В который раз глянув на экран одного из телевизоров, которых было несколько в зале ожидания, Денис не смог отвести взгляд.

— «Серьезная авария произошла около получаса назад на Дмитровском шоссе с участием двух легковых автомобилей. В результате ДТП оба водителя скончались на месте, третий человек, находившийся в салоне такси доставлен в Субботинскую клиническую больницу с черепно-мозговой трамвой. Благодаря наличию у пострадавшей девушки документов удостоверяющих личность, полиции удалось установить ее имя — Азарова Вероника Николаевна. По информации из больницы девушка чудом осталась жива, сейчас она в реанимации. Будем держать за нее кулачки»

Сердце пропускает, кажется, несколько ударов, а Денис просто забывает, как дышать. Она в реанимации, она чуть не погибла. ОНА ЧУТЬ НЕ ПОГИБЛА!

Молодой человек резко подрывается, и хватая сумку, бежит к выходу из аэропорта. Плевать, что пропадет очень недешевый билет, плевать, что его ждут в Валенсии, плевать на все, лишь бы Ника осталась жива.

Он выскакивает на парковку такси и прыгает в первое попавшееся, совершенно позабыв, что Вероника попала в аварию именно сидя в одном из таких автомобилей, но Черышеву и на это плевать, ведь другим путем в более-менее короткие сроки добраться из Шереметьево практически невозможно.

Водитель оказывается очень расторопным и быстро въезжает в сбивчивые слова Дениса о том, куда тому нужно доехать. Автомобиль трогается с места, а Черышев откидывается на спинку заднего сиденья, и закрывая глаза, молится. Молится, чтобы с Вероникой все было впорядке, что она выжила, выкарабкалась.

В какой-то момент он хватает телефон и набирает номер Головина, совершенно, наверное, не думая головой, ведь они с Никой расстались, а бередить такие еще свежие раны все же чертовски болезненно. Саша берет трубку слишком быстро, и голос донельзя удивленный, ведь именно в это время Черышев уже должен быть на регистрации на рейс до Испании.

— Привет, Динь, — молодой человек слышит в трубке не особо радостный голос друга. — Что-то случилось?

— Сань, ты новости не смотрел? — кое-как выдавливает из себя Денис, стараясь, чтобы голос не срывался, чтобы сердце не колотилось так сильно, что готово выскочить из груди, чтобы ладошки от беспокойства так противно не потели.

— Нет, ты же знаешь, что я новости вообще не смотрю, а что случилось? — теперь уже и голос Головина становится немного обеспокоенным, молодому человеку начинает передаваться состояние и настроение друга.

— Ника попала в аварию, сейчас она в реанимации, — на выдохе произносит Черышев и просто ждет, ждет его реакции.

Головин на несколько секунд просто зависает, смотря тупо перед собой, не слыша ничего вокруг.

— Саш, врачи сказали, что она жива, но в тяжелом состоянии. Я сейчас еду в Субботинскую клиническую больницу, ее туда отвезли. Ты приедешь? — обреченно что ли произносит Денис, потому что понимает, что кроме Саши поддержать его сейчас никто не сможет.

— Скоро буду, — Саша сбрасывает вызов, и хватая с вешалки толстовку, вылетает из квартиры, ничего не сказав Алине, которая слышала весь разговор. Любопытство взяло верх, и девушка включила телевизор в поиске хотя бы какого-нибудь выпуска новостей. Наконец, на одном из каналов начиналась программа «Вести Москва». Алина сделала громче, удобно устраиваясь на диване.

— «Итак, мы снова возвращаемся к страшной аварии на Дмитровском шоссе, которая произошла всего около часа назад. Столкнулись двое легковых автомобилей, водители погибли на месте, а девушка, которая находилась в такси, Азарова Вероника Николаевна, доставлена в Субботинскую клиническую больницу с черепно-мозговой травмой. Сейчас потерпевшая находится в реанимации».

Морозова выключает телевизор и тяжело вздыхает, отчаянно борясь с самой собой, чтобы не закричать от безысходности. Головин сорвался и побежал к ней в больницу, он по-прежнему ее любит, и что-то Алине подсказывало, что не разлюбит никогда.

***

Парни оказались в больнице практически одновременно. Денис выскочил из такси, оставив на сиденье пятитысячную купюру, совершенно не заботясь о том, что поездка стоила в разы меньше. Саша же влетел на парковку, едва ли не сбив ограждение. Уже на ступеньках они обменялись нервными кивками вместо приветствия — ситуация была не та, чтобы обниматься и говорить о погоде.

Они все делали синхронно: вместе оказались внутри приемного отделения, вместе, сбиваясь и перебивая друг друга объясняли, кто им нужен, вместе бежали к лифту, вместе же их и остановили около дверей в реанимацию, не пуская, ведь именно сейчас лучшие врачи боролись за жизнь Ники.

Саша съехал по стене, садясь прямо на пол. Денис сел рядом, смотря перед собой. Мимо них сновали медсестры, врачи, больные, но парни совершенно ни на что не реагировали. В какой-то момент Черышев достает телефон и пытается набрать чей-то номер, но пальцы не слушаются, отказываясь попадать по нужным цифрам. Отчаявшись, Денис со всей силы бросает сотовый в стену напротив, и тот разлетается вдребезги.

— Кому ты хотел позвонить? — Саша спрашивает, не поворачивая головы в сторону друга.

— Ее родителям, они, наверняка, не не в курсе, — таким подавленным, растерянным Черышев еще ни разу не был. Он чувствовал вину за то, что произошло, хоть он, даже и косвенно, не имел отношения к аварии. Головин набрал номер Никиного отца и протянул телефон Денису, он пока был не готов говорить с мужчиной, тем самым опуская на плечи друга тяжелый груз. Черышев что-то говорил в трубку, даже несколько раз повысил голос. Сбросив вызов, он снова замахнулся, но Саша вовремя успел перехватить его руку и забрать телефон.

— Успокойся. Будем надеяться на лучшее, — хотя кому он лгал? Он сам до жути боялся, что Ника не выживет, до жути боялся, что потеряет ее навсегда.

Прошло, наверное, около получаса, но для ребят это казалось вечностью. Вскоре приехали родители Вероники. На ее маму было больно смотреть, она не переставая плакала, отец вроде бы держался.

Прошло еще некоторое время, когда вышел врач, снимая повязку с лица.

— Доктор, как она? Она будет жить? — мужчина только как-то неопределенно дернул плечом.

— Она в коме. Есть все шансы, что девушка очнется, но точно сказать, когда это произойдет я не могу. Будем надеяться на лучшее. Сейчас ее переведут в палату.

— К ней можно? — голос Ольги Сергеевны был настолько хриплым, что Саша даже поежился.

— Кто-то один и только на пару минут.

Доктор вымучено улыбнулся и ушел. Ольга Сергеевна снова разразилась слезами, Николай Петрович только сильнее обнял жену, вероятно, и сам сдерживаясь изо всех сил. Черышев переваривал услышанное и вспоминал все известные ему молитвы, Головин же отвернулся, старательно и сам пряча выступившие слезы. Если она не выйдет из комы, он и сам умрет, хотя, он, наверное, и так уже наполовину умер, когда услышал слова доктора.

После того, как Ольга Сергеевна вышла из палаты дочери, она уже была более-менее спокойна, по крайней мере, больше не плакала. Доктор разрешил приходить один раз в день по одному и несколько минут находиться в палате девушки, говорить с ней, возможно, таким образом она скорее очнется.

Саша с Денисом переглянулись и негласно договорились, что первыми навестить Веронику должны ее родители, а они уже позже.