– Ты думаешь, я не понимаю, что материться это плохо? Но я ничего не могу с собой поделать, прёт из меня эта зараза, – с раздражением в голосе признался Олег.

Игорь с пониманием произнёс:

– Ты, Олег, точно подметил, что это «зараза». Она «прилипает к языку» как проказа, это мне знакомо.

– Ну, ты же раньше таким не был? Как так получилось, что ты стал таким? – выпалил Олег, давно зревший в нём

вопрос.

– Каким «таким»? – переспросил Игорь.

– Ну, вот таким правильным – Библию читаешь, предлагаешь по заповедям жить. А ведь по ним жить не каждый сможет, да и невозможно это… и скучно, наверное, – дополнил Олег свой вопрос утверждением.

– Почему «невозможно» и «скучно»? «Невозможное для человеков – возможно для Бога!», так в Библии написано. Поэтому Его нам и надо просить, чтобы это стало возможным для нас. А что касается моей «правильности», как ты говоришь, то далёк я от такой высокой оценки. Молюсь о том, чтобы Господь вразумлял меня на праведные поступки. Уже за одно только это спасибо Ему, что побуждает молиться об этом. Молитва – это тоже праведный поступок. Если человек будет призывать в помощь Бога, то сможет меняться к лучшему.

– Опять ты за своё… Я говорю, кругом взятки, обман, убийства, войны, люди не меняются к лучшему, даже те, которые молятся, – распалялся Олег.

– Так оно и есть, Олег, всё это вокруг нас происходит. Но всё это как обличение Божье, что в усердной молитве не пребываем. А многие, хоть и молятся, но при этом не стремятся избавиться от своих дурных поступков. Поэтому апостол Иоанн сказал от имени истинных христиан обо всём, что происходит вокруг: «Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле». Слово Его люди не знают, поэтому и не меняются.

– Это, про какое такое «слово» люди не знают? – перебил Игоря Олег.

– Библия и есть Слово Бога. Через неё Бог с нами говорит, а ты это общение скучным называешь, – начал повышать голос Игорь. – Мы ограничиваемся тем, что ходим в церковь, свечи и иконы покупаем, но Библию не изучаем, боясь там обнаружить обличение в своих грехах. А через неё можно узнать характер нашего Отца Небесного и то, к чему призывает нас Иисус Христос. Мир жесток, потому что он Слова Божьего не знает, – попытавшись улыбнуться, завершил ответ Игорь.

– Ну, а чего ж ты тогда гримасничаешь, б…? Я же про это и говорю, а ты тут умничаешь со своей Библией, – опять попытавшись ввернуть мат, громким голосом сумбурно выразил свою мысль Олег.

– Бог тебе судья, Олег. Ты сам страдаешь от своей духовной слепоты и боишься себе в этом признаться. Нельзя быть таким упёртым, откуда столько невежества? Всё, мне пора, пойду подышу, – сказал Игорь и, не желая быть втянутым в ссору, вышел из купе, закрыв за собой дверь.

– Иди, ну тебя, – услышал он себе вслед слова Олега.

В своё купе Игорь не пошёл, а, став у окна, начал рассматривать то, что можно было увидеть в ночном сумраке. Свет, исходящий от вагонов, освещал проплывавшие за окном лесные массивы. Заметив своё внутреннее напряжение, Игорь вспомнил причину участившегося пульса. Он мысленно вернулся к разговору с Олегом: «Конечно, он матерится без сексуального подтекста, но это ничего не меняет, – отметил для себя Игорь и коротко помолился: – Прости его, Господи! Избавь от лукавого и сквернословия. Пребудь здесь, в нашем общении».

Игорю приходилось встречать таких, как Олег «любознательных» людей. В дискуссиях они, порою сами того не подозревая, используют «метод познания через отрицание». Отстаивая свою точку зрения и задавая каверзные вопросы, они желают, чтобы их убедили в обратном. При этом предполагают, что если доводы собеседника окажутся неубедительными, то они как минимум выйдут победителями в этой «дуэли» и в глазах окружающих будут выгодно выглядеть. «Таким же был когда-то и я. Хотел без помощи Бога вкусить плод с „древа познания добра и злаˮ. Это в нас ещё от Адама – желание всё познать без помощи Бога. А Он в Библии давно уже описал, что для нас добро, а что зло», – успокаивал себя Игорь, желая обрести умиротворение. Но обида на Олега побуждала вспомнить: «А как в Притчах написано: „Отойди от человека глупого, у которого ты не замечаешь разумных устˮ. Вот это про его скудоумие. Отойти от него надо».

