Глубоко задумавшись, он разозлился, когда через пять минут получил удар. Он сорвал с крючка маленькую северную рыбу и бросил рыбу обратно в водоросли. Черт возьми.
Через час после того, как он выпустил воздух из шины трейлера, алюминиевая рыбацкая лодка рванула к трапу. Двое мужчин в фермерских комбинезонах вылезли из лодки и пошли обратно к трейлеру с квартирой. Старший из двоих поставил трейлер в воду, в то время как другой стоял на стороне, противоположной квартире, и помог лодке подняться на рампу. После того, как лодку погрузили и вытащили, человек на рампе что-то прокричал, и после некоторого разговора человек в машине вышел, чтобы посмотреть на шину прицепа. Куп подплыл к ним, бросая заклинания.
"Есть проблема?" он звонил.
"Спущенная шина."
"Хм." Куп намотал свой последний заброс и подошел к ним. Водитель говорил со своим другом о том, чтобы снять лодку, потянуть за руль и отвезти ее в город, чтобы починить.
«У меня в грузовике закачался насос, — сказал Куп. — Может быть, этого хватит, чтобы доставить тебя в город.
"Хорошо." Фермеры переглянулись, и водитель сказал: «Где твой грузовик?»
«Вон там, вы можете видеть это. . . ».
— Мы могли бы попробовать, — сказал водитель.
Куп достал насос. — Чертовски хорошая лодка, — сказал он, пока они накачивали шину. «Всегда хотел Лунд. Давно?
— Два года, — сказал водитель. «Копил на этого лоха десять лет; настроил идеально». Когда шина поднялась, они какое-то время смотрели на нее, затем водитель сказал: «Кажется, держится».
«Может быть очень медленная утечка», — сказал Куп. – Проверил сегодня утром, перед тем, как уйти?
— Не могу сказать так, как сказал я, — сказал водитель, почесывая затылок. «Слушай, большое тебе спасибо, и я думаю, что увезу наши задницы в город, прежде чем он снова рухнет».
ТАК У НЕГО БЫЛИ квитанции, и его видели на рампе за рыбной ловлей; и он взял регистрационный номер лодки. Ему придется подумать об этом: может быть, он не сможет запомнить все это, только то, что это был красный Лунд, а последние две регистрационные буквы были LS . . . Или, может быть, первое число на нем было 7. Он должен подумать об этом.
По пути через город он остановился в магазине, где выдали квитанцию о регистрации, которую он нашел в мусорном ведре, купил «Слим Джим» и банку пива и засунул квитанцию и мешок под сиденье. Может быть, они вспомнят его лицо в магазине, а может и нет, но он был там, он мог описать это место и даже мог описать молодую женщину, которая его обслуживала. Слишком тяжелый. Был одет в модный темно-зеленый комбинезон.
Незадолго до пяти он отправился обратно в Города. Он хотел быть в пределах досягаемости радио, чтобы узнать новости. Чтобы узнать, ищут ли они его. . . .
ОНИ НЕ БЫЛИ, насколько он мог судить. Одно из вечерних ток-шоу было посвящено нападению, и нападению за неделю до этого, но все это была кучка сумасшедших, звонивших.
Хм.
Они искали не того парня. . . .
Он вернулся в парк, взял нож и ключи. Почувствовал себя лучше.
В час ночи Куп был еще не совсем пьян, но был близок к этому. Разъезжая, разъезжая по городам, Дженсен все больше и больше думал о нем. В час он проезжал мимо ее квартиры. За ее окном сиял свет. По улице шел мужчина, выгуливая маленькую серебристую собачку. В час пятнадцать Куп снова совершил круиз. Еще свет. Она поздно легла; не мог спать после драки — Куп думал об этом как о драке. Блонди попросил об этом, трахая женщину Купа; что должен был делать парень?
Разум Купа был подобен кирпичу, он работал неправильно. Он знал, что это работает неправильно. Он не мог оторвать его от Дженсена. Ему нужно было думать о других вещах — он выследил свою следующую цель, он был готов сделать запись. Он не мог думать об этом.
В час тридцать в квартире Дженсена еще горел свет, и Куп решил подняться на свой шпионский насест. Он знал, что не должен рисковать; но он бы. Он чувствовал, как его притягивает, как гвоздь к магниту.
В час тридцать пять он вошел в квартиру напротив Дженсена и поднялся по лестнице. Физически он был в порядке, двигался плавно и тихо, как всегда. Беспокоил его разум. . . .
Он проверил зал. Пустой. Пришлось молчать: все бы испугались. Он подошел к выходу на крышу, поднялся на последний пролет, толкнул дверь и быстро закрыл ее за собой. Он постоял там некоторое время, все еще держа дверную ручку в руке, прислушиваясь. Ничего. Он подошел к краю дверного домика и посмотрел на окно Дженсена. Свет горел, но под углом он ничего не видел.
Он подошел к корпусу кондиционера, ухватился за край и подтянулся. Он подполз к вентиляционному отверстию и выглянул за угол. Никого не видно. Он откинулся назад за вентиляцией, повернулся к ней спиной. Посмотрел на звезды.
Он думал о том, кем стал, охваченный этой страстью. Ему придется остановиться. Он знал, что должен остановиться, иначе он был обречен. Он мог придумать только один способ остановить это — и этот способ тронул его. Но он хотел бы иметь ее первой, если бы мог.
До того, как он убил ее.
Куп выглянул из-за угла, мимо вентиляционного отверстия, и, потрясенный, чуть не отдернул голову. Почти, но не совсем. У него были рефлексы и подготовка кошачьего грабителя, и он приучил себя не двигаться слишком быстро. На другой стороне улицы, из окна Дженсена, выглядывал мужчина. Он был в шести футах от стекла, словно старался, чтобы его не заметили с улицы. Он был одет в темные брюки и белую классическую рубашку, без пиджака.
