Эрон промолчал, но был вынужден мысленно согласиться. Хотя отец узаконил его в правах, шаткое положение бездарного полукровки рождало массу слухов и недовольств. Если он не упрочит свой авторитет, другие истинные сыны так и будут относиться к нему свысока, а собственные подданные не воспримут всерьез. Но если он получит в качестве маэле диковинную птицу с Севера, а затем женится на чистокровной инийской принцессе, это сделает его по-настоящему особенным.

Возможно, традиции не так уж плохи…

***

Вольное море

— Стик-тер, — произнесла Элия.

— Стрикстер, — снова поправил мастер.

— Стрек… Стрикстер, — повторила сестра и фыркнула. — Язык можно вывихнуть, пока выговоришь!

Эви сидела в сторонке и рассматривала свои непривычно гладкие ладони. Мозоли почти сошли, потому что она ничего не делала много дней. Только расчесывала волосы да мазала иссушенную кожу жиром. От скуки они учили слова и слушали рассказы о «новом доме».

Язык этих чужаков очень походил на язык ее народа, но их речь была более грубой, полной согласных. Ее мягкий певучий выговор поначалу никак не мог подстроиться под этот быстрый поток знакомых фраз, произносимых в до неузнаваемости странной манере. Впрочем, было много и непонятных слов, таких как:

— Стрикстеры, — попробовала она на вкус.

— Отвратительные животные, не правда ли? — спросила Элия и скривилась.

Эви так не думала. Стрикстеры были странными созданиями размером с крупных птиц. С подвижным телом, покрытым переливающейся на свету темной шкурой, с двумя парами полупрозрачных перепончатых крыльев и крепкими задними конечностями с острыми когтями. Их крючковатые клювы постоянно издавали стрекочущие звуки, и кое-кто из людей их даже понимал. Ей нравилось смотреть, как они взмывают над морем, а затем подобно вращающимся стрелам пронзают поверхность воды, чтобы вынырнуть с рыбой в острых загнутых когтях. Но когда они бросали серебристую трепещущую плоть на палубу и начинали кровожадно раздирать, зрелище действительно было не самым приятным.

— Расскажите еще о секатах, — попросила Элия. — Не понимаю, как дерево может кого-то съесть? Тогда это и не дерево вовсе.

Эви вздохнула и прикрыла глаза. Ее сестра за всю жизнь не была столь любознательной и прилежной ученицей, как на этом корабле, и порой это утомляло и раздражало. Как назло, в каюте стояла невыносимая духота, и ей безумно хотелось сбежать, но приходилось ждать вечера. Их не выпускали на палубу днем, чтобы беспощадное солнце не навредило коже. И лишь ближе к закату можно было выйти, полюбоваться океаном и вдохнуть соленый и непривычно теплый воздух.

С тех пор как люди мастера Тэнора спасли их, вытащив из дрейфующего в бескрайних водах полуразбитого судна, выглядящего жалко на фоне чужих величественных трехмачтовых кораблей, ни одно чудовище к ним не приближалось. Но все же океан не был необитаем. Иногда на горизонте мелькала гигантская спина какого-нибудь монстра, блестящая в лучах заката, или неподалеку показывались огромные серые туши китов. Они словно давали понять, что знают об их присутствии, и лишь благодаря их необъяснимому гостеприимству корабли еще не пошли ко дну.

Эви до сих пор не верила, что никогда не увидит дом и отца. У нее осталась только Элия, и было понятно, почему та легко смирилась с новой судьбой. Всё лучше, чем стать женой отвратительного Гудмунда. Но всё же обида на сестру разрывала сердце, как стрикстер добычу.

После гибели брата Эви стала единственной наследницей отца. Когда-нибудь она должна занять место конунга, а потом передать его своим детям. Детям, которых родит от Ивара… Но теперь всего этого не случится, потому что отец считает ее мертвой.

Путешествие на привязи у чудовища размылось в памяти, утонув в тумане горя, но жуткие картины того, как огромные щупальца сметают с палубы людей, каждый день всплывали перед глазами так ярко, словно это случилось вчера. Хуже всего было воспоминание о смерти брата, защитившего ее ценой своей жизни.

— Как думаешь, каков из себя их принц? — спросила Элия, когда владелец судна, частично утолив ее любопытство, их временно покинул.