Его размышления прервал мужской голос:

– «Дохнул осенний хлад – дорога промерзает…», – мечтательно произнёс пожилой мужчина, стоявший у соседнего окна и наблюдавший за выхваченными светом деревьями лесного массива за окном.

«К чему это он? – подумал Игорь, бегло окинув его взглядом. – А, может, это он не мне?». Игорь его бы и не заметил, если бы тот не заговорил.

– Даже в этой темноте можно найти пищу к размышлению, – продолжил говорить мужчина.

Не поняв, был ли этот монолог адресован ему, либо человек размышлял вслух, Игорь на всякий случай тихо произнес:

– Да, во всём есть своя красота.

– Либо мерзость и запустение, – продолжая смотреть в окно, с сожалением сказал мужчина.

Игорь посмотрел на попутчика более пристально. Это был мужчина среднего роста, сухощавого телосложения, его профессорская бородка и усы были намёком на академическое образование. Его лицо с волевыми чертами было покрыто морщинами, на голове седые коротко стриженые волосы. Большие залысины создавали впечатление еще более высокого лба. Прямую линию носа венчали очки в золотистой оправе. Возраст Игорь затруднился определить, но понял, что мужчина явно старше его. Одет он был в синий спортивный костюм и обут в комнатные тапочки серого цвета.

«В его возрасте, наверное, всех тянет пофилософствовать. Профессор», – уважительно подумал о нём Игорь.

– А почему вы в этом увидели мерзость и запустение? – кивая в сторону окна, решил уточнить Игорь.

– Обратите внимание: лес не прореживается, – пояснил мужчина, продолжая смотреть в окно, – зарос кустарником и молодой порослью. А кое-где и мусор виден – следы цивилизации, так сказать. Если это видно в ночном сумраке, то при свете что обнаружится? Да, бардачок, я вам скажу, – нараспев произнёс последнюю фразу мужчина.

«Глазастый», – подумал о нём Игорь, когда рассмотрел за окном и то и другое.

– Так и в жизни бывает, – продолжил размышлять вслух мужчина, – за большим малого не видят люди. В своём глазу бревна не замечают. Молятся о вразумлении других, когда сами неразумно поступают. Извините, я был невольным слушателем вашей содержательной беседы с вашими попутчиками, просто дверь в ваше купе была открыта и вы громко разговаривали. Смею заметить, в нынешнее время можно чаще услышать подобные разговоры на духовные темы.

– Чаще, чем когда? – уточнил Игорь.

– Чем в прежние времена, я-то, молодой человек, пожил значительно больше вашего. То, что беседы подобного рода происходят, это хорошо, был бы результат. Я имею в виду добрый плод, – растолковал незнакомец.

– Откуда такому плоду взяться, если людям не нравится слышать правду о себе, – сказал Игорь, подразумевая Олега.

– Да, порою на ум приходит изречение: «Не говори в уши глупого, дабы он не презрел слова твои». Но такие выводы бывают и преждевременными. Когда человек доносит истину с любовью, то слушающие его проявляют терпение. «При многословии не избежать греха», так, кажется, в Библии говорится? Если об этом помнить, то плод будет добрым, уверяю вас, – сказал незнакомец, перестав смотреть в окно и взглянув сквозь прозрачные линзы своих очков мудрым прищуром на Игоря.

«Так он не только глазастый, ещё и ушастый, – глядя на незнакомца, рассудил Игорь. – Во взгляде, какой-то комсомольский задор, но при этом Библию знает. Непростой мужичок.

На что это он намекает? А, может, он только рисуется тем, что несколько стихов из Библии заучил? Демагог, – подумал о нём Игорь. Но вслух полюбопытствовал: