‎— Квиты?!

Чёрт! Это же… Я сама думала так ‎сегодня, когда Майк объяснил, почему он переспал с Мишель. Что мы квиты, что не имею права ‎ревновать, потому что первой переступила черту. Поэтому сейчас ‎злюсь. Ведь на самом деле с Логаном ничего не было… И это подло. ‎

— Что подло? — хмурится Майк.

Выходит, последние слова я произнесла вслух.

— Ты жалеешь, что вы с ним не…‎

‎— Нет, Майк! Конечно нет. Я не жалею.

— Тогда что?

— Я веду себя подло. Всё спрашиваю себя, почему ‎же у тебя, чёрт побери, получилось переспать с Мишель, а у меня с Логаном — нет! Вдруг на самом деле ты хотел ‎этого с той самой вечеринки.

— И ждал столько лет? — улыбается Майк.

— Не смешно, — теряюсь под его ироничным взглядом. Теперь осознаю, что даже недавняя пощёчина другу — уже подлость с моей стороны! Потому что ‎не со злости, а от бессилия. — Понятия не имею, за что на самом деле врезала Логану. За то, что он толкнул тебя к Мишель тогда, или за то, что лишил меня ‎спасительной иллюзии сегодня.

‎— У меня с Мишель не ‎было и сотой части вашей с Логаном близости. Да вообще ничего не было. ‎В детстве воспринимал её, как твою подругу. Потом — как девушку Стива.

‎— И в каком же качестве ты её отымел? — вырывается у меня.

Майк смеётся. Громко, искренне и весело, как будто я только что рассказала на редкость удачную и смешную шутку.‎

— В качестве тебя, дурёха! — давясь смехом, отвечает он. — Ты бесподобна, ‎когда так ревнуешь. К твоему сведению, это был самый ужасный секс в моей жизни. ‎Как будто брал крепость штурмом и вовсе не потому, что мне оказывали ‎сопротивление.‎

‎— Я в курсе, как ты… вы… это делали, — встречаюсь с Майком ‎взглядом. Из его глаз моментально пропадает веселье. — Мне даже не нужно ‎напрягать фантазию, потому что я видела, как… как вы… — Сильнее сжимаю его ‎запястье. Шепчу, признаваясь в самом сокровенном: — Вы ведь не просто переспали. Вы жили вместе. Ты женился, ты спал с ней каждую ночь. Это не Логан занял твоё место, а Мишель — моё. Я сама подтолкнула тебя ‎к ней, и меня выворачивает от одной только мысли об этом. Я презираю себя, потому что не ‎имею права обвинять тебя. И её тоже. Теперь — точно. Мишель убили, а я жива. ‎Она права. Я — дрянь и эгоистка. Потому что продолжаю ревновать и злиться. Сейчас даже сильнее, ведь теперь мы не квиты.

В отчаянии прикусываю нижнюю губу. Не ‎хватало ещё расплакаться.‎

— Стэйс, пожалуйста, посмотри на меня, — просит Майк. Выждав, берёт за ‎подбородок, вынуждая поднять голову. Пару секунд буравит проницательным ‎взглядом. Затем с силой подхватывает за талию, приподнимая меня в воздухе и ‎одновременно вытягивая ноги. Сажает обратно, ближе к себе прямо на бёдра, ‎обнимает, притягивая к груди и крепко удерживая за спину. Тихо, но внятно, с нажимом ‎произносит, глядя в мне глаза: — Я не собираюсь оправдываться, Стэйс. И от тебя не жду ‎оправданий. Что было, то было. Здесь и сейчас мы оба переворачиваем ‎страницу и начинаем с чистого листа. Прошлое не имеет значения. Не должно. Никто ‎никогда не мог и не сможет занять твоё место. Оно — твоё. Навсегда. И ждёт только ‎тебя, — он едва заметно улыбается. — Конечно, ты можешь притащить туда всех своих ‎подружек: ревность, сожаление, злость, сомнение и ещё долго делить с ними ‎территорию. Но я предлагаю прийти одной. Сможешь? ‎

‎— Попробую, — киваю, обнимая Майка за шею. Тянусь за ‎спасительным поцелуем, но едва коснувшись губ, вспоминаю, что давно собиралась спросить: — Мишель ‎могла знать про нас с Логаном? Что мы с ним…‎

‎— Да. Я ей рассказал. Почему ты спрашиваешь? ‎

‎— Потому что я почти уверена, что она рассказала об этом шерифу.‎

‎— С чего ты взяла? ‎

— Он как-то странно расспрашивал про меня и Логана. Что нас связывает, ‎насколько мы близки. Как будто намекал на что-то. Таким тоном, словно знает, что ‎мы…‎

‎— Ты подтвердила? ‎

‎— Вот ещё! С какой стати? Тем более ‎выходит, я даже не обманула.

