— Что случилось? — обеспокоенно произнес парень, когда Антон убрал бутылку обратно в шкафчик, чтобы не искушать судьбу и не уподобаться типичному алкоголику. Стоило ему повернуться к Лёше, как лицо его изменилось, показывая полную растерянность. Глаза Антона были пустыми, безжизненными, не выражая никаких эмоций.
— Вика потеряла ребенка, — тихим, надломленным голосом ответил Антон, держа себя в руках, чтобы реально не начать плакать, ведь мужчины же не плачут. Правда, сейчас Миранчук считал себя полнейшим ничтожеством, которое только и приносит, что вред окружающим. — Из-за меня.
Лёша вытаращил глаза, совершенно уже ничего не понимая и однозначно его вопросительный взгляд демонстрировал его огромное желание узнать, как можно больше подробностей.
Антон кивнул, уходя в гостиную, а Лёша пошел следом, догадываясь, что сейчас, кажется, он узнает все подробности, чтобы уж точно знать, как успокаивать эту истеричку, именуемую любимым братиком.
Как всегда Антон настраивался на разговор, лежу на спине с закрытыми глазами. Он пытался собраться разбежавшиеся мысли в кучу, чтобы хоть как-то сформулировать и охарактеризовать тот пиздец, который произошел по его вине.
Набравшись смелости, что ли, он открыл глаза.
— Около Викиного дома к ней пристал один из тех мудаков, которые ее мучили, сильно так расшатав нервы, а ей вообще нельзя волноваться. Мы поехали к ближайшей аптеке, и я, как самый последний идиот, даже не посмотрел, что парковка в том месте запрещена. Оставил Вику в машине, а сам рванул за лекарствами, которые смогли бы точно помочь. Прошло всего пару минут, а машину уже подцепил эвакуатор, чтобы на штраф-стоянку отвезти. Я выскочил и замахал руками, что внутри девушки и что машину нужно поставить на место, но мужик меня не понял и кину машину, понимаешь, кинул. Там вроде и удар не сильный был, но его хватило, чтобы у Вики началось кровотечение. На «скорой» ее отвезли в больницу, а уже после операции доктор мне сказал, что ребенка нет, не удалось спасти…
Лёша слушал внимательно, вообще не перебивая, ведь только так брат всегда мог полностью выговориться. Сейчас же ситуация была совершенно безрадостной, и требовала максимальной концентрации над возникшей проблемой.
— Это не всё… — Антон не смог договориться, закрыв лицо руками, боясь того, что родной брат засмеет за его скупые слезы. Но Лёша в жизни бы не смеялся. Он обнял Антона, зарываясь рукой в растрепанные волосы, что обычно успокаивало. Парень вцепился в его плечи, продолжая ронять слезы. Такую слабость он не мог себе позволить даже перед мамой. — Вика больше никогда не сможет иметь детей…
На лице Лёши застыл ужас. Он и подумать не мог, что это все может привести к таким последствиям. И если уж Антон так реагирует, то что тогда на душе у Вики?
Лёша за то недолгое время, что был знаком с девушкой, успел убедиться, что у нее достаточно внутренней силы, чтобы бороться со всеми ударами судьбы, только вот удар такой силы может ее нехило сломать.
Антон продолжал что-то шептать, обвиняя себя во всем, что случилось, а Лёша уже ничего не говорил в ответ, просто медленно гладил его по голове, давая ему выговориться, ведь так будет легче. Наверное.
Уснули ребята на кровати, не отцепляясь друг от друга. Причем, Антон спал довольно чутко и постоянно дергался во сне и что-то бормотал, а Лёша то и дело сам просыпался и старался укачать брата, словно маленького ребенка. Только ближе к рассвету они уже оба уснули более-менее нормальным и крепким сном.
Проснулся Лёша первым и несмотря на то, что ночь выдалась довольно сложной, он выглядел довольно бодро, чего нельзя было сказать про Антона, который, кажется, вообще не отдохнул. Глаза по-прежнему были пустыми, но уже хотя бы парень не винил себя постоянно. Видимо, успел что-то осмыслить за короткий сон.
Тренировка была назначена только на послеобеденное время, поэтому Антон, быстро выпив кофе, совершенно не прочувствовав его вкуса, практически улетел в больницу, по дороге заезжая за Стасом, который был просто в нереальном шоке от того, что случилось, пока он приятно проводил время на свидании.
