Гарри почувствовал укол совести, и его затопила жалость к тому маленькому бледному мальчику с тонкими чертами лица, который так неумело выразил свою зарождающуюся симпатию, что её можно было принять за что угодно, только не за отчаянное желание дружить.

— Мерлин, Гарри, да в мыслях я уже летал с тобой на мётлах по саду Малфой-Мэнора! — продолжал Драко, теперь уже не смеясь, а прикрыв глаза, будто от боли. — Неужели ты думаешь, что я стал бы разговаривать дольше полминуты с тем, кто не знает, что такое квиддич! Но с тобой… Я так пытался найти хоть какую-то тему для разговора…

— И выбрал Хагрида, — с укором припомнил Гарри, — назвал его дикарём и пьяницей! Не лучший способ…

— Да я же не знал, что он… Гарри, я был всего лишь глупым ребёнком, дети всегда потешаются над странными, непохожими на всех людьми. Я думал — мы посмеёмся вместе, и ты, наконец-то, улыбнёшься мне… Согласен, я — дурак! И, если честно, Хагрид всегда внушал мне ужас, да я и сейчас боюсь его до усрачки!

— Серьёзно? — лицо Гарри смягчилось.

— Серьёзней некуда, — буркнул Драко.

— Подумать только, мы могли дружить все эти годы, если бы ты, мелкий пакостник, не наговорил гадостей про Хагрида, а потом про Рона! Я уж не говорю о Гермионе…

— Я ревновал! — с тоской воскликнул Драко. — Ты не захотел дружить со мной, я был уязвлён и хотел побольнее уколоть тех, кого ты предпочёл мне. А вот за то, как я обижал Гермиону, мне действительно очень стыдно. Я был таким мудаком!

— Да, — согласился Гарри, — вот даже спорить не буду! Но, если подумать, без тебя мне в Хогвартсе было бы скучно!

Он шутливо ткнул загрустившего Драко в бок, и, дождавшись вымученной улыбки, наклонился поцеловать его.

— Поттер, не смей! — чуть не отпрыгнул от него Драко. — Гарри, отстань, я же весь провонял гиппогрифовым дерьмом! Пусти, Поттер, придурок!

— Нет! — выиграв эту шуточную схватку, Гарри прижал его к земле, осторожно целуя в самые уголки глаз, крошечную родинку на виске и приоткрытые губы. — Ты пахнешь Драко Малфоем… Моим Драко.

========== Глава 2. Октябрь. Привидения и поцелуи. ==========

Комментарий к Глава 2. Октябрь. Привидения и поцелуи.

Фред Уизли жив, иначе о каком флаффе может идти речь?

— Это Хэллоуин, Грейнджер! — сердито воскликнула Панси. — Мы ДОЛЖНЫ пугать детей! Да во имя Салазара! Мы так старались, и ты говоришь, что вся наша работа по подготовке праздника пойдёт книззлу под хвост?!

— Вы старались?! — вскипела Гермиона. — Давай-ка поглядим, что вы тут напридумывали! — она выхватила пергамент из рук Панси. — «Викторина о самых жутких монстрах от древности до наших дней»… «Привидения демонстрируют сцены всех видов казней Средневековья»… «Неожиданное и эффектное появление Кровавого Барона из-за угла»…

Гермиона уставилась на Панси, раздувая ноздри от еле сдерживаемого гнева.

— Согласна, — слегка потупилась Панси, — с Кровавым Бароном — это, пожалуй, слегка перебор.

От дальнейших разборок девушек отвлекли Невилл и Дин с Джинни, которые с радостными улыбками ввалились в Большой Зал, левитируя перед собой добрую сотню тыкв и тыковок всевозможных размеров.

— Отлично! — просияла Гермиона, на время забыв о средневековых казнях и Кровавом Бароне. — Можно приступать к украшению замка, пока малыши спят!

*****

В этом году организация традиционного ежегодного празднества по случаю Хэллоуина была поручена восьмому курсу, и ребята старались изо всех сил. Гермиона велела каждому факультету подготовить для малышей-первокурсников Хэллоуинские развлечения, отражающие факультетский дух. Предполагалось, что дети посетят все четыре гостиные, и везде их будут ждать разнообразные испытания и сюрпризы.

— Это поможет сблизить и подружить юных представителей всех факультетов, — сказала Гермиона на заседании школьного совета.

И профессор МакГонагалл разрешила на один вечер свободный доступ во все гостиные.

