Далеко за полночь, патрульная машина с выключенными мигалками останавливается перед отелем. Изнемогающая от усталости дама прощается с кавалерами. Парни записывают свои номера, жонглируют визитками с пальмами и звёздами. Но Кэтти знает — весь следующий день пройдет в метаниях, раскаяниях, и попытках заглушить пожар стыда алкоголем. Копы спешат на стражу Закона и Порядка. Кэт спешит в душ.

Начинается старая песня. Это совсем на неё не похоже! Только подумать, это на самом деле случилось!

Она сушит волосы. И не узнаёт отражение в зеркале. Куда делись вечно напряженные брови? Где собранное, бесстрастное, непроницаемое выражение профессионала из ФБР?

В зеркале её лицо. Но лицо новое и странное. Расслабленное и томное. Розовый румянец. Чувственные губы. Странные огоньки в глазах.

Лицо Катерины Альдау.

Кэт вздрагивает. Тревожное открытие — как и Уиллби, она носит маску.

=================================

Территориальные воды Кубы

Яхта «Надежда»

=================================

— Борис, вы не сможете вечно топить горе в алкоголе. При всём уважении, как ваш преданный друг, как ваш коллега, я настаиваю — прекратите пить!!!

Гвидо Феларатти битый час пытается вытащить капитана «Надежды» из-за барной стойки. Тактично, вежливо, но настойчиво. Скоро на горизонте появится «Кок-дель-Мар». Скоро они узнают, зачем отец-основатель «Дайновы» пригласил самых разыскиваемых людей на планете.

— Патрон, проспитесь! Проспитесь, друг мой! Завтра мы достигнем острова. Вы не должны предстать в таком виде. Немедленно отправляйтесь в каюту — и ложитесь спать! Марио, забери у него бутылку! Вперёд, Марио, без лишних церемоний!

Оружейный барон молчит. Хмурится. Соглашается. Но тут же пускает пьяную слезу. Изо всех сил лупит кулаком по мраморной столешнице. И снова присасывается к бутылке.

Из всей команды — лишь итальянец понимает, как сильно героическая смерь медведя ударила по Борису. Он знает, как велика боль друга и партнёра по бизнесу. Знает — но ничем не может помочь.

***

Спасение от Зелёного Змея приходит с неожиданной стороны. Итальянца посещает светлая идея. Повар вскакивает, хлопает изрешеченной дверью. Бродит по яхте, заглядывает на склады, стучит в каюты наёмников, трясёт механиков, расспрашивает стюардов и шлюх. Наконец, находит искомое у палубного матроса. Платит моряку сотню баксов. И кое-что одалживает.

Через час Гвидо снова предстаёт перед Борисом. Вместе с находкой и заготовленной речью.

— Шеф! Я знаю, как облегчить вашу боль. Послушайте, патрон — на свете есть лишь три источника трансцендентального утешения. Господь. Время. Искусство. Вы не верите в Бога, мой друг. И у нас нет времени, чтобы пить и горевать. Остаётся призвать на помощь Искусство!

Повар выдерживает паузу, делает патетический жест, и продолжает.

— Вся ваша судьба, все ваши потери, все ваши победы — набиты на вашей крепкой шкуре. На спине, между осьминогом и Лениным, найдется место для медведя. Давайте создадим монумент нашему мохнатому другу. Отдадим ему должное, и двинемся дальше! Глядите-ка, что я принёс!

Мутный взгляд Бориса останавливается на машинке для рисования якорей и обнаженных красоток. В руках Гвидо блестит лазерный татуировальный станок. Впервые за несколько дней, во взгляде отчаявшегося русского дельца проскальзывает работа мысли.

— Гвидо, почему же… почему мы раньше не додумались набить Толстого… секунду… погодите… вы знаете, как с этим обращаться? Не поймите меня неправильно, но… вы умеете рисовать?

— Разумеется! Как вам не стыдно, патрон!? Ещё бы я не умел! Всё будет в лучшем виде! Сделаю в русском стиле! В прекрасном русском стиле, мой дорогой Борис! Ну-ка, поворачивайтесь спиной!

Талантливый человек талантлив во всём.

Повар управляется с машинкой так же ловко, как и с кулинарным шприцем. Ему не мешают алкогольные пары, качка, и заглядывающий через плечо Марио. Рука итальянца тверда. Форма точна. Штрих ровен.

