Тридцать первого октября, войдя утром в Большой Зал, первокурсники онемели от восхищения. Светящиеся тыквы, мириады разноцветных летучих мышей, падающий с потолка конфетный дождь — восьмикурсники постарались на славу!

К вечеру все, даже персонажи Хогвартских картин нарядились в маскарадные костюмы. Полная Дама кокетливо поправляла крылышки херувима, а сэр Кэдоган в плаще графа Дракулы и с накладными клыками то и дело вскрикивал: «Сражайтесь, гнусные жалкие смертные, или я узнаю, какова на вкус ваша кровь!»

Гермиона, одетая в костюм магловской учительницы, при взгляде на который у Рона все связные мысли вылетали из головы, без устали водила толпу первокурсников из гостиной в гостиную, где для них были подготовлены Хэллоуинские испытания.

Полная Дама уронила по меньшей мере десять бокалов игристого вина, так и не успев донести их до рта, пока из Гриффиндорской гостиной доносились визги малышей, которых щекотали, щипали и шлёпали по лбу волшебные вредилки.

В гостиной Хаффлпаффа Джимми Шанпайк первым бесстрашно бросился в лабиринт из густо посаженных неизвестных растений. Благодаря его вертлявости и гибкости, ребятам удалось собрать нужное количество плодов абиссинской смоковницы и надеть лежащие у выхода из лабиринта меховые наушники прежде, чем вышло время, о чём душераздирающим воплем возвестила мандрагора, выдернутая Ханной Эббот из горшка.

А вот Луну, Терри и Мэнди ждало большое разочарование, так как все их с таким трудом подобранные заковыристые загадки и логические задачки как орешки расщёлкала умница Китти Паддифут.

Награждённые несметным количеством сладостей и подарков, счастливые первогодки разошлись по спальням, а уставшие донельзя восьмикурсники собрались в Большом Зале, где профессор МакГонагалл разрешила им посидеть и выпить сливочного пива после отбоя. Привидения, с оглушительным успехом выступившие сегодня вечером со своим душераздирающим спектаклем, парили тут же, между столами. И лишь Пивз, которого за хулиганские выходки выгнали ещё с самой первой репетиции, обиженно бубня, фланировал по тёмному коридору.

Вдруг его внимание привлекли две мальчишеские фигуры в свете Люмоса.

— Так-так-та-ак, — в предвкушении заварушки пробормотал Пивз, — кто тут у нас? Ага-а-а, Потти-Обормотти и Мелкий Малфёныш? Собираются подраться? Выцарапать друг другу глаза? Вырвать языки?!

Подплыв поближе, чтобы разобраться в происходящем, Пивз застыл в шоке, будто поражённый мощным Петрификусом. И вскоре сладко спящий Хогвартс был разбужен его визгливым, отчаянным воплем:

— Они целуются!!! Все сюда! Потти целует Малфёныша в школьном коридоре!!!

— Хэллоуин в этом году удался, — прошептал Гарри, отрываясь от Драко.

— Да не то слово, Поттер… Ну что: сладость или гадость? — ответил Драко, вовлекая Гарри в новый сладкий поцелуй.

Комментарий к Глава 2. Октябрь. Привидения и поцелуи.

О ноябрьских событиях мы узнаем в ноябре.

========== Глава 3. Ноябрь. Нежности и обиды. ==========

Если в сентябре весь Хогвартс взбудоражила неожиданная новость о том, что Гарри Поттер — гей, то после разоблачающего, истошного вопля Пивза 31 октября все, от завхоза Аргуса Филча до последнего захудалого портрета, узнали, кто именно является избранником всеми любимого Героя.

Теперь Гарри и Драко то и дело ловили на себе любопытные взгляды — от озорных и шутливо-понимающих до хмурых и неприязненных. Впрочем, к разного рода взглядам и шушуканьям за спиной им обоим было не привыкать.

Малыши из летнего лагеря, разбросанные теперь по разным факультетам, просто обожали обоих своих вожатых и, как все маленькие дети, не сомневались в том, что, раз Гарри с Драко встречаются, то они непременно поженятся сразу, как только закончат школу. Дети, в отличие от взрослых, не обременены кучей предрассудков и гнетущих душу сомнений.

