*****

А тот, погрузив лицо в Омут Драко, путешествовал по его школьным воспоминаниям и с изумлением видел в каждом из этих воспоминаний… себя!

Вот он, Гарри Поттер, холодно смотрит на протянутую ладошку и гордо произносит свою гневную отповедь. Маленький Драко фыркает и отворачивается с заносчивым видом, а потом, скрывшись от Крэбба и Гойла, утирает злые слёзы в туалете.

Вот Драко-второкурсник до позднего вечера тренируется на квиддичном поле.

— Драко, я замёрзла, пойдём в замок! — зовёт его Панси. — Ты пропустил ужин! Сколько можно тренироваться?

— Я же не могу опозориться перед Поттером, — шепчет себе под нос Драко, — завтра он, наконец-то, увидит, как я летаю!

Чемпионат по квиддичу. Драко, укрывшись за роскошной палаткой, подслушивает разговор отца и его друзей-пожирателей.

— Тупая заучка! И чего припёрлась сюда, — бормочет подросток и бросается искать Золотую троицу. Увидев их, выравнивает дыхание, нацепляет на лицо безмятежное выражение, вальяжно приближается и лениво цедит:

— Не лучше ли вам убраться отсюда? Грейнджер, они ищут маглов! Не хочешь похвалиться своими панталонами между небом и землёй?

— Гермиона — колдунья! — огрызается Гарри.

— Не высовывай свою лохматую голову, Грейнджер! — продолжает настаивать Малфой, и только сейчас, четыре года спустя, до Гарри доходит, что тот пытался предупредить и уберечь их!

В следующем воспоминании Драко колдует над пресловутыми значками, на которых вместо «Гарри Поттер, ты — смердяк», помимо его воли, раз за разом вспыхивает надпись: «Только попробуй сдохнуть на этом чёртовом Турнире, кретин!»

***

Сердце Гарри щемило всё сильнее по мере приближения к воспоминаниям шестого курса. И вот, наконец, он увидел Драко, рыдающего над грязной раковиной, увидел себя самого, заходящего в туалет с палочкой наизготовку.

Вдруг воздух вокруг заколыхался и покрылся рябью, как экран старого магловского телевизора. И вместо отчаянного поединка и истекающего кровью Драко, Гарри увидел их двоих на расстеленной на полу мантии. Переплетённые пальцы, взмокшие волосы, тела так близко друг к другу, насколько это вообще возможно, и шёпот: «Я люблю тебя!» вместо помертвевшего лица, залитой кровью груди и холодного липкого ужаса от бездумно сотворённого заклятия.

— Я люблю тебя, — прошептал Гарри синхронно с самим собой из счастливого воспоминания Драко. Воспоминания, перечеркнувшего Сектумсемпру.

— Я люблю тебя! — сказал он снова, выныривая из Омута и встречаясь глазами с давно ожидающим его возвращения Драко. — Как же я жил раньше без этой любви?

— Не знаю, Гарри! — глаза Драко сияли. — Я не знаю, я никогда не жил без любви к тебе!