- Полностью согласен.

   - Вот поэтому я и не знаю, что делать.

   - Как ты сам сказал, выхода у нас нет. Ждать несколько часов до прибытия пехоты мы не можем, а посмотреть, что там внутри, надо. А так как я прежде всего начальник службы безопасности "Феникса", а не мехвоин, то брать пленных - моя прямая служебная обязанность.

   - Почему-то я так и думал, что ты это скажешь, - вздохнул я. Ты понимаешь, на какой уровень риска идешь? Хорошо, если у этого пилота с собой только лазерный или пулевой пистолет, а как насчет гранаты, и не одной? Мы ведь даже не сможем тебя нормально прикрыть.

   - Да ничего, у меня хорошая подготовка, а, впрочем, пусть Лиза держит наготове свой малый лазер, он подходит для таких случаев лучше всего.

   - Тогда сам свяжись с ней и объясни, как ты хочешь, чтобы она сделала.

   - Хорошо, командир.

   Через несколько минут "Энфорсер" сделал несколько шагов и развернул свой торс в сторону "Блекджека". Тут же послышался голос Бондарева:

   - Все, я пошел.

   - Удачи, Антон!

   Через обзорное бронестекло можно было видеть, как открывается входной люк "Ассасина", оттуда вылезает Бондарев, спускается на землю и подходит к "Блекджеку". Я следил за ним с невольной тревогой. Вот он подошел к голове вражеского меха, немного повозился, открывая вход, резко распахнул ее и одним плавным движением отпрыгнул назад. Я даже не успел понять, каким образом в его руке появился пистолет. Ничего не произошло - ни выстрела, ни броска гранаты, ни выхода пирата с поднятыми руками. Неужели он действительно мертв? Это было бы очень печально, очень уж хотелось бы получить от него хоть какую-нибудь информацию. Между тем Антон медленно и осторожно приблизился к распахнутому люку, а потом решительно нырнул в него, выставив перед собой пистолет. Он отсутствовал несколько минут, но мне это время показалось вечностью. Наконец, он вылез из головы вражеского меха вместе с телом налетчика. От "Леди Смерть" до "Блекджека" было достаточно далеко, но даже невооруженным глазом были видны свисающие длинные белокурые волосы. Женщина?! Нет, я, конечно, понимаю, что представительницам прекрасного пола ничто не мешает быть не только отличными мехвоинами, но и пиратами, и все же, сталкиваясь с обычной для корсаров жестокостью, как-то инстинктивно отбрасываешь мысль о том, что среди них могут быть женщины. Впрочем, меня сейчас больше волновал вопрос о ее физическом состоянии. Слишком уж нужна была нам информация от нее, чтобы предугадать возможные действия наших противников в столь усложнившихся условиях. Если она действительно мертва, то мы останемся слепыми кротами в отношении намерений налетчиков, и рассчитывать придется только на везение, а мне не хотелось бы ставить только на это.

   Но, кажется, все не так плохо. Антон, положив тело на землю, озабоченно склонился над ним. Мне пришло в голову, что пора бы и самому принять участие в происходящем.

   - Анжела, - бросил я микрофон, - я выхожу, чтобы посмотреть на месте, как там дела.

   - Полагаешь, это безопасно? - в голосе девушки звучала явная озабоченность.

   - А что может случиться? - вполне искренне удивился я. - Эта пиратка явно не представляет собой сейчас никакой угрозы. Чего еще бояться?

   - А если снова появятся вражеские мехи?

   - Ты сама в это веришь?

   - Ну... Вообще-то нет, но мало ли что бывает.

   Я лишь усмехнулся:

   - Знаешь, по-моему, риск слишком небольшой. Будут новости о подкреплении - сообщишь через громкоговоритель.

   - Да, командир.

   Пройдя через неизбежные процедуры отсоединения датчиков и питания хладожилета, я аккуратно повесил нейрошлем на специальное крепление на спинке кресла и встал. Пришлось потратить еще немного времени на то, чтобы одеться в обычную одежду и поправить на лице респиратор. После стольких часов непрерывного сидения в неудобном кресле и "потрясений" во время жаркого боя перспектива размяться и ощутить под ногами твердую почву не могла не радовать.

   Минут через десять я стоял рядом с Бондаревым. Он был нахмурен и озабочен.

   - Она жива, капитан, но состояние тяжелое. Сейчас женщина без сознания и, полагаю, если не получит квалифицированную медицинскую помощь, то вряд ли вообще придет в себя. Я, конечно, не врач, но здесь и так все понятно. Прежде всего, она получила сильное сотрясение головного мозга, многочисленные ушибы тела, да еще явно сломана рука, может есть и повреждения внутренних органов. Ее очень сильно ударило при падении меха.

   Присев на колено, я посмотрел на представительницу корсаров. Даже через стекло респиратора было видно, что она красива. Сейчас ее лицо было спокойно и умиротворенно. Если, как говорят, жестокость оставляет на внешности следы, то к нашей пленнице это не имело никакого отношения.

   Я махнул рукой "Феникс-Хоку". К счастью, Циммер поняла меня правильно, и раздался ее усиленный и искаженный динамиком голос:

   - Что случилось, капитан?

   - Ты не знаешь, вместе с подкреплением и ремонтной бригадой к нам случайно не направили какой-нибудь медперсонал?

   - Не знаю, но могу узнать. Ей так плохо?

   - Очень. Если не помочь ей быстро, то потеряем ее, а этого допустить никак нельзя.

   - Ладно, сейчас спрошу, - через короткое время девушка сообщила. - Да, все три наших медработника будут здесь. Только, если положение действительно критическое, нам это не поможет, - добавила она. - Помощь будет здесь не ранее, чем через два с половиной часа, а, скорее, еще позже.

   - Но ведь в агрокуполе есть врачи, - неожиданно вмешался Шпранглер. - Почему же они не могут помочь?