Казалось, возник какой-то гул, но описать его было невозможно. Этот гул нарастал, хлестал по лицу. Темный ужасный звук, который наполнял Вселенную.
Комок, клубок чувств... И невозможно найти нить - путеводную нить в этой вечной Пустоте... Разум сбивался с ритма, затерянный в хаосе космоса, и... даже страх казался необходимым, потому что был чем-то конкретным, чем-то знакомым в этой Вселенной, сходящей с ума.
- Командир?
Затар закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на звуках в своих наушниках.
- Нужна помощь, Командир?
Затар уловил смысл вопроса.
- Нет. Все в порядке. Прикрой меня. Я иду.
Никто не должен увидеть его таким.
Компьютер помог ему добраться до вражеского корабля. Теперь тот был на расстоянии вытянутой руки. Беспомощный, без движения в этой Вселенной.
Нужно обеспечить синхронность перемещения: так называемый Синхронный Замок!
Затар старался не смотреть вокруг себя. Его собственный корабль должен включить компенсаторную систему чужого истребителя. Если пилот не очнется внезапно, Затар может подвести вражеский корабль к борту своего и обеспечить компьютерную программу режима "Синхронный Замок", связав собственный блек перемещения с блоком чужеземца. Но такова теория. Часто ли им приходилось подобное делать на практике?
Сосредоточив все внимание на вражеском корабле, он оторвался от своего истребителя. Затару приходилось бывать в Пустоши раньше, но никогда он не перемещался в ней так быстро. Все точно так же; но риск много больше. Стараясь не смотреть в Пустошь, он зацепился за выступ пушечного ствола и подтянул свое тело к поверхности вражеского корабля.
"Если пилот очнется сейчас, хорошего мало", - подумал Затар. Он искал кнопку открывания оболочки корабля и чуть не запаниковал, когда ее не оказалось там, где он рассчитывал ее обнаружить. Технология Ации - чуть ли не зеркальное отражение технологии на Бракси. Затем он вспомнил о другой возможности открывать дверь: кнопка может быть на хвосте корабля. Мгновение спустя он нашел кнопку.
Нарастает давление... Так было и на кораблях, на которых готовили Затара. Прошла минута, и дверь истребителя распахнулась. Затар мог войти.
Пилот лежал, привалившись к стене, вокруг его глаз, ушей и рта запеклась кровь. Биологический сканер зафиксировал недавнюю смерть. Затар присмотрелся: "он" на самом деле "она". Затем он увидел нечто, что поразило его больше, чем Пустошь и ее величие.
Дрожащей рукой он коснулся шнура, который обвивал погибшего пилота. Так как защитное поле не распространялось за пределы поверхности шлема, он с легкостью взял в руки шнур.
Красное и серебряное... Он посмотрел на находку и спрятал в карман комбинезона. Затем, все еще дрожа, он повернулся к компьютеру. Затар с трудом заставил себя сосредоточиться на технических проблемах, настолько его поразило то, что он увидел.
Он неплохо знал ацийский язык - его готовили к встречам с врагом. Но потребовалось все же немало времени, чтобы настроить компьютерный мозг вражеского истребителя на Синхронный Замок с собственным кораблем и кораблем Сегала. Истребитель Ации подчинился, и пока Затар добирался обратно - туда, в притягательную безопасность своего корабля, все трое начали разворачиваться, чтобы как можно скорее удалиться из опасной зоны и снизить фактор риска.
Опустившись вновь в свое кресло, Затар передал Сегалу сигнал "Все в порядке". Рукой он коснулся кармана, куда был надежно спрятан шнур, и подумал, не ошибся ли он.
Голос Первого Меча был натянутым - он был явно измучен:
- Курс на "Сентиру", Лорд Командир. Я подготовил вектор следования для вас.
Затар проверил вектор. Теперь он начал ощущать боль в груди... Да, им придется подвергнуться восстановительному курсу. Круиз оказался не очень приятным, но довольно удачным.
- Принято. Иду следом.
Затару было нужно многое обдумать.
Вначале появилась боль. Затем свет: тени на сверкающем фоне, медленно обретающие плоть и кровь. Постепенно чувства возвращались к нему. И вместе с ними Образ браксана.
