— Ты была с ним на свидании? — Спрашивает он, сжимая челюсть.

Я смеюсь. — Вряд ли это можно так назвать. На мне были джинсы. Ты пропустил эту маленькую деталь? — Крю пожимает плечами и кладет фотографию обратно на полку. Я указываю на ту, что стоит прямо рядом с ним, идентичная этой, за исключением того, что это Мэгги, крепко прижатая к нему в медвежьих объятиях, а не я. — В тот же день.

— Хм, — это его ответ. Наконец, он поворачивается ко мне лицом. Медленная сексуальная улыбка растягивает его губы, когда он видит мою толстовку. Он тянется ко мне, но слишком медленно; я замечаю, что он приближается, и отстраняюсь назад.

— Нам нужно идти. Мы и так пропустим начало игры.

Он ворчит, но не спорит, кладет руку мне на поясницу и ведет к грузовику. Вместо пассажирской двери он подводит меня к водительской и открывает ее. — Запрыгивай, — говорит он, слегка похлопывая меня по заднице. Я подпрыгиваю, не ожидая этого. — Не отодвигайся, — говорит он, забираясь следом за мной. Он садится за руль, кладет руку мне на бедро и притягивает к себе. — Слишком далеко.

— Это не очень хорошая идея. Что, если нас кто-нибудь увидит? Мы это обсуждали.

Перегнувшись через меня, он застегивает ремень безопасности вокруг моей талии и убеждается, что он надежно закреплен. Подняв глаза, я обнаруживаю, что он пристально смотрит на меня. Он так близко, что я вижу маленькие золотые вкрапления в его карих глазах. — Мы договорились о том, что будем проводить время вместе в интимной обстановке. На этой неделе у меня не было с тобой времени. Ни одной минуты. Ноль, абсолютно ничего. Меня это не устраивает. У тебя есть планы, и теперь эти планы включают меня. — Он целует меня в уголок рта. — И пошли они к черту. Мне все равно, кто увидит нас вместе.

С этими словами он заводит грузовик и выезжает с подъездной дорожки.

Глава 28

Крю

Я держу руку на ее бедре. Ни за что не уберу ее. Возможно, я не смогу трахнуть ее сегодня вечером, но вы можете поспорить на свою задницу, что я собираюсь прикасаться к ней, как можно чаще.

Я имею в виду именно то, что сказал. Мне плевать, кто это увидит. Если у них будут с этим проблемы, они могут смотреть в другую сторону. Я собираюсь свести себя с ума, пытаясь держать свои руки подальше от нее. Это не стоит ни усилий, ни моего здравомыслия.

Вылезая из грузовика, я протягиваю ей руку. Она без колебаний берет ее и выскальзывает наружу. Я кладу руку ей на поясницу и веду Беркли к воротам. Она тянется к своей сумочке. — У меня есть, детка, — шепчу я ей на ухо, прежде чем вытащить бумажник и найти двадцатку.

— Это не свидание, — тихо говорит она.

— Ты не будешь платить, когда ты рядом со мной. Никогда. — Я целую ее в висок, и мы направляемся к трибунам. — В той же секции? — Спрашиваю я, наклоняясь, чтобы она могла услышать меня сквозь толпу.

— Да, — кивает она.

Мы доходим до конца секции, и Беркли поднимается по ступенькам. Я изо всех сил борюсь, чтобы не сойти с ума и не пялиться на ее задницу; в конце концов, ее семья здесь.

— Привет, малышка, — говорит ее отец.

Он был на последней игре, но тогда я был просто знакомым. В то время я еще не был внутри нее. Почувствовал, каково ей было обнимать меня и отпускать. Это все меняет. Итак, сегодня вечером я предлагаю ему свою руку. — Рад Вас видеть, сэр, — говорю я.

— Я тоже, сынок. Вы двое только что закончили работу? — Спрашивает он.

— Да, у нас было обучение барменов всю неделю, — объясняет Беркли.

— О, как все прошло? — Спрашивает ее мама.

— Садись, детка, — говорю я, указывая на трибуны. Она улыбается мне и садится рядом со своим отцом. Я занимаю самый конец прямо рядом с ней. Беркли увлечена разговором со своими родителями, поэтому я пытаюсь сосредоточиться на игре, пока мой телефон не вибрирует. Вытаскивая его из кармана, я вижу имя Зейна.

Зейн: Не знал, что ты придешь.

Я: Да.

