "Херня! Гуляем дальше!"– и всё достали зажигалки, стали мастерить какие-то свечи-факелы для освещения. Короче, к середине ночи Фернандо уже не опасался, что появятся Мартинесы и устроят тут пожар – с этим вполне могли справиться и сами обитатели Берлоги.

А вообще, всё оказалось так здорово! Сколько раз Фернандо наблюдал похожие вечеринки в «Акульей хижине», но впервые сам участвовал в подобном. Впервые он узнал, что это значит – веселиться среди друзей, "гудеть до утра" и ни о чём не думать. После отключения электричества все пели песни, играли на обычных гитарах и барабанах, плясали под эту музыку. Внезапно кто-то крикнул: "Батл!", а затем Фернандо в руки сунули гитару и водрузили его на столик – прямо напротив Джеффа, тоже с гитарой.

– Давай, Фернандо!

– Давай, Джефф! – кричали жадные до зрелищ зрители.

И Фернандо грянул! Хоть он уже был изрядно пьян, но руки не подводили – его страстные испанские тремоло и безудержные пассажи вызвали шквал оваций. Джефф ответил яростными риффами хард-рока, но на акустике они не прозвучали так ярко, как тому хотелось бы. В эту ночь именно Фернандо стал королём гитары – сумасшедшие обитатели Берлоги подняли его на руки и долго качали, подбрасывая чуть ли не к потолку.

Уже на рассвете народ начал отключаться – кто где упал, тот там и уснул. Фернандо даже не помнил, как и где вырубился он сам; спустя какое-то время парень очнулся посреди кучи храпящих тел, и первой мыслью было: "Боже! Мне же надо уезжать! Какой сейчас день?!" Но Фернандо зря боялся – его телефон показывал лишь десять утра следующего дня, и до вечера ещё оставалось много часов.

Никто в берлоге пока не думал просыпаться, и Фернандо захотелось на воздух. С трудом переступая через спящих, он отыскал дверь и шагнул наружу… Солнце сразу ударило по глазам, вызвав лёгкий звон в голове. Впрочем, Фернандо быстро привык к свету. Осторожно ступая по лестнице, он спустился к песчаному пляжу у домика, скинул одежду и в последний раз окунулся в прозрачно-бирюзовые воды родного океана.

Милый, солнечный, уютный Тринити! Один сплошной пляж посреди океана! До чего Фернандо любил его жаркие пески, зелёные пальмы, безмятежное безоблачное небо! Будет ли Лос-Анигос хоть в половину так же хорош, как его родной городок? Да, роскошный мегаполис сулил миллион сияющих перспектив, но ведь он мог бы быть счастлив и здесь…

Мог бы… но был бы??? Фернандо в голову вдруг пришла настолько неожиданная мысль, что он чуть под воду не ушёл. На миг парень представил себе, что нет в его жизни больше никаких Мартинесов – и вот, он остаётся с Дени, пишет с ней песни, поёт дуэтом… и всё! И живут они долго и счастливо в тихом и спокойном Тринити, растят малыша Брайена и, возможно, ещё детей, записывая по альбому в год. Устроит ли его такая жизнь – без целей, без амбиций и стремлений? Не прав ли дедушка, называя это нахлебничеством? Не захотел бы Фернандо и сам через пару лет сбежать от этой счастливой скуки в тот же Лос-Анигос, где всего нужно добиваться самому? Вот только Дени с ребёнком никогда не бросит все и не последует в неизвестность – детям нужна стабильность и спокойная, размеренная жизнь. И что тогда? Всё равно всё бросать? Даже если у него к тому времени появится свой ребёнок?! Или плюнуть на свои желания и мечты? А не возненавидит ли он Денизу после этого??? И Фернандо бросило в дрожь от того, как "счастливо" всё могло бы сложиться!

Нет, лучше он сейчас оставит Дени на несколько лет, добьётся успеха, а потом вернётся и заберёт её с собой в новую прекрасную жизнь, которую он для неё построит. Как настоящий мужчина. И Фернандо вдруг испытал чувство странной благодарности к Мартинесам – выходит, всеми своими кознями эта семейка творила благо? Ведь Мартинесы, по сути, толкали Фернандо на его истинный путь, не давая ему поддаться искушению остаться на всём готовеньком! Вот только… Зачем они подожгли дом Дени?! Этого Фернандо Мартинесам никогда не простит.

