– Так, как же…, – растерялся Хрущёв.

– Вы когда-нибудь встречались на поле боя лицом к лицу с гвардией?

– С гвардией? Нет.

– Идите, – коротко бросил Меньшиков. – Если хотите – изложите письменно свои соображения, я их рассмотрю.

– Разрешите вас спросить, князь, откровенно, – потребовал Хрущёв. – Я, как ваш подчинённый, имею право знать, почему мы оказались в столь затруднительной ситуации?

– А сами вы не догадались?

– Простите, нет.

– Все очень просто, дорогой Александр Петрович. – Меньшиков распрямился. Швырнул карандаш на карту. – Год назад князь Горчаков Михаил Дмитриевич, нынче командующий Дунайской армией, делал доклад царю, в котором утверждал, что для обороны Крыма и Одессы достаточно держать одну пехотную дивизию. При всем моем уважении к князю Горчакову, он сильно просчитался. Мне этот просчёт как-то надо исправлять. Конечно, не предполагалось, что против нас выступят мировые державы. Защита нужна была от турецких диверсий с моря. А, вон, видите, как вышло. Чтобы здесь, в Крыму содержать большую армию, у нас нет ни магазинов, ни складов, ни дорог. Казарм – и тех в достатке не имеется. В Петербурге же до сих пор думают, что основной театр военных действий развернётся на Балтийском побережье и, может быть, в Польше. Так же предполагалась возможная высадка в Одессе и на Кавказе. Мне все же удалось с большим трудом доказать императору, что именно Севастополь, как база Черноморского флота, является главной мишенью.

– У нас в достатке резервных частей. Нужно потребовать их перебросить в Крым, – предложил Хрущёв.

– Потребовать можно, – иронично согласился Меньшиков. – Но так, как в Крыму не налажены пути снабжения, мы рискуем оказаться в таком же положении, что и испанцы, когда к ним пришёл Наполеон. Король Карл поставил под ружье огромную армию. Но его штаб не смог наладить тыловую поддержку. У солдат – никакой выучки. Лошадей не хватало. Боеприпасов – в обрез. Кормить солдат нечем…. В итоге: армия превратилась в толпу оборванцев и постоянно терпела поражение за поражением. Очень надеюсь, с нами подобного не произойдёт. Вот так, Александр Петрович.

Пустынные возвышенности перед рекой Альмой ожили. Появились казаки на резвых конях. Обследовали местность. За ними подошли сапёры. Подкатили обозные фуры. Следом за фурами шагали гренадёры. Штабную палатку главнокомандующего поставили недалеко от Севастопольской дороги, на самом высоком месте. У входа на треножном штативе водрузили телескоп. Объектив был направлен в сторону Евпатории. Главнокомандующему докладывали о прибытии батальонов. Он назначал кого-нибудь из офицеров штаба отвести батальоны на заданную позицию. Приказал возле палатки поставить широкий стол. На столе расстелили карту. Края придавили камнями, чтобы ветер её не сдувал. Вокруг собрались офицеры штаба.

– Что у нас с французами? Вам удалось выяснить точные данные? – спросил Меньшиков у начальника штаба Вунша.

– Пять пехотных дивизий, одна кавалерийская, сводная бригада Мейрана, а так же иностранная бригада. Всего две тысячи, триста офицеров и тридцать три с половиной тысячи рядового состава.

– Тридцать пять, – задумчиво произнёс Меньшиков, и положил небольшой камешек на карту там, где располагался французский лагерь. – Артиллерия?

– Девяносто пять полевых орудий.

– Лошадей у них хватает, чтобы выволочь столько пушек?

– С лошадьми у них плохо.

– Основная ударная сила французов? – продолжал спрашивать Меньшиков.

– Три полка зуавов и полк алжирских стрелков, два полка африканских егерей.

– Понятно. Их Сент-Арно точно жалеть не будет. Бросит в самое пекло. Кто командует первой дивизией?

– Генерал Канробер.

– Опасный противник. – Меньшиков постучал карандашом по карте. – Почти всю жизнь воевал в Алжире. И неплохо воевал.

– Вторая дивизия – бригадный генерал Жозеф Боске, – доложил капитан Вунш.

– Ещё один герой Алжира, – кивнул Меньшиков. – Слышал о его геройствах. Когда подавляли восстание кабилов, сам повёл в решительную атаку бригаду. Там же его серьёзно ранили. Фельдшеры не надеялись, что выживет. Однако – вот он, здесь. Бесстрашен, умён, живуч. Солдаты его боготворят. Кто у нас третью дивизию возглавляет?