Зейн: Подкаблучник.

Мой палец парит над экраном. Я не могу удержаться от смешка, потому что он прав. Хотя это больше похоже на Беркли, если вы хотите быть на сто процентов точными. Меня привлекает в ней все: эти кудри, ее губы, эта тугая попка, ее индивидуальность. Я мог бы продолжать и продолжать.

Я: Не осуждай меня, пока сам не попробуешь.

Зейн: Это ты даешь мне разрешение попробовать Беркли?

Ублюдок! Я сжимаю телефон в руках. Я знаю, что он издевается надо мной, но от одной этой мысли я краснею. Наклонившись вперед, я смотрю вниз, туда, где он сидит рядом со своими родителями. Он безудержно смеется.

Зейн: Твое лицо. Бесценно!

Я: Пошел ты!

Я засовываю телефон обратно в карман и делаю глубокий вдох. Беркли, должно быть, почувствовала мой гнев, ее маленькая ручка опустилась мне на колено. Она повернулась и смотрит прямо на меня. — Ты в порядке? — Шепчет она.

Я до чертиков хочу поцеловать ее. Не очень хороший план, когда ее родители сидят рядом с нами. Я соглашаюсь, кивая и переплетая ее пальцы со своими. Она разворачивает покрывало, которое принесла, и расстилает его там, где другие могут увидеть, что ее рука сжимает мою.

Я не позволяю себе беспокоиться о том, что она хочет это скрыть. Таков был уговор. Это то, на что я подписался.

Единственная проблема в том, что мне больше не нравятся эти условия.

Не успеваю я опомниться, как начинается перерыв, и Беркли встает. — Мэгс, мне нужно в туалет. Прогуляешься со мной?

— Я могу сходить, — говорю я, легонько похлопывая по задней части ее бедра.

Она смотрит на меня сверху вниз. — Все в порядке. Тебе что-нибудь нужно?

Ты. — Нет, я в порядке. Тебе нужны деньги? — У меня есть эта потребность заботиться о ней.

Ее глаза смягчаются. — Нет, но спасибо. — Она поворачивается и спрашивает остальных в нашем ряду, не нужно ли кому-то что-нибудь из еды или напитков. Все они отказываются. Я встаю, чтобы позволить ей пройти мимо меня, проводя рукой по ее руке, когда она проходит. Я чувствую, как она дрожит. Черт, она такая чертовски отзывчивая.

Я остаюсь сидеть, вытянув ноги. — Как дела в клубе? — Спрашивает ее отец.

Поворачиваясь в сторону, я отвечаю. — Хорошо. Открытие состоится в следующие выходные. Все, действительно, налаживается.

— Беркли все время просит нас зайти, но мы не хотим беспокоить ее, пока она на работе, — вмешивается ее мама.

— Вы будете желанными гостями в любое время. Беркли знает наше расписание.

Я поворачиваюсь и оглядываю толпу, выискивая ее. Когда я замечаю ее, я не могу не улыбнуться. Она сногсшибательна, особенно нежное покачивание ее бедер, когда она идет. Блядь, я снова хочу быть в ней. Мой член дергается при этой мысли.

— Ты любишь мою девочку, — заявляет ее отец.

Чтоб меня. Нет ничего лучше, чем разговаривать с дорогим старым отцом девушки, думая о том, как глубоко засунуть член по самые яйца в его маленькую девочку.

— Да.

— Она знает? — Спрашивает он.

Так ли это? Она знает, что я хочу трахать ее, целовать и прикасаться к ней каждую минуту каждого проклятого дня. И я думаю, она знает, что я ценю ее, как свою правую руку в клубе «Титан»? Но знает ли она, что я жажду держать ее в своих объятиях по ночам? Что она в моих первых и последних мыслях каждый день? Сомневаюсь. — Нет.

Он кивает. — Она моя маленькая девочка.

Я знаю, что он пытается сказать. — Со мной она в безопасности, — говорю я ему. И так оно и есть. Я, черт возьми, позабочусь об этом.

— Она да, а ее сердце? — Удается ему прошептать как раз в тот момент, когда Беркли и Мэгги добираются до нас.

— Это ооочень вкусно, — стонет она, откусывая еще один большой кусок своего тако. — Ты не знаешь, что теряешь.

— Настолько хорошо? — Мне удается выдавить эти слова из своих уст. Ее стон и эти губы, обхватывающие вилку, заставляют меня думать о них вокруг моего члена.