— Что именно про нас?

— Ну, что мы помирились.

‎— Ещё нет. Хотел сначала убедиться, что мне не приснилось. Ты ведь больше не ‎носишь моё кольцо, как раньше, — Майк наклоняется вперёд, встречаясь со мной взглядом. С ‎невозмутимой улыбкой, медленно и едва прикасаясь к коже, разводит в стороны полы ‎моего халата, обнажая грудь. Игриво пробегается пальцами по ключице к плечу и ‎обратно к шее, заставляя меня замереть в сладкой истоме.‎

‎— Вообще-то ношу. Но, учитывая, что у меня теперь новый жених, я решила ‎временно оставить колечко дома в шкатулке. Во избежание недоразумений. Прецеденты ‎уже бывали.‎

‎— О да! Ты так старательно делала вид, что не рада меня видеть и совсем не ‎хочешь, чтобы я остался. Но на твоей груди болталось моё кольцо, и я решил, что ‎попробовать стоит.‎

Улыбаюсь, тоже вспоминая.

‎— Спать будешь здесь.

Я щёлкнула выключателем, решительно ‎возвращаясь из спальни обратно в гостиную. Нельзя дать понять, как на меня ‎действует его близость. По-хорошему Майка надо было вообще выставить за дверь. ‎Я его не приглашала. В Оквилле полно гостиниц.‎

Майк молча наблюдал, прислонившись спиной к дверному косяку.‎

‎— Вот. Надеюсь, будет удобно, — я поравнялась с ним. Небрежно ‎швырнула на диван одеяло и подушку. — Спокойной ночи.‎

Он перехватил за руку в последний момент, когда я уже выходила. ‎Остановил, лёгким пожатием заставляя обернуться и встретиться взглядом. ‎Замер, словно молча спрашивая разрешение или набираясь смелости. А потом ‎мягко привлёк к себе. ‎

‎— Я люблю тебя, — шепнул, обжигая лицо горячим дыханием. И поцеловал.‎

И я сдалась.

— Ты никогда не должен был уезжать из Оквилла и оставлять меня одну, — ‎шепчу, закрывая глаза от удовольствия.‎

— То есть опять я виноват? — судя по голосу, Майк улыбается, продолжая ласкать мою грудь нежными прикосновениями вперемешку с ‎поцелуями. — Ты же сама меня прогнала!‎

‎— Прогнала. А когда за тобой захлопнулась дверь, осознала, ‎как ты мне необходим. Хотела броситься следом, но сдержалась. Залезла в душ и ‎ревела, а потом целый день просидела в кресле у окна, занимаясь тем, чем умею в ‎совершенстве — самоедством. Строила теории, находила неопровержимые ‎доказательства твоей вины, мгновенно разбивала их в пух и прах и тут же придумывала ‎новые. ‎

Шесть лет назад эмоции глушили ‎мысли. В горле комом стояли слёзы, в груди — невысказанные слова, а в душе — страх, ‎растерянность, неопределённость. Я, как могла, сопротивлялась. Боялась, что не ‎справлюсь. Жалела, что отпустила Майка, что его тёплые ладони больше не держат за ‎руки. Что так и не смогла рассказать. Не спросила. Признавала, что не сделала этого, ‎так как правда пугала ещё больше, чем незнание. И что на этот раз отпустить и забыть ‎окажется сложнее.‎

‎— Пообещай, что мне никогда больше не придётся сомневаться в тебе, — ‎прошу я, открывая глаза. — Я не смогу пережить это снова.‎

Майк перехватывает мой взгляд.‎

‎— Обещаю, Стэйс.‎

========== Глава 17. Логан ==========

Вздрагиваю и открываю глаза. Какое-то время неподвижно лежу в ‎кромешной темноте, борясь с обрывками сна и мысленно восстанавливая цепочку ‎последних событий, с кем я, где нахожусь и почему. Вспомнив всё, прислушиваюсь.

Ливень за окном утих, только тяжёлые капли с крыши продолжают гулко и ‎размеренно барабанить по жестяному карнизу, нарушая абсолютную тишину. ‎

На осознание, что не так, уходит ещё несколько секунд. Машинально, в слепой, ‎отчаянной попытке опровергнуть то, что я и так знаю, провожу рукой по наволочке и дальше вниз по шёлковой простыне, пока не натыкаюсь ‎ладонью на скомканное одеяло. Убедившись, что лежу одна на двуспальной кровати, ‎резко сажусь. Торопливо нащупываю выключатель в изголовье и невольно зажмуриваюсь от яркого электрического света, ударившего в глаза.‎

В комнате никого. Дверь в ванную чуть приоткрыта, за ней — темнота и тишина. ‎Не похоже, что Майк там. Его джинсы с футболкой тоже исчезли, а вот ‎серые кроссовки, как и спортивная сумка по-прежнему валяются на полу у окна рядом ‎с моим раскрытым чемоданом.‎

