— Не важно себя чувствую, — без угрызения совести солгал Миранчук, ведь сказать истинную причину он точно не мог — слишком личное.

— Значит, давай, быстро к командному врачу, пусть посмотрит тебя, потом мне передашь. И не филонить, Миранчук! Здоровье совсем не шутки, — тренер похлопал парня по плечу.

Антон кивнул и поплелся к доктору, быстро соображая, что бы такого придумать, чтобы на несколько дней заработать освобождение от тренировок. Он хотел как можно больше времени проводить с Викой, чтобы хотя бы постараться ей помочь пережить первое потрясение, которые было не только ее, но и Миранчука.

Сергей Сергеевич удивился, увидев на пороге кабинета Антона, который посещал его за всю свою клубную карьеру всего пару раз и то, как говорится, когда уже было невмоготу. Заметив на тренировочных штанах цифру одиннадцать, мужчина точно сообразил, кто перед ним, ведь братьев все еще иногда путал, как и некоторые остальные работники клуба.

— Какие жалобы? — произнес мужчина, отрываясь от каких-то важных записей. Антон неопределенно передернул плечами, пока еще не придумав нужную легенду, которая бы не выглядела слишком ущербной.

— Неважно себя чувствую, недомогание какое-то, — парень присел на кушетку, снимая олимпийку и готовясь к будущему осмотру.

Хайкин взял стетоскоп, желая послушать легкие. Антон выполнял все указания, то дышал, то не дышал, открывал рот, показывая горло. В целом за пару минут, доктор уже твердо видел, что никаких симптомов у парня нет, и он попросту симулирует, только вот зачем.

— Антон, у вас все в порядке, но я прекрасно вижу, что вам нужно пару дней больничного явно для решения каких-то личных проблем, — Миранчук вытаращил глаза, предчувствуя, что сейчас получит по первое число. Его как-то напугала такая сильная прозорливость Сергея Сергеевича, отчего парень ожидал некий подвох. — Я могу предоставить вам такую возможность, в душу лезть не буду, ведь это совершенно не моё дело, но вы обязательно примите витамины, название которых я сейчас напишу. Они помогут восстановить полное равновесие организма.

Миранчук готов был прыгать от радости, но подумал, что это будет слишком нескромно, и надо бы состроить не слишком радостное лицо, чтобы тренер поверил, что ему действительно нужно пару дней небольшого отдыха.

Рецепт Хайкин выписал довольно быстро, тем самым вселяя в сердце парня надежду, что не все такие бесчувственные, как тот, который работает в больнице у Вики.

***

Вику выписали через несколько дней, отчего девушка даже, кажется, свободно вздохнула, ведь видеть и чувствовать на себе каждый день сочувствующие взгляды порядком надоело, но не хватало сил ответить что-то резкое и колкое.

Накануне вечером Антон практически поставил Новикову перед фактом, что она переезжает к нему. Девушка, казалось бы, вообще никак на это не отреагировала. Принимая как данность, что ли. Она вообще мало разговаривала, постоянно о чем-то думая, отчего ее взгляд всегда был каким-то слишком растерянным, если ее отвлечь от внутренних терзаний и что-то спросить.

Антон не хотел давить, а даже наоборот, чтобы все было исключительно добровольно со стороны Вики, но сейчас он впервые проявил лучшую черту своего характера — решительность, ведь дальше тянуть волынку уже было нельзя, слишком опасно. Стас согласился без разговоров, спрашивая только разрешение у Миранчука на то, может ли он приходить в гости. Антон удивился такой, с его точки зрения, странной просьбе, ведь уж чего-чего, а лишать Вику общения с братом, он точно не собирался. Особенно, если это будет благоприятно сказываться на ее психическом выздоровлении.

Еще перед выпиской с девушкой общался психолог, ведь в таком ее состоянии, как считали врачи, девушка может натворить страшные вещи, якобы от отчаяния. Но у Вики даже в таком подавленном и убитом расположении духа не возникло и мысли свести счеты с жизнью — слишком ожидаемо для некоторых.

