— Я не об этом сейчас говорила, — пропыхтела она, и снова заерзала, пытаясь ослабить давление, от которого больно было уже не только мне.

— Я так и понял, — и я вернул ей ее же циничную улыбку.

Но нашему положению действительно было не позавидовать, потому что я ощущал, как прутья металлического заграждения за моей спиной уже начали впиваться в кожу. Оставалось совсем немного времени до того момента, когда оно начнет рвать мою плоть. Когда я это осознал, то теперь уже я принялся отчаянно дергаться, но единственное, что мне удалось сделать, это чуть-чуть снизить давление на спину и еще больше вжаться в Керн. Тогда я попытался призвать дар, называя себя кретином за то, что не догадался сделать этого раньше. Более того, я попытался слиться с ним, но у меня не получилось, потому что прижавшееся ко мне тело и боль в руке и спине мешали сосредоточиться. Да и опытным путем мы с Андре убедились, что вода бесполезна против магнетизма, а в некоторых случаях даже усиливает его. Это меня немного отрезвило и напугало так, что я сумел слиться сознанием с моим даром.

Ко мне снова пришли те ощущения, которые накатывают после слияния с даром, мышление стало совершенно другим, не похожим на человеческое.

Мысли текли, обгоняя друг друга. Вода повсюду, во мне, в женщине, которая также, как и я, испытывает сейчас определенный дискомфорт, вызванный моей близостью, это особенно заметно по тому, что кровь устремилась к определенным частям ее тела. Как интересно. Но освободить нас я не могу, не причинив тем самым вред своему и ее телу. А если попробовать лишить нас этой оболочки, прикрывающей наши тела или хотя бы тех металлических штуковин, которые держат нас возле ограждения?

Неожиданно застежки, которые удержали кружевной бюстгальтер Андре, сломались, то же произошло и с металлическими штуковинами на бретелях, которые неожиданно отлетели к ограждению по пути расцарапав мне щеку, и оставив на теле девушки яркие красные кровоподтеки, и теперь между мной и ее бюстом была только часть ее нижнего белья, уже практически не прикрывающая ничего, но хоть давление на тело слегка ослабло.

Водная фреза, собранная прямо из воздуха, принялась срезать те элементы одежды, которые держали женщину. Управлять ею очень сложно, необходима свобода действий, но вот первая железка отрезана, теперь вторая. Повторить такой финт с поясом и кольцом я не рискнул, хотя понимал, что если рука дрогнет, то вода причинит мне меньше вреда нежели девушке.

Когда мне оставалось срезать последнюю пуговицу, я поднял взгляд на лицо Андре. Она запрокинула голову, а ее лицо раскраснелось. И самое главное, девушка совершенно не собиралась отходить от меня, хотя уже могла это сделать. Нахмурившись, я буквально оторвал последнюю пуговицу и с некоторым усилием разорвал слияние. Андре несколько раз моргнула.

— Что это сейчас было? — спросила она хрипло. И что ей ответить?

— Я применил дар, — тихо ответил я. — Будь так добра метнись наверх, пускай эти недоумки отключат уже свой магнит, и готовятся к заслуженной смерти от моих рук. — Андре даже не обратила внимания на то, что я обращаюсь к ней на «ты». Она очень внимательно рассматривала меня и все еще стояла, вжавшись в мое тело.

— Сава! — от двери раздался знакомый голос, с котором звучали угрожающие моему здоровью нотки. Это с одной стороны радовало, но вот с другой стороны… — Да ты издеваешься. Как ты вообще можешь лапать эту стерву, когда я нахожусь поблизости и могу в любой момент войти? — я опустил взгляд. Так и есть, моя рука все еще располагалась в опасной близости от великолепного бюста моего адвоката. Внезапно магнитное поле исчезло и я, не ожидая такой подлости, от этих лабораторных кретинов повалился вперед, подмяв под себя Андре. Руки с ее груди я, конечно, убрал, но вот это элемент ее одежды остался у меня в руке, когда женщина смогла выползти из-под меня, пытаясь запахнуть пиджак, скрывая свое полуобнаженное тело.

— Эльза, это не то, о чем ты подумала, — ну а что я еще мог сказать, с тревогой глядя на разгорающиеся синевой глаза моей невесты.