— Принц? — Эви подняла голову.

— Мастер Тэнор сказал, что вскоре после прибытия нас представят принцу — наследнику и будущему правителю тех земель, — терпеливо пояснила Элия.

— Мне нет дела до того, каков он из себя. Все равно я не собираюсь там задерживаться.

Уголок губ сестры дернулся, как дергался каждый раз, когда она пыталась скрыть раздражение. В каюте повисла неуютная тишина.

— Что ж, — в конце концов заявила Элия. — Тем лучше для меня.

Глава 2

Вольные острова

Главный островной порт встретил их непривычным шумом. Голоса людей вдалеке смешивались с криками стрикстеров и чаек. Вопили вьючные животные, натужно скрипели телеги, а десятки пар ног шаркали и топали по деревянным настилам широкого пирса и прибрежной улице, где зазывалы наперебой расхваливали свой товар.

Они пришвартовались возле одного из крупных островов несколько часов назад. Несмотря на предупреждения мастера Тэнора сестры прильнули к щели между ставнями. Духота в каюте сводила их с ума, но, как оказалось, снаружи было не лучше — воняло тухлой рыбой и гнилыми водорослями, поэтому Элия то и дело прижимала к носу платок, на который капнула остатки драгоценного душистого масла.

— Ты только посмотри на их женщин, — со смесью ужаса и восхищения протянула она, сделав очередной спасительный вдох. — Да они же практически голые!

Вид полуобнаженных женщин и правда шокировал. Эви привыкла к закрытой одежде. Даже сейчас, несмотря на невыносимую жару, на ней было длинное изрядно потрепанное и вылинявшее серое платье. От стирки в морской воде шерсть села и стала колючей, отчего Эви постоянно чесалась, как блохастый пес. Остатки гардероба — нижняя юбка и сорочка — сушились в углу на смену платью, а тяжелый плащ, подбитый серебристым мехом горного волка, высокие сапожки из мягкой серой замши и перчатки, вышитые жемчугом, были заперты в сундуке мастера Тэнора якобы для сохранности.

Для сохранности, как же! Эви видела, с какой жадностью он гладил дорогой мех и как цокал языком, щупая вышивку. Та же участь постигла верхнюю одежду Элии и ее широкий пояс, инкрустированный перламутром. Другие украшения корабельный мастер трогать не посмел, но его взгляд то и дело застывал то на кулоне из звездного камня Эви, то на золотых наручах Элии. Сестры придвигались друг к другу и недовольно хмурились в ответ. Тэнор отводил глаза.

Когда он сокрушался, что, собираясь в путь и снаряжая три корабля за неизведанным пророчеством, не сообразил взять с собой женскую одежду и пуховые перины, они только горестно вздыхали. Теперь же Эви смотрела на обилие голых ног, рук и животов, и ее колючее вылинявшее платье уже не казалось таким ужасным. Клочки легкой ткани всевозможных цветов едва прикрывали груди и бедра женщин. А даже если подобие пестрой юбки спускалось до колен, то разрезы по бокам тянулись чуть ли не до самой талии, открывая смуглые крепкие ноги на всю длину. Нет, не хотела бы она носить такую одежду. Тем более на виду у мужской команды.

Эви отошла от окна и опустилась на покрытый тонким матрасом деревянный лежак, привинченный к стене. Мастер Тэнор отправился на берег, чтобы пополнить запасы, и с тех пор время тянулось ужасно медленно. Когда они плыли по морю, в окна проникал свежий ветерок, а корабль покачивался на волнах, что создавало хоть какое-то чувство движения и свободы. Но теперь, пока они торчали у пристани, стены давили на нее, а духота казалась невыносимой.

— Ты могла представить, что они существуют? — Элия все еще прижималась носом к ставням.

Вопрос был скорее риторический, поэтому Эви промолчала. Каждый на Хестеске и ближайших островах знал, что они окружены со всех сторон морями, и сотни лет никто не пересекал Великие воды. Но все равно время от времени находились смельчаки, которые набивали трюмы припасами и уплывали за Серые клыки — скалы на границе Внешнего моря — в поисках новых земель и сокровищ. Иногда прилив приносил останки их тел и обломки судов.