========== Часть 1 ==========
Казалось, солнца не было на небе уже целую вечность, только тучи, которые давили на голову, убивая последние светлые моменты в жизни.
Вика стояла посредине улицы, подняв глаза к небу, выискивая хоть малейший намек на солнечный лучик. Но его не было, и, казалось бы, в ближайшее время и не предвиделось. Черное небо грозилось вот-вот разразиться вспышками молний и очередным ливнем на несколько часов.
Никто не обращал на девушку внимания, стоявшую посредине набережной. У всех были свои заботы, дела, прохожие спешили домой, к семьям и детям. Только Вика продолжала стоять в ожидании какого-то чуда, которого так давно не было в ее жизни.
Когда пять лет назад мама девушки погибла, казалось бы, в таком банальном дорожно-транспортном происшествие, жизнь Виктории, ее старшего братика и отца превратилась в сущий ад. Отец никогда не работал, и вся забота о семье легла на плечи дочери и сына. Владимир Петрович, некогда весьма приличный мужчина, превратился едва ли не в последнего алкоголика, которого волновало только наличие выпивки в доме, все же остальное было ему конкретно по барабану. Его совсем не интересовало, откуда в доме появляются деньги, лишь бы на водку хватало, а если не хватало, то тогда детям приходилось находить укрытие, чтобы не попасть под горячую руку разъяренного родителя, который в такие моменты выглядел, словно наркоман, отчаянно ищущий дозу.
Домой идти совсем не хотелось, ведь там не было брата, который единственный сейчас работал, чтобы хотя бы как-то прокормить семью. Стас учился в техническом университете и изо всех сил совмещал работу с учебой, что было нереально тяжело. Вика же только-только поступила на педагогический, мечтая когда-то стать учителем. Очень она любила детей, мечтала о своих, вероятно, хотела компенсировать некое отсутствие материнской любви, ведь от отца она никогда не видела ни заботы, ни нежности.
В последнее время их квартира превратилась просто в какой-то притон, где постоянно ошивались какие-то незнакомые люди, якобы новые отцовские друзья, с которыми он закрывался на кухне и пил. При таком раскладе девушка часто оставалась без ужина, лишь бы меньше попадаться незнакомцам на глаза и провоцировать их проспиртованную фантазию. Однажды, когда терпеть было уж совсем невмоготу, Вика рискнула сунуться на кухню, где была встречена веселым свистом и улюлюканьем пьяной компании. Отец сидел во главе стола и чувствовал себя явно королем положения. От одного только его вида, девушке стало жутко противно и она поспешила ретироваться, но была остановлена огромной ручищей, схватившей ее за талию и усадившей на колени к какому-то мужику. Вика пыталась вырваться, но стальную хватку было очень сложно преодолеть, особенно под гогот всех остальных. Отец даже не удосужился ее защитить или хотя бы как-то повлиять на своего дружка, который нетерпеливо лапал ее везде, куда только мог дотянуться. Девушка извивалось, но это только сильнее распаляло мужчину, чей показатель возбуждения упирался ей в поясницу. От этого стало просто невыносимо мерзко, захотелось закрыться в ванной и чуть ли не сдирать с себя кожу, чтобы не ощущать грязных прикосновений.
— Хорошая, Вован, у тебя девка, только строптивая малость. Ну, это ничего, я быстро спесь с нее собью, — ручищи продолжали шарить по ее телу, а девушка отчаянно старалась подавить рвотный рефлекс.
— Смотри аккуратно только, она еще ни разу не была с мужиком, — невозмутимость отца привела Вику в дикий ужас. Он что, сейчас просто отдает свою родную дочь на растерзание собутыльнику?
— Всё будет в лучшем виде, — звериный оскал озарил его лицо, и девушке стало страшно. Она уже прекрасно поняла, что с ней хотят сделать и мысленно думала, как бы сбежать, и почему Стаса нет дома, он никогда бы не дал сестренку в обиду. Только Стас — единственный, кто сейчас обеспечивал их всех, и к нему просто не могло быть претензий из-за частых отлучек из дому.
Мужик поднялся на ноги, перекидывая девичье тело через плечо и смачно шлепая ее по заднице, отчего сдерживать себя и не блевануть было все сложнее и сложнее, идет в спальню, благо не в Викину, она бы просто не пережила такого.
