- Надеюсь, - наконец произнес Антон на удивление спокойным голосом, - вы не будете попусту тратить наше время, утверждая, что просто заблудились и ошиблись дверью, а эти "игрушки", - он кивнул на оружие, - несли в подарок даме сердца?

   - Нет, - едва слышно пробормотал Шпильман.

   - Вот и правильно. Надеюсь, также нет нужды напоминать, что только сотрудничеством с нами можете хоть как-то смягчить свою участь?

   При этих словах я скосил глаза на Нильсдоттир. По существу, то же самое можно было сказать и ей. Но ее лицо было непроницаемым, и она рассматривала мужчину с холодным любопытством.

   "Да, - подумал я с невольным уважением, - у этой девочки стальные нервы и железная воля. А вот о типе, который стоит перед нами, этого не скажешь. Кажется, он сейчас готов продать кого угодно, лишь бы спасти свою шкуру. А, впрочем, наверно, не стоит его недооценивать. Хитрости ему явно не занимать. Это сейчас он растерян и испуган, а вот пройдет первый шок от ареста, и начнет наш снабженец юлить и выкручиваться. Надо бы вытянуть из него как можно больше ценной информации прямо сейчас, пока не опомнился. Как говорится, куй железо пока горячо".

   Бондарев явно не нуждался в подсказках:

   - Для начала расскажите нам о своем сообщнике.

   - О сообщнике?.. - растерянно переспросил Шпильман. - Но...

   - У вас есть человек в окружении Штерна, который давал информацию о конвоях. Считайте это проверкой искренности.

   Разумеется, это был чистой воды блеф. Мы ведь не знали о шпионе наверняка и доказать, конечно, ничего не могли, но ведь Шпильман не знал об этом! Если он сейчас не подтвердит наши подозрения, то этот информатор, если он есть, останется на свободе и тогда на любых наших планах о ловушке на пиратов можно будет поставить жирный крест. Но если разоблаченный агент попадется в расставленные сети... Это и произошло.

   - Как вы..., - начал он и тут же осекся, злобно посмотрев на Нильсдоттир. - Ах ты...

   Этот момент был тоже опасный. Если пленная пиратка скажет, что ничего нам не говорила, то и Шпильман замолчит. В этом случае мы лишь получим подтверждение, что информатор есть, но его личность останется тайной. Но девушка промолчала. Неужели она решила все же помочь нам, пусть даже таким пассивным способом? Тут мои мысли были прерваны начавшимся монологом нашего арестанта:

   - Ладно уж, если и так все известно... Мне удалось завербовать Ганса Дитса. Хитрая бестия, хоть с первого взгляда и не скажешь.

   Бергман негромко выругался. С легким недоумением я и Бондарев покосились на него.

   - Вы с ним знакомы, капитан, точнее, видели его на космодроме. Он был вместе со Штерном, когда тот встречал "Феникс".

   Я напряг память.

   - Неужели этот тот невзрачный клерк, который еще подавал барону наш контракт?!

   - Он самый, - буркнул полковник. - Кто же мог подумать на него?

   - Вот из таких серых личностей, - заметил Антон, - и получаются лучшие шпионы.

   - Я бы не назвал его "серым" - усмехнулся Шпильман, - амбиций у него хоть отбавляй, да и способностей не занимать. Просто он все это умело скрывал, пока не подвернулся подходящий случай.

   "Кажется, он слишком быстро пришел в себя, - с неудовольствием заметил я. - Сейчас, пожалуй, еще и условия диктовать начнет".

   Это, наверно, отметил и Бондарев.

   - Полковник, капитан, - обратился он к нам, - как вы полагаете, мы сможем получить от этого человека еще какую-то полезную информацию или лучше сразу избавиться от него?

   От неожиданности шпион вздрогнул, явно опешив от такого резкого поворота разговора. Ну а мы с Бергманом охотно подыграли ему.

   - Честно говоря, - задумчиво протянул я, - мне кажется, что мы вряд ли узнаем от него что-нибудь ценное. О пиратах мы и так знаем практически все. Да и как-то реально помочь вернуть камни он тоже не сможет. Так что для нас он уже бесполезен. Кстати, а как ты хочешь от него "избавиться"? Отдать властям?

   - Вообще-то, - улыбнулся Антон, - один из представителей этих самых властей сейчас как раз находится здесь. Ну что, герр полковник, нужен Вам этот человек?

   - Зачем? - фыркнул тот.

   - Ну как это зачем? Для показательного суда, например.

   - Вот еще, - махнул Бергман рукой, - тратить на эту падаль время и деньги граждан Мюнстера. Да и знаете вы этих юристов. За хороший гонорар они самого дьявола выставят праведником. А деньги-то у нашего снабженца есть, и немалые. Так зачем же рисковать и давать ему шанс уйти от заслуженного наказания.

   - И что же вы предлагаете? - заинтересовался я.

   - Ну-у знаете, - протянул полковник, - при аресте всякое случается... Сопротивление, например, или там попытка побега.

   - Что прямо так сразу? - притворно "удивился" я.

   - А почему нет? Разве он не достоин смерти своими делами? Тем, что во многом из-за него погибли десятки гражданских при разгроме того несчастного каравана? А налеты на агрокуполы? Нет, я все-таки считаю, что его стоит пристрелить на месте. Причем я готов сделать это лично, чтобы не тревожить вашу совесть.

   - Только не в казарме, - заметил я. - Не хотелось бы, чтобы мои бойцы были потревожены звуком выстрела.

   - Как угодно, - пожал полковник плечами. - Мы можем и выйти.

   Слушая весь этот диалог, Шпильман бледнел, его глаза стали расширяться, а челюсть - отвисать. Он вдруг понял, что его жизнь все же висит на волоске и ему придется сильно постараться, чтобы ее сохранить.