И вдруг, под справками из центра занятости Фернандо увидел кое-что, что заставило его сердце биться чаще – заявление на заключение брака между Педро Гонсалесом и Сильвией Альба Мартинес! И не одно такое заявление, а целых шесть!.. нет, семь! И в каждом им было отказано по самым идиотским причинам, а порой и вообще без причин! Фернандо сидел, как громом поражённый – его отец действительно любил его мать и хотел на ней жениться! Им не давали пожениться! Скорее всего, его «замечательный» дедушка и здесь приложил свою руку! Впрочем, теперь это было уже неважно, Фернандо узнал всё, что он хотел.

Фернандо посмотрел на даты – ко дню смерти Педро Гонсалесу исполнилось всего двадцать три года!

– Скажите, можно ли как-то снять копию с этого фото? – спросил Фернандо у работника архива.

Из ратуши Фернандо вышел со странным чувством светлой грусти. Смерть его родителей была ужасной, трагичной случайностью, и этого, увы, не изменить. Но теперь Фернандо точно знал, какими они были, и как они по-настоящему любили друг друга – что бы там ни говорил его дед Фабиан! «Нет, дедушка, не всё в этой жизни меряется деньгами! – мрачно думал Фернандо, шагая к дому Дени, – можно быть счастливым и без ваших вшивых банкнот!»

– Ты сделал себе паспорт! – приятно удивилась Дени, – и ты… решил поменять фамилию?

– Да, я ведь не имею к Мартинесам ни малейшего отношения, – язвительно ответил Фернандо.

– Вот и замечательно. А это?.. Твой отец?

– Да.

Дени долго с интересом рассматривала фотографию.

– Ты, и правда, очень на него похож.

– Знаю.

Это была самая грустная ночь в их жизни. Фернандо и Дени лежали рядом, гадая, что им делать дальше, но в любом случае выходило одно – их расставание неизбежно. Фернандо, видимо, придётся уезжать в какой-нибудь другой город и добиваться успеха там, а Дени пока не могла покинуть Тринити – жёсткий контракт связывал её с местной студией на целых два года. Но даже если бы Дени разорвала контракт, заплатив огромную неустойку – как она поедет в неизвестность с маленьким ребёнком на руках? Фернандо предстояло тяжело и долго пробивать себе путь к успеху, но такая жизнь точно не подходила для матери с малышом!

– Может нам всё-таки попытаться противостоять этой семейке? – мучительно гадала Дени.

– Как???

– Журналисты! Они порой докучают, но иногда их гласность помогает выводить на чистую воду подобных людей!..

– И ты думаешь, если в свет выйдет хоть один материал, порочащий честь и достоинство великих Мартинесов, это не сделает их ещё злее? – усмехнулся Фернандо.

– Не могут же они злодействовать бесконечно! Тем более, любая их новая выходка тут же станет достоянием гласности!

Фернандо покачал головой – эта идея касалась ему сомнительной и очень опасной.

– Давай попробуем! – уговаривала его Дени, – просто я… не знаю, как я смогу с тобой расстаться!

Женщина порывисто обняла Фернандо, уткнувшись лицом в его грудь. Фернандо и сам чувствовал, что его сердце разрывается.

Следующее утро снова было ясное и безоблачное – как это часто бывает в Тринити в середине лета. Дени покормила сына и решила вынести его в сад, чтобы Брайен получил солнечную ванну под ласковыми утренними лучам. Но едва она открыла дверь…

– ААА, Боже, Фернандо, что это?!! – жуткий крик Дени заставил парня похолодеть, и он пулей примчался вниз.

Прямо на крыльце лежали две маленькие окровавленные канарейки. Птичкам безжалостно оторвали головы, а их кровью вымазали входную дверь и всё крыльцо. Дени в ужасе убежала обратно в дом, а Фернандо вдруг накрыло старое воспоминание из детства, когда ему было, наверное, лет шесть. Его кузены, Адриан и Хосе, поймали во дворе птенца и, смеясь, замучили его до смерти. Он, Фернандо, пытался спасти бедную птичку, отобрать её у живодёров, а потом долго плакал над крохотным трупиком, но всё это вызывало лишь дикий смех у его кузенов.

– Я звоню в полицию и журналистам! – решительно заявила Дени, хватая трубку.