Куда он мог уйти? Посреди ночи, босиком и без сотового — ‎мобильный телефон лежит на прикроватной тумбочке с другой стороны ‎кровати. Пару секунд я борюсь с ‎необъяснимой тревогой, затем всё же заставляю себя погасить свет и лечь, обняв ‎подушку. Что за чертова паранойя? Так нельзя! В конце концов, обходилась же я без Майка ‎почти семь лет, а тут стоило сойтись и проснуться в одиночестве, как сердце готово из ‎груди выпрыгнуть. ‎

Не помогает. Через минуту я снова сижу на постели, обречённо признавая, ‎что, во-первых, уже не усну, а во-вторых, спокойно лежать и гадать, где Майк и ‎когда вернётся, не смогу. Едва коснувшись ступнями пола, замираю. Да что же это такое?! Мало того, что ревнивая, теперь вдобавок ещё и помешанная на контроле. ‎Просто великолепно, если Майк всего-то спустился на кухню попить, а я как ‎последняя идиотка отправляюсь на его поиски, как будто он — ‎несмышлёный младенец. Ну уж нет. ‎

Ложусь обратно в постель, набрасываю на голые щиколотки одеяло. Через миг ‎натягиваю его до колен, следом — укрываюсь чуть ли не с головой. Ёрзаю, стараясь ‎найти удобную позу, переворачиваюсь на другой бок. Ещё через минуту повторяю то же ‎самое, только в обратном порядке. И снова сажусь, откидывая одеяло в ‎сторону.

К чёрту! Скажу, что захотела пить.‎

В коридоре ожидаемо темно и тихо. Я сильнее запахиваю халат, на ‎ходу завязывая пояс, и не спеша направляюсь к лестнице. На первых ступеньках слышу приглушенный разговор Майка и Риджа снизу. Перегибаюсь через гладкие, ‎широкие деревянные перила и с нарастающей тревогой задерживаю дыхание, стараясь ‎уловить суть беседы, но не могу разобрать ни слова.

Кажется, Майк и Ридж ‎в подвале, где много лет назад Логан оборудовал что-то вроде ещё одной ‎уютной гостиной с мини-баром и домашним кинотеатром. Других голосов оттуда не ‎слышно, и мысль о ночных посиделках этих двоих вызывает у меня лёгкое беспокойство. Теперь им точно есть, о чём поговорить, ‎но именно это и настораживает.

Ридж, вроде, смирился и принял мои доводы, но кто ‎знает, что он думает на самом деле, и где гарантия, что не поделится ‎собственными и необязательно лестными умозаключениями с Майком? Тот в долгу ‎не останется. Это с Логаном, братьями и моей семьёй Майк всегда само понимание, с ‎остальными он обычно не церемонится. С чужаками, пытающимися лезть в его ‎жизнь и указывать, что ему делать — тем более.‎

Прохожу через погружённый в полумрак первый этаж, продолжаю торопливо ‎спускаться дальше, и с каждой ступенькой нечленораздельные звуки превращаются в ‎чёткие, вполне различимые слова, а фразы обретают смысл.‎

‎— …подруга. Поэтому ты решил остаться?

Я слышу только самый конец ‎вопроса, на который Ридж не спешит отвечать. Зато, когда он начинает говорить, желание громко ‎заявить о своём присутствии у меня моментально пропадает.‎

‎— Ладно, откровенность за откровенность. Ты прав. Стэйс — не просто моя ‎подруга. Я… — Ридж замолкает, видимо, обдумывая, как лучше сформулировать фразу.‎

Замедляю шаг и останавливаюсь в последнем пролёте.‎

‎— Я никогда не думал о ней, как о женщине. В смысле, — слышится нервный ‎смешок Риджа, — что у нас с ней что-то может быть. Или я хочу, чтобы было. Но когда ‎она предложила притвориться женихом и невестой и поехать с ней на свадьбу, я… ‎несколько иначе взглянул на нашу дружбу. Зря, в общем-то. Как теперь понимаю. ‎Вряд ли она подразумевала что-то такое.

Конечно, я не подразумевала! Замираю на ступеньке, прижимаюсь спиной к стене, ища опору. Как вообще ему пришла в голову ‎такая безумная идея?! Он что? Окончательно слетел с катушек? Да ещё решил ‎обсуждать это с Майком! Совсем рехнулся! ‎

— Уверен, что нет, — доносится спокойный, ровный голос Майка. — Но, ‎полагаю, на твоём месте я бы тоже задумался о такой… кхм… возможности. Если бы ‎не знал Стэйс, можно сказать, с рождения.‎