Майк, видимо, размышляет о том, что я рассказала. Молчит, продолжая хмуриться.‎

‎— Теоретически Мишель могла ему сказать. Но зачем? Какое ему до вас дело? Ты же даже не живёшь в Риверстоуне.‎

‎— Как ты вообще узнал? Я имею в виду про них.‎

— От Мишель. После того, как она потеряла ребёнка, мы… У нас больше не осталось причин поддерживать ‎видимость отношений. Но я не спешил разбегаться, мы и так жили каждый своей ‎жизнью. Брак был лишь на бумаге, — Майк осекается. Смотрит на меня невидящим взглядом. Я не тороплю. — Мишель первой подняла тему о разводе. Я не ‎возражал. Только удивился. Думал, ей понадобится время. ‎Тогда она призналась, что у неё роман с новым шерифом и она хочет оформить ‎бумаги как можно быстрее. Стать свободной, начать новую жизнь.

Офигеть! При таком раскладе настоящим отцом ребёнка может оказаться кто угодно. И ‎Майк, и даже новый шериф.

‎— Вот так просто? Ой, Майк, я жду от тебя ‎ребёнка, поэтому ты должен на мне жениться. Ой, Майк, ребёнка не будет, я хочу ‎развестись, потому что у меня другой? ‎Так, что ли?

‎— То есть теперь тебя не устраивает отсутствие любви и обоюдной привязанности в нашем ‎с ней браке?

Я игнорирую его сарказм.

Вот чёрт! Ещё утром меня бесило до зубного скрежета, что ‎Мишель вышла замуж за Майка, а ‎теперь я почти жалею, что она на поверку даже ‎отдалённо не походила на верную, любящую ‎супругу.

Словно прочитав мои мысли, Майк уточняет:

‎— Вряд ли шериф — отец ребёнка. Он переехал в Риверстоун после того, как мы с Мишель расписались.

‎— Теоретически, это ничего не меняет. Они могли ‎познакомиться до того, как… Потом Мишель забеременела, он не спешил брать на себя ‎ответственность. Позже одумался, она простила.‎

— Лиам говорил, что о новом шерифе они в участке знали за полгода до ‎официального назначения. Твоя мать не делала из этого тайны.‎

— Тем более, — ухмыляюсь я. — Лински наверняка приезжал в Риверстоун ‎до того, как приступил к обязанностям. И не один раз. Мог видеться с ‎Мишель.

‎— Мог. Но вряд ли поделится с нами, как все у них ‎начиналось. Почему тебя это волнует? Какая разница? Ребёнка нет, Мишель убита.‎

‎— Вот поэтому и волнует, — я многозначительно вскидываю брови. — А ещё потому, что, ‎умирая, Мишель ни словом не обмолвилась о своём новом возлюбленном ‎Брайане Лински, зато он на удивление оперативно явился в беседку, когда её убили. ‎И теперь практически обвиняет нас в убийстве.‎

— Может, его позвала Мишель? Ты опоздала, и она ‎решила, что ты передумала и вообще не придёшь. Позвонила или отправила ‎сообщение Брайану, что ждёт его в беседке. Она ведь не хотела афишировать их ‎отношения до развода.‎

‎— Боже, какая похвальная скромность, — кривляюсь и тут же мысленно одёргиваю себя.

О мёртвых говорят хорошо или ‎не говорят вообще. Жаль, в отношении Мишель и то и другое невыполнимо.‎

— Ты всерьёз считаешь, что шериф мог её так…

— Без понятия, — пожимаю плечами. — Но доверия ваш Питбуль не вызывает. ‎Попробую завтра узнать у матери, откуда он тут взялся.‎

‎— Кстати, о матерях. Что ты имела в виду, когда заявила ‎Риджу про мою мать? Что-то про откровения и приглашение на свадьбу.

— Ты подслушивал?!

‎— Не подслушивал, но слышал, — усмехается Майк. — ‎Когда злишься, ты очень громкая.‎

‎— Как мило! Надо было заткнуть уши.

— И пропустить самую увлекательную часть вашего разговора? — На его лице играет лукавая улыбка, а хитрющие глаза так и светятся от ‎удовольствия:‎ — Мне нужен Майк, всегда Майк, только ‎Майк?

Обнимаю его за шею, пробегаюсь пальцами по густым мягким волосам:

‎— Не лопни ‎от счастья.‎

‎— Постараюсь, но это не просто, — Майк крепче прижимает меня к себе. — Так ‎что там с моей матушкой?

‎— Твоя матушка прислала мне приглашение на вашу свадьбу. Якобы, чтобы ‎я вмешалась. Или чтобы меня позлить. Или и то и другое. Я была не в том состоянии, ‎чтобы делать адекватные выводы, когда она откровенничала со мной в баре. Ты уже рассказал ей про нас?