Логично было предположить, что все-таки дар у Эльзы образовался. Но почему так поздно проявился? У той же Насти он начал проявляться еще в то время, когда она в баке находилась. Вот только Эльза не умеет им управлять от слова «совсем», она же понятия не имеет, что с ней сейчас происходит. Синева глаз Эльзы становилась все ярче. Что это: вода или воздух? Внезапно я почувствовал, как в голове зашумело и по подбородку что-то потекло. Поднеся руку к лицу и проведя ею по потеку, я бросил взгляд на пальцы, на которых была кровь. Кровь хлестала из носа. Значит, это вода. А учитывая то, что происходит сейчас со мной, то смею предположить, что девушка все-таки частично понимает о случившихся с ней метаморфозах, и это не первое ее проявление дара.

Андре попятилась, удерживая руками пиджак, а ее глаза полыхнули золотом. Ага, хоть что делай, но для человека самые опасные стихии — это воздух и вода, без них мы просто не сможем существовать. А связь с какой стихией была у Андре, я так до конца и не разобрался.

Я вскочил на ноги и бросился к Эльзе, которая в этот момент упала на колени и закричала, закрывая лицо руками. Не тратя больше ни секунды, я призвал дар, рывком сливаясь со стихией. Если что и может сейчас помочь Эльзе, то только подчиняющая сила, иначе, она просто погибнет.

Дверь, ведущая в эту комнату, оставалась открытой, после того, как сюда вошла Эльза. Пробегая мимо Андре, я указал на дверь и чужим, холодным голосом произнес.

— Беги. Беги отсюда, быстро! — она повиновалась, рванув с места, подхватив с пола свой кейс, в котором, как оказалось, не было ни единой металлической детали.

Андре выскочила за дверь. Внешне она вроде бы не была повреждена, значит, весь гнев Эльзы был направлен в мою сторону. Дверь захлопнулась, а вокруг Эльзы начал образовываться круг из мелких капель, кружащихся в воздухе. Я подошел уже достаточно близко, когда одна из капель вырвалась из этого странного до жути хоровода и метнулась в мою сторону, вонзившись в щеку, оставляя на ней глубокий разрез. Я знаю, милая, что мы оба слегка помешаны на садо-мазо, но, по-моему, ты переходишь границы дозволенного. Зашипев от секундной боли в порезанной щеке, я остановился и протянул руку в сторону Эльзы. Внезапно тот круг из капель рванул в мою сторону, сливаясь со старшей стихией, растворяясь в ней. Я сам — вода, не сопротивляйся мне, и никто не пострадает.

Вот только она не была бы Эльзой, если бы не сопротивлялась. Я не могу себе представить, как ломал ее Игнат, прежде, чем в бак засунуть, не думаю, что она сдалась совсем без борьбы. Я не тревожил ее все это время, интересуясь состоянием прежде всего у Любы. Судя по всему, это было не очень хорошее решение с моей стороны. Ее не рефлекс утенка притащил ко мне, вовсе нет. Ее дар чувствовал более старшую стихию, более сильную и могущественную, и всего лишь пытался сделать так, чтобы Эльза находилась рядом со мной, когда он наконец-то проснется. Вот только кто мог предположить, что этот подъем будет настолько стихийным и завязанным на ярости? Знал бы где упасть, то сделал бы это в более комфортных условиях, а не в жутком подвале, где эти лабораторные чудилы могут снова врубить свои игрушки, от действия которых магнит покажется детским лепетом, но даже этот самый магнит ничего хорошего не принесет, дар под внешним давлением просто разорвет ее изнутри, а она как назло перешла предупреждающую линию. Сколько у нас было времени до очередного эксперимента, только лабораторному крысиному богу известно, поэтому надо действовать более решительно. Хотя бы оттащить ее на безопасное расстояние.

Эльзы вскочила на ноги, но я уже был близко. Она замахнулась, чтобы ударить меня, и из ее ладони вылетела водная плеть. Успев увернуться, я схватил ее за тонкие запястья и притянул к себе. Что-то вроде водной фрезы пролетело между нами разрывая в клочья мою рубашку.