Однако, в крови Гвидо Феларатти слишком много Италии. Его руку направляет Рафаэль, Тициан, Мазаччо и дель Пьомбо. Обещания по поводу русского стиля не оправдываются. Рядом с красотками, осьминогами и рыболовецкими шхунами, появляется новый образ.

Медведь в терновом венке мученически закатывает глаза, словно святая Екатерина Александрийская. Его нимб окружен звёздами, ангелами, и летающими чашами с мёдом.

Мохнатые лапы принимают горящий крест из рук Иисуса Христа.

Палец Спасителя указывает на окровавленный британский флаг в пасти зверя.

Между Иисусом и медведем — итальянец изобразил самого Бориса Блядца. Капитан «Надежды» стоит на коленях в позе скорбящего грешника, опечалено склонив голову и сложив руки в молитвенном жесте.

Гвидо подносит зеркало.

Разглядев дикую и помпезную аллегорию на своей спине, Борис моментально трезвеет.

Он морщится — но молчит. Много лет назад Борис Бадьянов усвоил ценный урок. Гвидо Фелларати — профессионал своего дела, надежный товарищ и приятнейший человек. Пока дело не доходит до критики его стряпни или художественных концепций.

План итальянца удаётся. Капитан переключается от терзаний к делу. Шатаясь и распространяя пары алкоголя, Борис отправляется в свою каюту. И через десять часов — снова принимает вахту. В этот раз, без бутылки и пьяных слёз.

Борис обсуждает дела с Гвидо и Марио. Руководит ремонтом судна. Договаривался с китайскими наёмниками. Обсуждает выплаты и компенсации за убитых товарищей. Утешает растрёпанных пассажирок, которые до сих пор рыдают, вспоминая злополучную дискотеку. Час идёт за часом. Морские мили исчезают за кормой.

Наконец, радар засекает лёгкие суда. Дип-сканнеры опознают патрульные катера «Дайновы». Вскоре — из-за горизонта выплывают пальмы и песчаные пляжи. На волнах покачивались прогулочные лодки, гигантские океанические яхты и частные гидросамолёты.

В «Ресорт Кок-дель-Мар» прибыли почти все гости.

***

Яхта Бориса Блядца отправляется в порт Сан-Рикардо. Вместе с наёмниками, шлюхами, и остальным персоналом. Местные власти не задают вопросы о следах шрапнели в надстройке. Невежливо докучать гостям. Тем более — гостям «Дайновы».

К борту яхты подходит катер с эмблемой корпорации. Через двадцать минут, последние гости оказываются на острове. Из всего экипажа, на берег «Кок-дель-Мар» сходят лишь три человека. Марио, Гвидо, и Борис Бадьянов.

Как и все приглашенные, они безоружны. Привычное дело для повара. Но источник недовольства для кубинца. Марио до сих пор считает, что всё происходящее — очередная западня коварных янки.

В двух сотнях метров от полосы прибоя — зеркальный купол. Огромный конференц-зал. Тёплый ветер полощет флаги с эмблемами «Дайновы». Перед стеклянными дверями — зонтики, банкетные столы, улыбающиеся официанты в белоснежных кителях, цветочные гирлянды, ледяные скульптуры, композиции из фруктов и пальмовых листьев. Весёлый фуршет под открытым небом. Однако, в воздухе сквозит напряжение.

Борис встречает многих людей, которых знает.

И которых желал бы не знать.

В своё время, Гвидо Феларатти отравил племянника мадам Шао Шаньгуань супом из потрохов рыбы Фугу. Она сдержанно приветствует русского дельца, даже не глядя в сторону повара. Рядом прохаживается Мануэль Коста. Мексиканец мечет яростные взгляды — и отдаётся фантазиям о том, как лично перегрызёт Борису глотку. В толпе блестит наголо выбритая голова Господина Горо. Правая рука шпиона «Ибушимы» осталось в Сомали, её место занял автопротез из карбона и титана. Вряд ли Горо позабыл, как ловко Марио управляется с тесаком.

Здесь многие знают друг друга. Помнят старые обиды и разногласия. Помнят сюрпризы со свинцом, напалмом, тетрадотоксином. Вот причина, по которой администрация «Кок-дель-Мар» оставила гостей без пушек.