…Части Воздушного десанта высадились на Тёмном Листе Нижней Ветви. Предыдущая операция на Ветви выше была проведена безупречно, противника застали врасплох, вторжение было сорвано. Сейчас всё было не так. Приземлившись, Хёд увидел горящую технику и трассирующие очереди со всех сторон. Бегущий перед ним солдат упал – в его горло вцепилась мелкая рептилия, прятавшаяся в грязи. Хёд сбил её штыком, но солдат был уже мёртв – тварь практически оторвала ему голову. Впереди встала огненная стена – воздушные силы прикрытия бомбили атакующих тяжёлых ящеров. Хёд прислонился к бронетранспортёру и открыл огонь по вспышкам среди лиан – где прятались солдаты противника. Люк открылся, офицер втащил его внутрь. «Сержант, к пулемёту!..» Он стащил с сиденья убитого солдата, навёл прицел на серую движущуюся стену – ящеры продолжали атаку, некоторые из них горели, подожженные фосфорными бомбами. «Назад, назад!.. – кричал офицер, прижимая к уху наушник, – Общая команда, всем назад!» Техника отступала к вершине холма, откуда стреляла артиллерийская батарея. Вдруг над ними пронеслись серые быстрые тени и батарея замолчала. Хёд продолжал стрелять в приближающуюся огромную тварь. Она упала, но прямо за ней появилась другая: фиолетово-оранжевая, выпускающая пламя… Хёд кричал, он чувствовал только боль и где-то звучавший крик, его крик, потом крик утих, осталась боль, а потом прошла и она. И появились глаза, знакомые тёплые глаза, взгляд, который как волна уносил его далеко-далеко, к маяку, к водокачке… или – да, Башне на Краю Света… «Эйр!..»

Ньёрд и Хёд подъезжали к городу. Для тех, кто уходил в сон вовремя, он представлял бы удивительное зрелище, но сотрудники Южной Станции засыпали позже других, и поражены они не были. Однако и для них город выглядел необычно. Солнце заливало лучами совершенно пустые улицы, когда они выехали на площадь и заглушили моторы, наступила полная тишина.

– Как думаешь, тут может быть засада?..

– Если наше передвижение отслеживается, то возможно… – Ньёрд осмотрелся по сторонам. – Плохо то, что мы так толком и не знаем, с чем имеем дело… Возможно, это диверсионная вылазка сепаратистов с Нижней Кроны, которая сочетается с совершенно необычным технологическим сбоем. С другой стороны, всё, что не касается напрямую нас, выглядит совершенно нормальным. Вот, например, этот город.

Ньёрд подошёл к зданию и позвонил в колокольчик у входа. Его звон в тишине прозвучал как колокольный бой. Перед входом в здание зажёгся огонь, луч скользнул по Ньёрду, остановился на его идентификационном браслете Службы Кроны и погас.

– Видишь, охранная система работает в штатном режиме. – Он нажал на кнопку на браслете.

– Никаких отклонений нет, город спит. Проникновений не выявлено…

– А если наше путешествие выдумано?.. То есть мы находимся внутри некой иллюзорной реальности?..

– В мотеле мы подробно обсудили со Скирниром и такой вариант. Нет, не получается. Если перестрелка у ангара и могла быть смоделирована направленным гипнотическим воздействием, то всё последующее и предыдущее выходит за ее рамки.

– Если мы только не снимся друг другу… Или только мне, – рассмеялся Хёд. – Вот проснусь я и ты, фьють – растаешь, как свеча…

– Отдаю должное твоему солипсизму, – усмехнулся Ньёрд.

– А тебе не приходило в голову, что это может быть некий иной сон, под воздействием препаратов, например?..

– Нет, не думаю. Наши действия происходят в реальности, другое дело, что она подкидывает нам необычные сюрпризы, в некотором смысле алогична – как бывает в снах, где действие не прямо сопряжено со своим результатом. Одно я знаю точно – наше путешествие не случайно и должно дойти до своего финала. Это очень важно, я понимаю это так же хорошо, как и то, что мы не сами идём по этому пути – нам он указан: кем-то и зачем-то. Думаю, на Верхушке Кроны мы получим ответ. А, может быть, и раньше, если те, кто противостоит нам, в этом преуспеют.