Развернувшись, Фернандо, наконец, поплыл обратно к берегу. Впервые за много дней в его душе поселились умиротворение и уверенность.

Из Берлоги, шатаясь, вышел Джастин.

– Ты, Фернандо, с утра как огурец! – простонал он, – ох и завидую я тебе…

Вся Берлога ещё отсыпалась после вчерашнего. Фернандо с трудом нашёл свои вещи, оделся в чистое и пошёл в сторону больницы. Ему надо попрощаться с Дени.

Сегодня в больнице было до странного пусто. Подойдя к регистратуре, Фернандо спросил разрешения посетить Денизу Соул и направился к знакомой палате. Дени лежала в палате совершенно одна. Увидев Фернандо, она просияла, соскочила с кровати и повисла у него на шее.

– Брайана перевели из реанимации! – радостно сообщила она, – ему лучше, и врач говорит, что всё будет хорошо!

– Как же я рад! – Фернандо крепко прижал её к себе. Их губы снова быстро нашли друг друга.

– Кто-то вчера пьянствовал! – усмехнулась Дени. Фернандо смутился.

– Да… Я сейчас у Джастина…

– Понятно. Иди ко мне.

Она защёлкнула дверь на задвижку и повлекла его на кровать, Фернандо ощутил её руки под своей майкой… Трудно было не поддаться и не уйти снова в это потрясающее наслаждение на двоих. Какую же сильную власть над ним имела эта женщина! Казалось, он отдавал ей себя без остатка… Если бы не Мартинесы, Фернандо точно не смог бы покинуть Дени – и превратился бы рядом с ней в послушного ребёнка наравне с малышом Брайаном!.. Впервые Фернандо испугала собственная привязанность к Дени.

Они лежали на узкой кровати, тесно прижавшись друг к другу, и Дени крепко обвивала его руками и бёдрами.

– Я сегодня уезжаю, – грустно сказал Фернандо.

– Как сегодня?! – Дени пришла в ужас, – нет!!!

– Дени, мне нельзя остаться, пойми!..

– Нет! Нет! Нет!

– А что если они навредят Брайену?!

Дени побледнела и дёрнулась, будто её ударили кнутом.

– Нет!..

– Я обещаю, как только я устроюсь – я приеду и заберу тебя!..

– Все вы так говорите!..

– Пожалуйста, Дени!..

"Пожалуйста, Дениза, отпусти меня! Иначе я никогда не смогу ничего достичь, так и буду всегда возле тебя…"

Фернандо медленно шёл в сторону Берлоги. Он словно только что перенёс открытую операцию на сердце. На что он надеялся? Что Дени благословит его на великие свершения? Что она не будет плакать и умолять его остаться? В его память навсегда врезалось её лицо, какой он видел Дени в последний раз – страдающее, заплаканное, с глубокими морщинами и покрасневшими глазами, полными слёз. Как сильно эта Дени отличалась от той сияющей Денизы Соул, которую Фернандо впервые увидел на дне рождения весной! И эту живую, несчастную Дени он любил в десять раз сильнее.

– Чуваак, где тебя черти носят?! – ему навстречу со всех ног бежал Джастин, – ты на время смотришь?! Вертолёт через двадцать минут!

Джастин быстро втолкнул Фернандо в большой фургон, где снова собрались все обитатели Берлоги.

– Макс, гони! – крикнул гитарист. Их толстый ди-джей Макс резко дёрнул рычаг сцепления, и фургон рванул с места с поразительной резвостью. Вертолёт вылетал с военной базы, которая, как всегда, находилась в самом дальнем конце острова.

– Макс – лучший водила! – крикнул кто-то.

– Да ладно! – крикнули ему в ответ, – ты просто не хочешь, чтобы Макс занимал много места в фургоне!

Жители берлоги, как обычно, потешались. Неожиданно Джастин достал из-под сиденья большой чёрный футляр и протянул его Фернандо:

– Держи, это тебе!

– Боже, это… это гитара! – в потрясении воскликнул парень.