Сам же Гарри боялся даже думать о будущем. Драко никогда не заговаривал с ним об этом, и Гарри втайне опасался, что этот чудесный сон закончится, как и последний учебный год в Хогвартсе, и Драко придётся жениться, чтобы продолжить славный род Малфоев. Мысли эти подкреплялись убийственными взглядами исподлобья, которые всякий раз при встрече бросала на Гарри мелкая Астория Гринграсс. Именно её, по слухам, когда-то прочили в жёны юному лорду Малфою.

И Гарри пытался насытиться, насладиться впрок своей нежданной белокурой любовью с серыми глазами, в которых теперь всё время прыгали весёлые чёртики. Они вместе варили экспериментальные зелья по заданию новой молодой профессорши зельеварения мисс Самбукус, вместе писали скучные эссе, перемигиваясь друг с другом из-за стопок старинных фолиантов. Несмотря на неприветливую ноябрьскую погоду часами гуляли у озера, рассказывая друг другу о своём детстве и воссоздавая полную картину своей школьной истории с двух точек зрения.

— Ты не представляешь, каких трудов мне стоило уговорить отца купить мётлы всей нашей команде, чтобы меня взяли в неё! Я так хотел произвести на тебя впечатление, надеялся, что ты посмотришь на меня иначе, когда увидишь, как я играю в квиддич, — жаловался Драко, и Гарри, как наяву, видел перед собой заносчивого второкурсника, лопающегося от гордости и спеси. Как он, оказывается, внутренне обмирал от предвкушения понравиться своему несостоявшемуся другу!

— А Грейнджер… Гермиона, она ударила по больному, сказала, что у меня нет таланта, и что я купил это место в команде!

— Ты назвал её тогда грязнокровкой! — мгновенно взвился Гарри.

— Ты мне всю жизнь будешь это припоминать? Я же извинился… — горько скривился Драко, и у Гарри сразу потеплело внутри от этого «всю жизнь».

— Мне казалось, что именно Гермиона испортила мой чудесный план по завоеванию твоего расположения. И, Мерлин, как же я ненавидел Рона за то, что он посмеялся над моим именем. Ведь я думал, что ты ещё и поэтому отказался дружить со мной.

— Дурачок! — Гарри порывисто обнял своего расстроенного воспоминаниями парня. — У тебя лучшее имя на свете. Мой Драко…

*****

Они целовались и нежничали с мальчишеским азартом и каким-то неуёмным детским восторгом. Гарри всё чаще думал о том, что рано или поздно они перейдут к большему, а он пока смутно представлял, как это будет. Его было посетила шальная мысль проконсультироваться с Симусом, который периодически ночевал в слизеринской спальне у своего ненаглядного Блейза, но эта мысль тут же была отвергнута. И тут Гарри вспомнил о Запретной Секции. Накинув, как в старые добрые времена, мантию-невидимку и дождавшись, пока уснёт Невилл (остальных соседей в спальне по понятным причинам не было), Гарри на ватных ногах отправился в библиотеку, с трепетом предвкушая знакомство с судьбоносной информацией.

Нужные книги нашлись на удивление быстро, и Гарри, со всем рвением и пылом юного волшебника, стремящегося к знаниям, принялся усердно осваивать весь спектр чар от Заглушающих до заключительных Очищающих.

Следующим этапом была подготовка Выручай-Комнаты к решающему свиданию. Придя в коридор на восьмом этаже за час до назначенного времени, Гарри принялся вышагивать туда-сюда, пытаясь намечтать подходящий событию антураж. Вскоре явился и Драко, нервно покусывая губы и явно догадываясь, для чего Гарри так торжественно пригласил его сюда.

— У нас какой-то праздник, Гарри? — немного хриплым голосом спросил он.

— Пойдём! — Гарри взял его за руку с ледяными от волнения пальцами.

Комната являла собой воплощение худших кошмаров. Вконец запутавшись от лихорадочно мечущихся мыслей Гарри, она сотворила безвкуснейший декор гриффиндорских и слизеринских расцветок, ужасающе пошлую кровать с балдахином и, как венец всего этого, призывную светящуюся надпись во всю стену: «Приди в наш чертог любви, о мой ненасытный Дракон!» (Что-то подобное засело в подкорке у Гарри во время штудирования старинных пафосных трактатов о сексе.)

Драко, вопреки опасениям, никак не прокомментировал весь этот ужас, он просто трясся мелкой дрожью и блестящими глазами уставился на Гарри, нервно сглатывая.