Я: «Ты дома?»

Мэгги: «Ага»

Я: «Барри?»

Мэгги: «Ага»

Я: «Еду на вынос?»

Мэгги: «ДА!»

Только она знает, как пишется нечто иное, чем «да».

Я: «Из «Гарольда?»

Мэгги: «Ага. Как обычно для меня и для Барри».

Я знала, что она так скажет. Я бросаю свой телефон обратно в карман и смотрю на часы на кассе. Три часа – наконец-то! Отодвигая стул, я развязываю фартук и быстро ввожу свой код, чтобы отметить время ухода с работы. Кэрри, мой босс, смотрит из-за книги и кивает. Она работает над чем-то другим для своего босса, поэтому ее нос всегда торчит в книге. Не то чтобы я возражаю, по сравнению с остальными, она довольно крутая.

К счастью, дождь утих, и я не промокла во время безумной спешки на пути к своей машине. «Гарольд» находится рядом с домом, но я не хожу пешком в такую погоду. Я подтягиваюсь перед зданием в тот момент, когда дождь снова начинает лить. Надеюсь, что, если я подожду, он утихнет, я взяла свой телефон из кошелька и звоню им, делая наш обычный заказ. Мне говорят подождать пятнадцать минут, поэтому я провожу время, небрежно прокручивая свои социальные сети. Тот же старый материал, ничего нового и захватывающего. Затем я проверяю свою электронную почту, надеясь, что может быть есть какой-то ответ хотя бы на одно из сотни резюме, которые я отправила. Ничего, даже простого: «Спасибо за вашу заявку».

Дождь все еще льется, а мои пятнадцать минут закончились. Время для другой безумной гонки. Расстояние, возможно, в пятнадцать футов от моей машины до двери, но к тому времени, когда я оказалась внутри, я промокла до нитки.

— Эй, Беркли. Все еще идет дождь? — Спрашивает Гарольд.

Гарольд и его жена Марта владели этим местом на протяжении многих лет.  Я ела здесь всю свою жизнь, и всегда кто-то из них был за прилавком.  Я люблю этого парня именно за его вопросы.  Глядя вниз на мою промокшую одежду, а затем обратно на Гарольда, я усмехаюсь.

— Как ты догадался?

Он смеется так, как умеет только Гарольд.

— Я мог бы вынести тебе заказ, девчушка, — говорит он, как только перестает смеяться.

— Ты слишком хорош для меня, Гарольд.

— Беркли, дорогая. Боже мой, посмотри на себя! Позволь мне дать тебе полотенце, — говорит Марта.

— Нет, все нормально, — быстро говорю я, чтобы остановить ее.

— Я выйду обратно так, до дома осталось всего десять минут. Со мной все будет хорошо.

— Ты уверена, дорогая? — Спрашивает она.

— Абсолютно. Теперь проинформируйте меня. Как вы поживаете?

Гарольд осторожно обнимает плечи своей жены и держит ее рядом с собой.

— Я могу проводить свои дни с этой красавицей, поэтому жизнь хороша, — гордо говорит он.  Я смотрю, как Марта краснеет. Краснеет! Они женаты уже больше сорока лет, и он все еще заставляет ее краснеть. Я хочу так же, как у них. Неужели я прошу так много?

— А ты,  — говорит Марта, снимая руку Гарольда с плеч. — Как насчет тебя? Какие новости о поиске работы?

Говорю же, я частенько здесь бывала.

— Пока ничего. Однажды у меня будет перерыв, и я найду кого-нибудь, кто желает дать мне шанс.

— На самом деле, — вздохнула Марта, — Ты яркая, красивая молодая женщина. Как тебе получить опыт, если они не дают тебе шанса?

Понимаете, почему я их люблю?

— Борьба реальна, — говорю я, словно потерпела поражение. — Я просто буду пытаться.

— Я могу взять тебя на работу, — об этом Гарольд говорил, по крайней мере, уже раз десять с момента окончания моей учебы.

Я знаю, что они достаточно обеспечены, но они не нуждаются во мне. Они есть друг у друга, и это место – хорошо смазанная машина. Небольшая семейная операция, которая смогла бы выдержать испытание огнем.

— Я не нужна тебе. Вы оба занимаетесь бизнесом без усилий, — каждый раз я говорю им одно и то же.

— Предложение остается в силе, — строго говорит Гарольд.

Это его способ дать мне понять, что он серьезен.