– Как ты не понимаешь – это угроза! – в отчаянии толковал ей Фернандо, – дальше будет хуже!..

– Именно поэтому я и звоню!

Уже после обеда дома у Дени образовалась целая пресс-конференция. Певица позвала журналистов из всех газет города, а перед этим приехала полиция, и был составлен протокол о незаконном проникновении на частную собственность. Всё было сфотографировано и задокументировано. Кроме того, на пресс-конференцию Дени позвала ещё и своих музыкантов, и хоть пришли не все, но всё же… Теперь гитарист Джастин, ударница Синтия и клавишник Дилан смущённо сидели вместе с Дени перед журналистами, стараясь не смотреть в сторону Фернандо, будто это они были виноваты в его изгнании! Сам Фернандо вообще ни на кого не смотрел.

– Итак! – Дени решительно встала над столом, – сегодня я собираюсь заявить о систематической и совершенно беззаконной травле со стороны богатой и влиятельной семьи Мартинес! То, что мы увидели сегодня у нашей двери, стало последней каплей, но это уже не первое мерзкое злодеяние с их стороны…

Пресс-конференция шла больше часа. Журналисты жадно выпытывали подробности обо всём – о том, правда ли Фернандо родственник этой семьи, о том, насколько правдивы все его злоключения…

– Почему вы решили, что ваши родственники хотят отправить вас в психиатрическую больницу? – серьёзного вида журналистка с острым взглядом сверлила Фернандо своими серыми глазами, как буравчиками.

– Во-первых, мой дядя Рикардо открыто мне угрожал этим… – неуверенно сказал парень.

– У вас имеются доказательства? Видеозапись? Диктофонная запись?

– Я не…

– Тогда как мы докажем, что это не клевета?

– Разве его слова не достаточно?! – вмешалась Дени.

– Нет! Не достаточно! – отрезала журналистка, – мы не «Жёлтый песок», мы серьёзное издание!

– Тогда как объяснить его внезапное изгнание из моей аккомпанирующей группы? – взвилась Дени, – мой продюсер, Митчелл Голдфинч, уже предлагал ему контракт на первый совместный альбом, и вдруг внезапно!..

– У вас имеется этот контракт?

– Нет… Но у меня есть свидетельства моих музыкантов! – Дени обернулась к Джастину, Синтии и Дилану.

– Да, Митч очень хорошо отзывался о Фернандо, – неуверенно сказал Джастин, – и он действительно предлагал ему записывать альбом сразу после фестиваля, а потом вдруг…

– Но здесь почему-то нет самого мистера Голдфинча, чтобы подтвердить это!

– К сожалению, он отказался что-либо говорить, – грустно ответила Дени.

– А что произошло во время прогона? – спросил другой журналист.

– Какие-то люди в деловых костюмах увезли его посреди репетиции, – ответила Синтия, – а когда он вернулся, на нём лица не было, и он сказал, что…

– Вы знаете, кто и куда его увозил?

– Нет…

– А почему вы решили, что мёртвые птицы на вашем крыльце как-то связаны с семьёй Мартинес? – спросила Ирис Адамс, та самая, которая когда-то брала интервью у Фернандо в школе.

– По этому делу вам, наверное, лучше поговорить с полицией, – упавшим голосом ответила Дени, – могу сказать только одно – все мои камеры видеонаблюдения оказались разбиты.

Журналисты зашумели, переглядываясь. Фернандо в отчаянии обхватил голову – он с самого начала знал, что это пустая затея, что ничего у них не получится! К тому же, ему с недавних пор жгла мозг сама мысль о том, что Дени заступается за него. «Не вы должны защищать его, а он вас – как мужчина!»

– Вы понимаете, что вы предъявляете очень серьёзные обвинения против людей, которые одним иском в суд могут уничтожить все наши издательства? – сказала та журналистка с острым взглядом, – при этом вы почти не предоставляете никаких доказательств! Что нам делать с этим материалом? Если мы опубликуем его просто как интервью – мы будем уничтожены!

В итоге, конференция закончилась ничем. Журналисты разошлись, оставив за собой беспорядок и чувство полной беспомощности.

– Прости, Дени! – Джастин виновато прощался с певицей в коридоре, – мы почти ничем не помогли…