- Где я? Кто здесь? - горло пересохло, он мог только шептать. Казалось, каждый нерв пронизывали иголки, суставы горели огнем... Тогда, в последние минуты сознания, он думал, что больше не вынесет этой боли. Он ошибся.
- Февак, сын Сераса, главный врач "Сентиры", - голос был низким, глухим, слегка нервозным. Разве браксана не убивают тех, кто видел их слабость? - Вы в хирургическом отсеке, в отдельной палате. Вы хорошо видите?
Затар глубоко вздохнул, прежде чем ответить, и заставил свой голос не дрожать:
- Да.
- Хорошо. Глаза были сильно повреждены. Я надеюсь, нам удалось восстановить зрение.
Затар вспомнил вспышки света, которые вернули ему сознание, и кивнул. Двигаться было больно...
- Что еще повреждено?
- Незначительные внутренние повреждения. Мы обо всем позаботились. Самое трудное - глаза. Мне хотелось бы проверить ваше сенсорное восприятие, как только вы будете в состоянии.
Браксана мог быть ранен в бою, не было ничего позорного в том, чтобы отдать себя в руки врачей, но бой окончен, и нельзя позволять себе удовольствие валяться в постели. Собрав все силы, Затар заставил себя сесть. Боль была такой, что потеря сознания могла быть желанна. Он глянул на лицо врача и с удовольствием увидел на нем чувство изумления.
- Каково мое нынешнее состояние?
- Честно говоря, это невероятно. Вы не должны были выжить, - в его голосе сквозило восхищение.
"Хорошо, - подумал Затар, - это будет известно на корабле".
- Ваше тело - сплошная рана, множество порезов. Я думаю, мы залечили большинство, но вы будете ощущать боль еще долго.
- Я - воин, - ответил Затар. Пускай из этого делают какие угодно выводы.
Теперь он мог осмотреть комнату, торопливо подготовленную для него. Его одежда была вычищена и лежала на стуле. За ним, на крючке, висела свободная черная рубашка из мягкого материала.
- Ваша одежда сослужила вам плохую службу, - объяснил врач. - Пилоты одеваются в специальную униформу. Под давлением, которое на себе испытали вы, каждая складка впивается в тело. Я предлагаю вам более свободную одежду до конца курса лечения.
Теперь, когда его зрение возвращалось к нему, Затар мог понять то, о чем говорил врач. Красные полосы исколесили его ноги, руки, грудь; кровавые раны - сейчас частично затянутые свежей плотью - были в тех самых местах, где складки его шерстяного одеяния впились в кожу. Ему придется еще какое-то время подвергаться курсу искусственной регенерации, если он хочет избавиться от шрамов.
Вновь вдохнув, Затар заставил себя подняться. Будь он один, он бы упал, но в присутствии другого человека нельзя было себе этого позволить. Потребовались все его силы, чтобы удержать равновесие - комната буквально плясала перед глазами.
- Что с Сегалом?
- В плохом состоянии, но он будет жить. Он был одет в униформу, мы вовремя извлекли его из корабля. Повреждений немало, но все поддается излечению. Я прописал ему постельный режим. В вашем случае, - сухо сказал врач, - у меня нет такого права.
Затар потянулся за одеждой - руки горели, комната плясала, но Образ вел за собой. Наконец ему удалось облачиться в плотный серый костюм без посторонней помощи. Затар не позволил себе надеть свободную рубашку, хотя это причинило бы меньше боли.
- Сколько времени прошло?
- Вы были без сознания двое суток. Отчасти благодаря успокоительному. Херек справлялся о вашем состоянии регулярно. Он хотел бы увидеться с вами, как только это будет возможно.
- Конечно.
У его кровати на столике стояла стеклянная банка. Врач взял и открыл ее.
- Я подумал, вам это будет нужно.
Белая краска. Светонепроницаемая - это хорошо. Обычно он использовал более прозрачную, но эта сможет скрыть неестественный цвет лица. Взгляд в зеркало дал понять, что он плох, и Затар нанес толстый слой белого крема на лицо не только для других, сколько для себя. Прекрасно: теперь было трудно догадаться, что он все еще нуждается в заботах врача.