Никакой хоть малейшей нежности не было и в помине. Только противные прикосновения, от которых девушка по началу уворачивалась, но когда получила под дых, отчего на мгновение все перед глазами поплыло, угомонилась, можно даже сказать — смирилась со своей жалкой участью. Кричать и звать на помощь было бесполезно. Отцу похер, а с соседями они уже долгое время не общались — спасать некому.
Мужик не очень долго пыхтел, вколачиваясь в нее глубже и глубже. Девушка даже удивилась, почему не было боли, ведь, как бы мерзко это не звучало, он стал ее первым мужчиной. Несколько секунд и он, кажется, достигает пика и без сил падает на девушку, грозясь раздавить ее хрупкое тело. Вика начинает ворочаться под ним, надеясь, что поймет ее желания и скроется с глаз, а она спокойно сможет порыдать из-за своей никчемности в тишине. Мужик медленно поднимается, надевая штаны и слащаво ухмыляясь.
— Понравилось, крошка? — конечно, блять, так понравилось, что теперь жить не хочется.
— Сто тридцать один, — хриплым голосом произносит девушка, стараясь прикрыться покрывалом.
— Что «сто тридцать один»? — непонимающе спрашивает мужик, копошась с ремнем на джинсах.
— Статья Уголовного кодекса за изнасилование, — голос по-прежнему не желает восстанавливаться.
Мужик резко подскакивает к девушке, хватая ее за горло, несильно сжимая. Вике становится трудно дышать, но она стоически терпит, не желая показывать этому ублюдку свою слабость.
— Только посмей, тварь, заявить ментам, тебя вся наша компания оприходует, от тебя и живого места не останется. Усекла? Не слышу! — девушка отчаянно закивала головой, надеясь, что он сейчас уйдет. — Умница. Не скучай без меня, я скоро еще приду, твой папаша мне денег задолжал, а отдавать, как ты знаешь, ему нечем, вот я возьму натурой, твоей натурой. Только в следующий раз будь порасторопней, мне не в прикол трахать бревно.
Мужик снова ухмыляется и покидает комнату, а Вика сползает на пол, обнимая колени руками и глотая соленые слезы, ручьем льющиеся из глаз.
В таком состоянии ее и находит Стас, вернувшийся с работы, когда пьяная компания разошлась, а отец так и уснул лицом в тарелке.
— Боже, малышка, что с тобой случилось? — у Вики нет желания рассказывать, снова переживая унижение, но под пристальным взглядом брата она плавится и выкладывает ему все до мельчайших подробностей. Стас сначала вскакивает, сжимая кулаки, рвется на кухню, чтобы как следует отметелить отца за то, что он позволил своему дружбаны измываться над единственной дочерью, но один взгляд на уставшее и заплаканное лицо сестры тут же остужает его пыл. Стас садится рядом с ней на пол, обнимая и прижимая к себе, стараясь закрыть от всей гнили этого чертового мира и забрать боль на себя, ведь эта девочка еще такая маленькая, ей всего семнадцать.
Наутро, когда Вика уходит на пары, парень врывается на кухню и почти до бессознательного состояния избивает отца. Он никому не позволит издеваться над младшей сестрой. Никому и никогда, даже родному отцу, хотя, какой он нахер после этого родной?!
Вика открывает глаза, прогоняя жуткие воспоминания подальше и решая, что же ей делать. Она категорически не хочет домой, впрочем, их квартиру уже и домом-то нормальным невозможно назвать. Девушка смотрит на часы, понимая, что до окончания смены Стаса еще около часа, и она вполне может его подождать около склада, где брат работал грузчиком. Зарплата, конечно, не айс, но хотя бы что-то. По крайней мере, на еду и кой-какие шмотки хватало, а касательно всего остального можно было и потерпеть.
Ехать на общественном транспорте не хотелось совершенно, трястись в душном автобусе, в котором бывает ездят люди совсем не первой свежести, а таких кадров ей вполне и дома хватало. Вика решает пройтись, благо не так далеко — всего четыре остановки. Главное, чтобы дождь не пошел, у нее не было с собой зонта, да и Стас такие аксессуары не особо таскал с собой.
