– Хоть узнал, что хотел?

– Нет, – громко высморкался в подол клетчатой рубахи. Я поморщился, но сдержался, не отвернулся от печального парня. – Наткнулся на вырванные страницы, решил узнать, что на них было.

Я вздохнул, обхватил руками голову, склонившись над коленями. Домовые все такие или мне одному не повезло?

– Узнал?

По-моему, мы вернулись к тому, с чего начали.

– Нет.

– Хорошо, сиди здесь. Сейчас налью себе кофе, расскажешь подробнее.

Галатея звонила раз десять и засыпала сообщениями-оправданиями. Мне, откровенно говоря, было не до нее. Опять разыгралась мигрень, да и утро не задалось. А последние занятие сегодня для меня вообще стало испытанием.

Вида, берегиня в десятом поколении, была второй стервой, с которой у меня не складывалось общение. Она преподавала защиты от нечисти. Для меня этот урок вообще был смешным и горьким одновременно. Среди всей нашей группы девяносто процентов относились к нечисти. Так что нас учили защищаться от нас самих же. Это просто полный звездец! Что-то, а защитной магии, как и скрывающей, меня обучили еще с пеленок. Это и есть магия гоблинов. Защищать и скрывать свои сокровища и самого себя.

Иной раз мне так хотелось заколдовать себя, скрыться от всех этих лиц и вернуться обратно в город. В большую и спокойную комнату с видом на вонючий смог. Но приходилось сидеть здесь, чтобы дядя оценил мои старания и желание работать в его банке.

Я набирал сообщение Галатее без особого энтузиазма после бурной ночи с русалками, вяло, поскольку мигрень не давала мне сосредоточиться. Громкий стук привлёк внимание. Я сидел на последних рядах аудитории. Сегодня была лекция, поэтому мы занимались здесь, а не в зале, когда на деле применяли то или иное заклинание. Посмотрел вниз.

Возле доски возился Тимир. Уронил старинный плакат, прибитый рейками по краям, чтобы тот не скручивался. А звук стоял, как будто пальнули из пушки. Вида, высокая серьёзная тётка с длинными черными волосами, сидела за столом и с жалостью смотрела, как огромный абаас пытается совладать с маленькими плакатами. Пока вешал второй плакат, Тимир зацепил огромной ручищей первый, удачно повешенный. Но от движения неуклюжего здоровяка он полетел на пол. Рядом со мной кто-то закричал. Вся группа заржала, как кентавры в марте. Сам однажды был свидетелем брачных игр этих магический существ. То ещё зрелище.

Вида злобно зыркнула на зачинщика шума. И эти кем-то почему-то оказался я. Хотя сегодня был самым прилежным учеником.

– Если наш высокоуважаемый господин Георг такой остроумный, то может поможет своему товарищу повесить плакаты, чтобы мы уже в этой вечности смогли продолжить урок. – С её языка только что яд не капал. Но острый взгляд прошивал меня насквозь.

Отнекиваться не было смысла, поскольку обычно я срывал урок. Просто сегодня не повезло. Тимир извиняющимся взглядом посмотрел на меня, когда я вешал последний плакат. И зачем они нужны, если есть такое хорошее изобретение, называется «проектор», но в это дыре про него, конечно же, не слышали.

Уходя на свое место, я пробубнил:

– Стерва.

Вида злобно зыркнула на меня. Прищурила тёмные глазки, но промолчала. Может быть, и не расслышала. А ведь красивая молодая женщина! А ведет себя, как тысячелетняя карга!

Когда этот кошмар под названием «защита от нечисти» закончился, я отправился в спортзал, хотя мечтал оказать на кровати – и неважно, что она твёрже моих рёбер. Но режим есть режим.

Как только я покинул аудиторию Виды, мигрень стала отступать. Я всегда знал, что у меня аллергия на злобных тёток. В спортзале, обливаясь потом на тренажерах, совсем забыл про то, что у меня болела голова. Фейри, одна из девушек, что приехали в академию по обмену, явно засмотрелась на меня. Она была миленькой и спортивной. Сегодня мне не хотелось любовных утех, а вот пообщаться с англичанкой было бы неплохо. Историческая родина всегда манила меня. К тому же до ночи ещё далеко. Усталость может пройти, как и может появиться желание оказаться в теплом важном местечке милой девушки.