– Принц Наполеон.

– Ну, об этом фазане даже говорить нечего: глуп и бездарен.

– Четвертая дивизия: дивизионный генерал Форе, – продолжал доклад начальник штаба.

– И этого знаю. Генерал, как генерал – ничего выдающегося. Однако и он в Алжире неплохо себя показал. Хорошо, с французами разобрались. Англия чем нас удивит?

– Удивит первой гвардейской дивизией. В неё входит Гвардейская и Шотландская бригада. Командует герцог Кембриджский.

– Вот как? – Меньшиков карандашом обвёл место, где высадились англичане. – Сам кузен королевы. Сколько под его началом?

– Почти семь тысяч.

– Гвардия, черт возьми! – недовольно пробурчал главнокомандующий. – Далее.

– Вторая дивизия – четыре с половиной тысячи под командованием сэра Леси-Эванса.

– Опытный генерал. За его спиной экспедиции в Испании и Португалии.

– Третья дивизия под командованием генерал-майора Ингленда. Так же – четыре с половиной тысячи солдат.

– Ингленд? – удивлённо произнёс Меньшиков. – И этого черта сюда принесло. Упрямый ирландец. Стойкий, как гранит. Имеет рыцарский титул, между прочим. Прошёл школу в колониальных войнах.

– Четвертая бригада, с той же численностью, генерал-майора Катркара.

– Господи, старый пень решил повоевать! Неотёсанный чурбан, хотя из английской аристократии. Его отец когда-то служил послом в Санкт-Петербурге. Говорят, был умелым и хитрым дипломатом. Сынок – полная противоположность. Ну, да бог с ним. Вывод: всего около двадцати тысяч. Что с артиллерией?

– Десять батарей с восьмьюдесятью полевыми орудиями.

– Серьёзная сила, – помрачнел Меньшаков. – Кавалерии сколько они привезли?

– Лёгкая бригада в тысячу всадников. Тяжёлая бригада ещё в пути.

– Это хорошо! Конницы у них не достаточно, чтобы зайти к нам в тыл. Турция выделила войска?

– Всего лишь семь пехотных батальонов и двенадцать полевых орудий.

– Все равно – приличная сила. Семь тысяч штыков.

Главнокомандующий отошёл от карты.

– Итак, господа, – громко сказал он, обращаясь к офицерам. – Что касаемо наших сил, давайте поразмыслим. Чем мы располагаем?

Капитан Вунш раскрыл папку и зачитал список:

– Балаклавский греческий батальон, Таврический полубатальон внутренней стражи, Кинбургский и Севастопольский артиллерийский гарнизон, военно-рабочие роты. Ещё семь тысяч резервной пехотной дивизии генерал-майора Аслановича.

– Вот, с этими бессрочными отпускниками мне прикажете идти против лучшей в мире гвардии? – спросил Меньшиков, оглядывая офицеров. – Все же удалось добиться вызвать сюда Волынский и Минский полки из четырнадцатой дивизии.

– В марте прислали гусарский полк герцога Лейхтенбергского, – добавил начальник штаба.

– Ума не приложу, как их применить? – пожал плечами Меньшиков. – Пехота мне нужна надёжная и артиллерия. – У нас же казаки есть, целых три полка.

– Тарутинский и Бородинский полки, – продолжал зачитывать Вунш.

– В пять тысяч? Мало!

– Не совсем, пять, – виновато сказал Вунш. – Набрали около трёх тысяч рекрутов для запасных и резервных батальонов. Четыреста пятьдесят человек числятся больными. Сорок человек сбежало. Десять рекрутов покончили с собой.

– Просто – прелестно! – с иронией воскликнул Меньшиков. – Вот, что, распорядитесь-ка: дабы сбить с толку вражеских разведчиков, приказываю Минскому полку разделиться на две колонны. Одна колонна выступает из Севастополя и следует по южному берегу, возвращается через горы. Вторая колонна, наоборот, выступает в горную часть, а возвращается все по тому же южному берегу. Должно создаться впечатление, что в Севастополь постоянно прибывают войска. Далее: Донской казачий полк нужно поставить двумя линиями кордонов. Мне необходимо закрыть все пути от Перекопа до Севастополя.