Собрав все нужное, без чего ни одна девушка не сможет прожить, Новикова покинула некогда любимую квартиру, которая теперь уже таковой не являлась, к сожалению. Она не очень хотела, что Стас оставался один здесь, наедине с отцом, но парень поспешил заверить его, что в связи с существенными изменениями в его личной жизни, он теперь твердо уверен, что Маринка готова принять его в любой момент, поэтому волноваться нечего, да и Новиков в состоянии за себя постоять, что уже неоднократно демонстрировал.

Обняв на прощание Вику, Стас попросил пару минут, чтобы поговорить с Миранчуком.

— Антон, пожалуйста, будь с ней рядом как можно больше, я уверен, что у тебя получится Вике помочь пережить это всё, — парень говорил уверенно, смотря Миранчуку прямо в глаза, как говорится, для лучшего эффекта.

— Я сделаю всё, чтобы Вика снова улыбалась, обещаю.

***

Сложности начались уже первой ночью, когда Вика металась по кровати, что-то шепча. Ей снилось что-то страшное, и Антон долго не мог ее разбудить, хоть и очень старался. Девушка очнулась резко, смотря на парня испуганными глазами, совершенно не понимая, где она находится. На щеках в свете луны блестели слезы, а сердце Миранчука разрывалось от того, насколько ему сейчас хотелось забрать всю боль себе, чтобы девушка так сильно не страдала.

До рассвета они не спали. Антон одной рукой обнимал Вику, другой — перебирал ее волосы, периодически успокаивающе поглаживая ее по голове. Он понимал, что это еще не самое страшное, и нужно быть готовым переживать вместе с любимой девушкой все ее горести.

Оказалось, что быть рядом постоянно довольно проблематично, особенно, когда на горизонте начинают маячить сборы в Катаре. Антон понимает прекрасно, что не поехать он не может, что не может сейчас на пике своей карьеры наплевать на нее, но страх за Вику, за то, что за время его отсутствия с ней может что-то случиться.

Девушка на его отъезд отреагировала спокойно — она же все тоже понимала и просто не имела права чего-то требовать. Вика каждый день благодарила Всевышнего за то, что Антон рядом, что он не бросил ее, что он любит её.

Правда, тоска поглотила девушку уже тогда, когда Антон улетел в Катар, пообещав звонить утром, в обед и вечером. Каникулы в университете продолжались, и девушка проводила все время дома, изредка выходя погулять, ведь по-прежнему чувствовала себя крайне паршиво. Ночами на нее накатывали жуткие истерики, только некому было успокаивать, прижимать к себе ближе и невесомо целовать в висок. Приходилось самой переживать такие некие припадки, но Новикова не жаловалась. Она ни разу не упрекнула Миранчука ни в чем. Но и не рассказывала никогда о том, как ей без него плохо. Не хотела, чтобы он еще сильнее за нее переживал и сдавал позиции в команде.

Матчи с «Зенитом», «Ростовом» и «Спартаком» девушка смотрела внимательно, отмечая, что Антон на поле смотрится очень прилично, просто кайфуя от того, что он делает. Больше всего ее умиляли его объятия с Лёшей после забитого гола. Вообще Новикова, если честно, впервые видела настолько теплые и близкие отношения между братьями, даже несмотря на то, что они близнецы.

В день прилета Антона Вике приснился странный сон. Девушке снилась улыбающаяся мама. Больше ничего запомнить не удалось, но внутри что-то начинало болезненно ныть. Захотелось обнять маму, почувствовать ее теплые и ласковые руки, ощутить любовь самого близкого человека, только оттуда не возвращаются, как бы не хотелось и не желалось.

Встречать его в аэропорту Антон не разрешил, сокрушаясь на вечные пробки и отвратительную погоду, поэтому девушка ждала его дома. Лёша сразу после рейса поехал к Соне, что и неудивительно. Антон открыл дверь своим ключом и едва успел поставить чемодан, как на него налетела Вика, крепко обнимая. Парень сразу же перехватил инициативу, прижимая Новикову к себе как можно ближе, чтобы можно было почувствовать любимый запах ее шампуня и легкий аромат духов.

— Я так соскучилась, — прошептала девушка, и парень, казалось, от таких слов вообще растаял. Он покрывал невесомыми поцелуями лицо Вики, отчего она, кажется, даже немного улыбалась.