Стоило Стасу пересесть в одно из кресел, как его место занял Миранчук, который боялся, но почему-то был уверен, что сейчас его пошлют куда подальше, да, собственно, и правильно сделают.
Но Вика не думала его посылать, ведь она как всегда винила только себя, несмотря ни на что. Она обняла парня в ответ, утыкаясь носом в его шею, желая вдохнуть и почувствовать такой родной уже запах кожи Антона. В любой другой момент Миранчук точно бы замурчал от такого проявления нежности, но сейчас был совсем не подходящий для этого случай, поэтому он только сильнее прижал девушку к себе, шепча что-то неразборчивое и нежно целуя ее в затылок.
Такую своеобразную идиллию, хотя, это довольно странное название для довольно сложной жизненной ситуации, прервал доктор.
— Как вы себя чувствуете, Вика? — мужчина уловил взглядом то, что девушка как-то вся сжалась, стоило ему только с ней заговорить.
— К сожалению, нормально, — безжизненным голосом ответила ему Вика, возвращаясь в объятия парня, который словно закрывал ее от всего мира.
— Не стоит так говорить. Вы же так только настраиваете себя и свой организм на полный негатив, но в любой ситуации можно увидеть и хорошее, — доктор говорил, кажется, довольно искренне, но чересчур спокойно, отчего складывалось впечатление, что ему попросту на все наплевать. Да и почему какой-то незнакомый человек должен переживать из-за того, что у какой-то девчонки, которая забеременела от одного из своих насильников, в результате выкидыша теперь никогда не будет детей?! Всё правильно он делает.
Новикова, казалось, старалась просочиться сквозь Антона, вжимаясь в него сильнее, отчего парень даже немного опешил.
— Интересно, а что хорошее вы видите в сложившейся ситуации? — подал голос Стас, до этот сидевший слишком тихо, будто его и нет в палате.
— Вы сможете усыновить ребенка, — не очень уверенно произнес доктор, и встретившись с негодующим взглядом Стасом, сказал, что чуть позже Новиковой необходимо будет сдать анализы, после чего через пару дней она сможет отправиться домой, и поспешил ретироваться, боясь смотреть в сторону парня, чья глаза горели недобрым огнем.
— Бессердечный мудак, — только и проговорил Новиков, когда за мужчиной закрылась дверь. Вика всхлипнула, что значительно умерило взрывной характер брата.
Долго сидеть им не позволили. Через несколько минут пришла медсестра и хотела было забрать Вику для сдачи крови, но девушка согласилась только при одном условии — Антон пойдет с ней. Миранчук не возражал, у него в голове начала зарождаться мысль о том, что теперь Новикова долго еще не сможет нормально жить и реагировать на происходящее. Он всё еще надеялся, что сможет уговорить ее на переезд.
Пока огромная, по мнению Антона, игла впивалась в вену девушки, парень сжимал ее руку, передавая хотя бы толику спокойствия, правда, теперь спокойствие ему будет только сниться.
Просидев с девушкой до обеда, Миранчук вынужден был ее покинуть. ведь пропустить тренировку ему точно никто не позволит, еще и оштрафуют за халатное отношение к своим же обязанностям, предписанным контрактом. Вика только кивнула, явно находясь где-то в своих мыслях, но попросила, чтобы парень пришел вечером.
***
Тренировка тянулась слишком уж долго и как-то чересчур мучительно. Антон снова, уже в который раз за последнее время, пребывал в своих мыслях, чем полностью сбивал ритм команды и ловил недовольные взгляды и возгласы Сёмина. Лёша молча наблюдал за ним, даже не стараясь как-то повлиять. Он понимал, что брату нужно самому свыкнуться с тем, что было, и только тогда он сможет двигаться дальше.
Уже в раздевалке к Антону подошел тренер, желая переговорить с глазу на глаз. Юрий Палыч был донельзя серьезным, отчего Миранчук уже было подумал, что своими выходками он просто довел его.
— Антон, у тебя что-то случилось? Ты слишком вялый, что, как видишь сказывается в первую очередь на команде, — Сёмин внимательно осматривал парня, словно ища видимые причины его странного состояния.