Я, как истинный джентльмен, проводил фейри из своей комнаты. Так себе приключение на час со всеми прелюдиями. У девушки все еще румянились щеки от наших шалостей и блестели глаза, когда я оставил ее у двери в девчачью комнату. Не думает же она, что когда-то будет продолжение или второй дубль нашей встречи?

В окне ярко сияла луна, серебрив своим светом пол, укрытый плотным ковром. Я шагал бесшумно, как и каждый гоблин, без разницы, был покрыт пол или каменный пол под ногами. Вспоминал о своей жизни в городе и жалел, что оказался в этой бессмысленной академии. Хотел завернуть к Эцэлю, он точно не спит сейчас. Дверги обычно не спят, воплощая свои грязные помыслы. Грязным помыслом Эцэля была химия со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мне было до чертиков скучно. И мысль посетить дверга уже казалась привлекательной. Кстати, о чертиках. Периферийным зрением заметил движение в тени мрачных сводов каменных стен. Обернулся, но никого не увидел. Но вот тихий шорох в тишине коридора звенел, словно капель весной. Не хотел идти туда. Не хотел, но любопытство пересилило.

Я быстро достиг угла. Заглянул, не таясь, и воткнулся в жесткие листья высокого растения. Что б его! Хотел выругаться, но сквозь ветки заметил тощее тельце. И это тельце было мне знакомо. Рождественский эльф Грида в этот раз была одета не как клоун, а в непривычное для нее одеяние – темная мантия с длинным капюшоном, ниспадающим почти до самого пола. Выглядела она уставшей и на грани нервного срыва, но все же вела себя осмотрительно тихо, пытаясь сдвинуть северного оленя с места. Тот был еще подростком, но все же сильнее худосочной Гриды. Животное упрямилось и медленно шагало за эльфом, трясся головой в попытке освободиться от поводьев.

Было очень заманчиво понаблюдать, как она пытается обуздать оленя. Но вот сам факт наличия животного в коридоре общежития меня, если честно, настораживал. Поэтому я решил пойти и все выяснить. Уже сделал шаг из-за растения выше меня ростом, хотя я сам довольно-таки высокий парень, как к Гриде подошел еще один человек в такой же мании. Я нырнул обратно за деревце. Лицо второго не рассмотрел – тот был в капюшоне спиной ко мне. Вдвоем они смогли справиться с оленем и скрылись за очередным поворотом коридора.

Идти или не идти?

Вот в чем вопрос!

Любопытство или лень?

Кто возьмет верх над красавчиком Георгом?

Победила Галатея, которая в очередной раз прислала мне сообщение. Это было фото. Хм, очень удачное фото с нужного ракурса. Что сказать, девушка знала, чем зацепить парня. Отвечать не собирался. Но и желания идти за оленем нет. Вернее, тремя оленями.

Я, зевая, вернулся в комнату. Ваньки все еще не было, да и отлично. Тихий спокойный сон – залог хорошего стеба над неудачниками завтра утром.

Утро начало еще лучше, чем хороший стеб над эльфами. Позвонила мама, радостно сообщив, что дела у дяди наладились до такой степени, что он готов взять меня на службу хоть завтра. Мама радовалась больше меня, оглушая меня своим звонким голосом. Так было всегда и во всем. И мне это безумно нравилось.

Ванька зашел хмурый и растрепанный. Глядя, как я безобразно упаковываю свои вещи в чемодан, спросил не сразу, чем удивил меня:

– Куда собираешься?

– Ох, Ванька-Ванька! Жизнь-то налаживается! Уезжаю я из этой дыры на свое законное место в банке Швейцарии. Я так и знал, что мучения не продлятся долго!

Настроение зашкаливало. Душа пела соловьем, а радость лилась из меня не хуже солнечных лучей. Вот оно, счастье-то!

– Ммм, – пробубнил домовой, все еще стоя возле меня, засунув руки в брюки, – поздравляю. Только академию закрыли. Никого не впускают и не высекают. Все, Гошан, прощай каникулы!

– Как? – я уставился на парня, держа в вытянутых руках комок из наушников и зарядки для телефона. Хотел бросить в сумку, но замер на месте, во все глаза уставившись на домового. – Как не выпускают?