— Что… — Эви всхлипнула. — Откуда ты мог знать, что Дэин… что я…

— Думаешь, я не знал, что Дэин отправился на острова за тобой?

Его руки обвились вокруг ее талии, стискивая так крепко, что стало трудно дышать, но она даже не протестовала. Наоборот, тело моментально отозвалось на родные объятия, и Эви откинулась назад, прижимаясь к его груди, и прикрыла глаза. Он зарылся носом в ее волосы и вдохнул. Какое-то время они стояли так, словно боясь пошевелиться, и молчали.

— Ты же не мог знать, что я соглашусь, — в конце концов сказала она.

— Но я на это надеялся, — прошептал Эрон ей в шею.

— А вся эта подготовка… — Трезвый рассудок начал возвращаться, и Эви все-таки уклонилась от поцелуя. — Не говори мне, что ты настолько самоуверен, что решил, будто я примчусь сюда и сразу же соглашусь выйти за тебя замуж!

— Именно так… — пробормотал он, кусая ее за ухо.

— Ни за что! — Не разрывая объятий, она повернулась к нему лицом и задрала подбородок. — Ты же бросил меня! Выгнал из Эфрии! Ты… ты…

Не в силах подобрать слова, Эви издала стон, преисполненный яростного отчаяния, и толкнула его ладонями в грудь.

— Мы опять будем долго выяснять, какой я ужасный? — Эрон со страдающим видом закатил глаза. — Хорошо, я признаю, это было самое глупое решение в моей жизни. И если бы ты уплыла на Север, клянусь Первородными, мне бы в конце концов пришлось самому плыть за тобой.

— Может, я так и сделаю! — заявила она. — И посмотрим, как скоро ты…

Он накрыл ее губы своими, и Эви моментально забыла обо всех обидах. Мир вокруг померк и растворился в их поцелуе. В нем было столько невысказанного — томительного ожидания, признания вины и невыразимой всепрощающей любви, — что у нее подкосились ноги.

— Тебе лучше сказать да, — предупредил Эрон, подхватывая ее на руки и неся в сторону спальни. — Иначе мне придется запереть тебя в подземелье и морить голодом, пока ты не согласишься.

— Нет у тебя никакого подземелья, — проворчала она, уткнувшись носом в его шею. — Я выясняла.

— Тогда придется его создать, — ответил он, укладывая ее на постель. — Но сначала, ваше высочество Эвелин, — его голос понизился до хриплого шепота, а пальцы уже тянули за завязки ее пояса, — я сниму с тебя каждый клочок одежды, а потом…

— Эрон, — вздохнула Эви. — Ты такой болтливый.

— Мне замолчать?

— Даже не вздумай.

И он говорил. О том, как любит ее, как нуждается в ней и как скучал. И спрашивал, выйдет ли она за него и готова ли стать будущей королевой Эфрии. А Эви раз за разом отвечала да.

Много-много раз да.

***

Позже, когда они лежали на смятых простынях, утомленные и счастливые, Эрон гладил ее волосы, пропускал шелковые пряди сквозь пальцы и наблюдал, как в них запутывается солнечный свет. Сейчас, по прошествии нескольких месяцев он понимал, что поступил правильно, отпустив ее и дав возможность самой выбирать свой путь. Но, боги, если бы она только знала, как тяжело далось ему это решение. Вся его самоуверенность держалась на хрупкой надежде, что Эви все еще любит его. Настолько сильно, что будет готова принять любым.

— Я все равно не понимаю, — пробормотала она сонно. — Как тебе удалось добиться разрешения на этот брак? В моих жилах ведь не течет кровь Первородных.

— Я угрожал отречься от трона и собственного дара, если верховный совет жриц не одобрит мой выбор, — просто ответил он, скользя пальцами по ее плечу, покрытому золотистым загаром. — После чего собирался жениться на тебе, как обычный человек.

Эви села, прижав одеяло к груди. При виде ее припухших губ ему снова захотелось ее поцеловать, но пришлось сдержаться.

— Эрон, — строго сказала она. — Ты в своем уме?

— Что? Только не говори, что не приняла бы меня, как бездарного простолюдина.

— Причем здесь это? — Ее глаза цвета морской волны потемнели от возмущения. — Я про жриц! Сначала ты требовал, чтобы они меня отпустили, а потом угрожал им, что отречешься от божественного дара? Ты что, действительно НАСТОЛЬКО уверен в себе?

— Скорее, — Эрон все-таки уложил ее обратно и избавился от одеяла, — я был настолько уверен в тебе.

— И что, они вот так просто согласились? — Она запрокинула голову и выгнулась под его ласками.

— Видишь ли, — пробормотал он, покусывая нежную кожу возле тонкой ключицы. — У них не было выбора. Мой отец отказался от трона в мою пользу, а других подходящих королей в округе больше не было.

Эви замерла в его руках, ее изящные брови поползли вверх, а рот приоткрылся.

— Подожди, — попросила она, отодвигаясь, и оперлась на локти. — Твой отец… что сделал?

— Отказался от трона, — повторил Эрон, — чтобы провести остаток дней с моей матерью где-нибудь в отдалении от столицы.

— Так ты теперь… король?!

Ему пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Настолько забавным стало выражение ее лица.

— Я ведь спрашивал тебя, согласна ли ты стать королевой Эфрии.

— Но я думала, что… — Эви упала обратно в подушки, закрыла лицо руками и застонала: — Ох, Матерь всего сущего!

Эрон с тоской понял, что в ближайшее время любовью заниматься они не будут, поэтому снова взялся за ее волосы.

— Правда, есть одно условие, — признался он.

— Что за условие? — глухо донеслось до него сквозь ее сомкнутые ладони.

— Жрицы согласились терпеть меня только временно, поэтому, когда наш первый сын получит свой дар, мне тоже придется отказаться от трона.

Эви открыла лицо, но ничего не ответила. Ее взгляд стал задумчивым, а между бровями пролегла маленькая морщинка, которую ему захотелось немедленно разгладить. Вместо этого Эрон терпеливо ждал, пока она примет решение.

Минуты шли, но Эви продолжала молчать, покусывая большой палец. В груди шевельнулось тревожное чувство, что она вот-вот передумает и откажется стать его женой.

— Если ты не хочешь… — не выдержал он.

— Я думаю, — перебила она его.

— И о чем же ты думаешь? — осторожно поинтересовался Эрон.

— Пытаюсь представить, сколько законов мы сможем изменить за двадцать пять лет.

Эрон все-таки рассмеялся. Видят Первородные, эта женщина когда-нибудь сведет его с ума, но сейчас он был счастлив — почти так же счастлив, как в тот момент, когда она ответила ему да.

— И если вы считаете, что хоть одна из наших дочерей отправится служить в храм, — продолжила она строгим тоном, — то вы очень ошибаетесь, ваше величество.

Эрон сжал ее в объятиях и наконец снова поцеловал.

— Эви, — сказал он, — я так тебя люблю.