Луна вместе с Терри Бутом и Мэнди Броклхерст засели в библиотеке, разыскивая заковыристые загадки, Ханна Эббот и Сьюзен Боунс о чём-то таинственно шептались в теплице с профессором Спраут, Рон активно общался через камин с Магазином Волшебных Вредилок, к большому неудовольствию Гермионы, ну а слизеринцы… Слизеринцы во главе с Панси решили сделать этот Хэллоуин действительно незабываемым.

Панси стоило немалых усилий уговорить привидения всех четырёх факультетов поучаствовать в её зловещей постановке «Казни Средневековья». Призраки оказались весьма капризными и несговорчивыми актёрами.

Плакса Миртл, истерически рыдая, наотрез отказалась изображать утопленницу, брошенную в Босфор в чёрном мешке.

— У меня клаустрофобия! — визжала она. — И, кажется, пора бы уже запомнить это, но нет! Кому какое дело до очкастой, прыщавой, боящейся замкнутых пространств Миртл?! Давайте засунем её в мешок!

— То-то ты в трубах и зависаешь постоянно! Замкнутых пространств она боится! — под нос себе проворчала Панси, с надеждой обращая взгляд на Хелену Рейвенкло.

Интеллигентная Хелена покладисто согласилась с ролью утопленной турецкой ведьмы-рабыни, благо серый цвет её лица как нельзя лучше подходил к этой роли.

Почти Безголовый Ник ожидаемо разнылся, что именно ему досталась роль колдуна, осуждённого на казнь посредством обезглавливания.

— О, великий Мерлин! Молодое поколение так стереотипно мыслит! — театрально сокрушался он, однако, от роли, вопреки опасениям Панси, не отказался.

Больше всего оказалось желающих помпезно сгореть в инквизиционном костре, наколдованном признанными мастерами пиротехники Блейзом и Симусом. После долгих ожесточённых споров роль колдуна, приговорённого к костру, досталась Толстому Монаху.

— Ну, хвала Салазару, с этим разобрались, — Панси облегчённо вздохнула, — так, Драко у нас будет изображать магловского судью… Драко! Драко, боггарт тебя задери, где ты?

Драко в последнее время имел обыкновение постоянно исчезать куда-то, вот и сейчас он бессовестно проигнорировал такую важную репетицию.

Впрочем, Гарри Поттера тоже не было в Гриффиндорской гостиной, где Рон, Дин и Джинни перебирали гигантскую кучу Волшебных Вредилок, присланных Фредом и Джорджем.

— Как думаешь, Джин, это подойдёт для испытаний? — задумчиво спросил Рон, доставая из кучи маленький, безобидный с виду предмет. Это оказалась зачарованная мухобойка, которая хлопала по лбу каждого, кто случайно произносил задуманное ведущим игры слово.

— Главное, чтобы без кусачих фрисби! — подала голос Гермиона. Она сидела за столом, обложившись пергаментами и перепроверяя план предстоящего мероприятия и чеки из «Сладкого Королевства».

Прытко Пишущее Перо строчило благодарственное письмо спонсору мероприятия лорду Люциусу Малфою, и Гермиона время от времени заглядывала в написанное, вычёркивая особо пафосные и слащавые обороты.

— Странно, — рассеянно сказала Джинни, — а где Гарри? Ой! — она тут же получила в лоб от мухобойки.

— Прости, Джин! — всполошился Рон, — просто я сейчас тоже думал о Гарри, видимо, Словобойка посчитала, что я загадал его имя.

— С Малфоем своим, наверное, — улыбнулась Джинни, потирая лоб и приобнимая Дина.

Она знала, что во всей Британии не было парня счастливее её Дина, когда по Хогвартсу в сентябре разнеслась весть, что Гарри Поттер — гей. Сама Джинни уже в июне, когда отгремела битва и были оплаканы потери, поняла, что Гарри для неё — просто обожаемый старший брат, которого очень неловко целовать в губы. И осознание этого, сначала ударив, как бладжер, со временем принесло огромное облегчение. Джинни очень любила Гарри, кажется, всю свою жизнь, думала, что стесняется даже мысли о близости с ним из-за того, что он — недосягаемый герой, а оказалось… Любовь — она ведь разная бывает!

Теперь она с весёлым, ласковым Дином Томасом, а Гарри — кто бы мог подумать? — с белобрысым Хорьком!

— Эй, Джинни! — вырвал её из задумчивости Рон. — Так а что насчёт Щипающегося Мохнатика? Подойдёт?

*****