— Хорошо, мне лучше уже уйти. Мэгги и Барри, вероятно, сейчас умирают от голода, — я от души улыбаюсь им.

—  Как они? Мы больше не видим их так часто, — говорит Марта.

— Барри все еще преподает в средней школе Гаррисон. Мэгги, как обычно, занимает несколько дней в начальной школе Гаррисон. Конечно, ей помогает то, что ее папа старший инспектор в школе, а ее мама директор этой школы.

Марта качает головой.

— Как много учителей. Я уверена, что их родители испытывают гордость за них и им приятно видеть, что дети пошли по их стопам.

Так и есть. Я помню, я спросила их обоих, почему они выбрали профессию в сфере образования, и они сказали, что обучение дало им счастливую жизнь. Их родители смогли быть дома с ними как в течение лета, так и в течение зимы, и они никогда не уходили.

—   Зачем возиться с хорошей вещью? — Сказал Барри.

Они оба всегда любили школу, и я уверена в том, что это сформировалось из-за того, что их родители были учителями.

—   Они те, кем они являются, — говорю я, достигнув нашего пакета с обедом. — Спасибо. Скоро увидимся.

С этими словами я поворачиваюсь и выхожу на улицу в дождь. Дождь немного успокоился, но продолжал лить.

Как только я сажусь в машину, я оглядываюсь и вижу, как Марта и Гарольд машут мне. Я в ответ машу им и отъезжаю. Эти двое похожи на моих суррогатных родителей. У них никогда не было детей, но не из-за отсутствия попыток. Марта однажды сказала мне, что после того, как ты теряешь детей во время нескольких беременностей, твое сердце просто не может принять это снова. Я помню этот день и боль в ее глазах. Я могла видеть, как сильно она хотела детей, но для них это не сработало. Несмотря на трудности, они все еще вместе и влюблены больше, чем когда-либо.

К тому времени, как я приехала домой, в трехкомнатную квартиру, которую я разделяю с Мэгги и Барри, дождь начал лить с новой силой. Я хватаю свой кошелек, вставляю свой телефон в боковой карман, вытаскиваю ключи зажигания и хватаю наш обед. Я просматриваю свою машину, Honda Accord, на которой я езжу с шестнадцати лет, чтобы убедиться, что я взяла все. Я не собираюсь тащиться назад в слезах матери-природы, чтобы забрать то, что я оставила.

Вдруг дверь распахивается, напугав меня. Я смотрю, что Барри ухмыляется и держит огромный зонт над своей головой.  Он протягивает руку, и я даю ему пакет с обедом, затем он помогает мне выйти из машины.

— Спасибо!  — перекрикиваю я ливень.

Барри просто улыбается и маневрирует зонтиком той же рукой, в которой  наша сумка с едой. Другой рукой он скользит вокруг моей талии, держа меня близко к себе, поэтому мы оба находимся под небольшим островком безопасности, который дает нам зонтик.

— Дерьмо. Это описывает то, что происходит там, — говорит Барри, вытирая ноги о ковер, когда мы заходим в квартиру.

— Я знаю. Спасибо. Тебе не нужно было выходить и намокать только ради меня, — говорю я ему.

Я вижу, что сексуальная ухмылка появляется на его лице, и он быстро воспроизводит мои слова. Черт возьми. Я никогда не могу сопротивляться ему. Могу сказать точно: он делает это специально.

— Это моя черта характера, — говорит он через плечо, когда относит наш обед на кухню.

Мы с Мэгги были лучшими друзьями с детского сада. Мы сели рядом друг с другом в первый день в школе. Будучи единственным ребенком, я была застенчива, а Мэгги нет. Она спросила меня, хочу ли я быть ее подругой, и я сказала «да». Мы были неразлучны. Настолько, что наши родители теперь тоже близкие друзья, как я, Мэгги и ее брат. Вот вам и причина, по которой Барри, Мэгги и я живем все вместе.

Барри на три года старше нас, ему двадцать пять лет. Он заядлый холостяк, поэтому жить с нами для него не проблема. Он, по сути, мой старший брат. Он всегда следил за мной и защищал меня так же, как и Мэгги. Он великолепен. Около шести футов ростом (1,8 метра), со светло-каштановыми волосами и светло-карими глазами. При этом он посещает спортзал каждый день. Если бы не тот факт, что я не вижу в нем никого, кроме старшего брата, я бы оценила всю эту суету.