Впрочем, я бы съел что-нибудь. Автоматы у кафе в дежурном режиме, давай перекусим.

Они подошли к ярко-красным автоматам с бутербродами, выбрали (в наличии оказалось меньше половины меню – только с длительным сроком хранения), приложили браслеты Службы Кроны. – Дороже, чем у нас.

– Но и вкуснее, пожалуй. Эта Ветвь для состоятельных людей.

– Особенно рыба из Ближних снов. Сейчас мне хочется тунца – и вот! Когда я впервые попробовал еду Ближних снов, то поразился, что она полностью соответствует моим пожеланиям – что бы ни взял, будет именно то, что ты хочешь. – Хёд с аппетитом ел фишбургер с полупрозрачной рыбой.

– В походе лучше что-то более реальное, еда Ближних снов практически лишена калорий, она ведь почти не существует… – Ньёрд съел два традиционных гамбургера и запил банкой воды.

– Кстати, неплохо было бы заправиться. В джипе есть канистры, но подстраховаться не мешает. Заправки на время сна здесь на всякий случай заблокированы, но есть дежурная, в автоматическом режиме, – она у летного поля, за городом. Съездим туда. Может быть, увидим что-нибудь любопытное.

– Так точно, майор, – козырнул Хёд.

– Выполнять, сержант! – улыбнулся Ньёрд.

Они выехали за город, до горизонта расстилались поля.

По дороге Хёд думал о том, что, возможно, совершил ошибку, отправившись в это путешествие, начатое по непонятной причине и с неочевидной целью. Он не был так же целеустремлен, как лётчик, после войны он больше любил свой маяк, книги, покой, созерцание. Теперь ему казалось, что лучше было бы остаться с Эйр, попытаться уснуть, а если не выйдет – жить в заметённом снегом доме, читать любимые книги, есть консервированную фасоль с мясом из автоматической продуктовой лавки, пить глинтвейн и виски со льдом, смотреть, как кружат метели, и то хмурится, то улыбается во сне Эйр. А весной бы он соорудил настоящего снеговика, до самой крыши! И отвечал себе: «Эйр ушла в сон одна. Она не нашла там меня и, возможно, не найдёт. И я, вполне вероятно, не смогу попасть к ней. Она легко отличит моё возможное подобие своего воображения от настоящего меня. Сейчас она ищет меня. Это будет не сон, а кошмар, который длится долго-долго. А я всё время буду рядом и не смогу ей помочь. А так – хоть попытаюсь разобраться в этой ситуации».

Ньёрд тоже размышлял, правда, на другую тему. Необходимость путешествия была для него очевидна, он всегда считал, что смысл вопросов состоит в том, чтобы найти на них ответы, и как можно скорее. Во время военных кампаний он видел много невероятных вещей, которые только потом складывались в нечто объяснимое и расширяли его представление о мире. В городе у него не было близких, он только недавно был уволен в запас после очередного ранения и поселился на Хёгландской Ветви. Все чаще он думал о Фрейе, и сейчас он представлял, как впереди несётся на мотоцикле её фигурка в кожаной куртке. Когда он впервые встретил Фрейю несколько месяцев назад, ему показалось, что он помнит её, и только в мотеле понял, где раньше видел. В самолёте, который достался ему после ремонта, – самолёт был подбит, пилот тяжело ранен, но сумел посадить машину – в кабине были наклеены фотографии из журналов. До этого он не совершал боевых вылетов на таких старых этажерках и с любопытством осматривал кабину. Между разных красоток он увидел изображение совсем юной девушки в гоночном комбинезоне. Он отодрал остальные фотографии, а эту оставил – на удачу. Она была приклеена справа от сиденья и с краю испачкана кровью сбитого лётчика. Фотография осталась в сгоревшем самолёте на Тёмном острове, и он уже почти позабыл черты этой девушки, пока вчера не узнал её.