— Привет, давно не виделись, — как-то холодно ответил на её вздохи я.

— Возвращайся, я понял, что был не прав, прости меня сынок, — грустно сказал Алан.

— Нет, — сухо произнёс, — мне и тут не плохо.

— Это все обман… — не успел договорить Алан.

Джон вытащил палочку и направил в сторону Алана.

— Ты реально думаешь, что меня здесь не чему не научили? — С оскалом спросил, снова, испытывая неимоверную злость.

— Джон, сейчас не стоит нападать, заклинание отрекошетит от забора и попадёт в тебя, — предупредил оборотень Джона.

Я был вынужден убрать палочку и просто стоять, держать палочку в руках, готовясь к нападению.

— Твой сын очень силен Сиверина, а ведь он убил уже двух маглов, не страшно теперь тебе своего же сына?

— Ты его заставил, — отчаянно сказала Сиверина.

— А мне, между прочим, понравилось, — сказал, и моя улыбка злобно расплылась по лицу.

После этих слов ко мне подошла Лика и положила, руку на плечо, в свете фонаря, была видна её закапанная мантия.

— Я смотрю, ты тоже используешь заклинание круциатус, — серьёзно сказал Алан и посмотрел на её мантию.

Её слюна снова потекла изо рта по подбородку и на мантию, вспоминая, как мучила жертву.

Прошло около минуты, как оборотень стал себя странно вести, паниковать, пыхтеть.

— Пап, ты чего? — Подошла к оборотню обеспокоенная Алексия.

— Беги, Алексия, — смог выговорить оборотень, как его зрачки потемнели.

Алексия быстро отошла и подала знак окружающим, что он превращается в оборотня. Многие начали улетать, а некоторые оставались из-за верности хозяину.

Он перевоплотился быстро, и завязалась суматоха, всё, что увидел я, так это как господин превратился в оборотня, кто-то кричал и боль пронзает. Боль была настолько сильной, что глаза закрылись от боли и всё потемнело. Какие-то шумы и неразборчивые слова окружали меня со всех сторон, но я не понимал, что происходит, в итоге потерял сознание.

Спустя некоторое время я начал снова ощущать боль в ноге, слышать чью-то речь около себя.

— Мне очень жаль, но нога не восстановится, — сказал довольно знакомый голос, но только не мог вспомнить чей.

— Главное что жив, — беспокойно сказала мама.

— А что на счёт преступлений думает министр? Его оправдали? — Обеспокоенно спросила Снежана.

— Да, с него сняли все обвинения, — радостно сказала мама.

Я решил показать вид, что проснулся, попытался открыть глаза, веки были тяжёлыми, но он всё же открыл. Я осмотрел быстро место, где находился — это был лазарет, около койки стояла мадам Смит, мама и он.

— Джон, ты проснулся, — обрадовалась мама.

Пересиливая боль в левой ноге, я сел на кровати, сурово глянул на отчима.

— Джон, я… — начал говорить Алан, но я его перебил.

— Мне все равно, — сухо сказал, — сколько я здесь пролежал?

— Два месяца, — ответила мама.

— Мне нужно идти, — сказал резко и начал встать с кровати.

Ногу пронзила острая боль, от неожиданности я лёг и заскулил. На глазах выступили слезы, но быстро их, вытерев, попытался встать ещё раз, но только на этот раз не дала встать мадам Кигельрот.

— Тебе нужно лежать, ноге нужен покой, завтра пойдёшь, куда тебе нужно, а сейчас лежи, — пыталась утихомирить меня мадам Кигельрот.

— Что с господином? Где он? — Не унимался я, пытаясь, освободится.

— Он на тюремном острове, — обеспокоенно сказала мама.

— Нет, он не там, он заберёт амулет и станет самым известным и сильным волшебником, как его прадед, — говорил и вырывался из рук мадам Кигельрот я.

— Давай помогу, — предложил свою помощь Алан.

Профессор подошёл и крепка начал держать меня за руки, прижимая к кровати, все, что он видел — это обезумевшего меня, слышал, как я оскорбляю его. Мадам Кигельрот связала меня верёвками, чтоб ни куда не сбежал.

— Я выберусь и помогу господину отыскать амулет, — сердился я и пытался выбраться.

Все смотрели на меня сочувственно. Прошло около тридцати минут, когда я выбился из сил и просто стал спокойно лежать, тяжело дыша. В лазарете стало сразу тихо, только слышалось тиканье часов.

— Амулет ни кто не сможет найти, его спрятали очень хорошо, а у человека, который прятал, стёрли память, — сказал спокойно мама.

Я смотрел на неё разгневанно и явно что-то хотел сказать, но промолчал.

— Джон, давай… — не успел договорить Алан, как я его снова перебил.

— Нет, не давай, — рассержено буркнул.

— Но… — начал снова говорить Алан, не желая отступать.

— Мне все равно, что ты будешь говорить, я тебя не слушаю и не хочу слышать, — громко признался.

— Я сделаю всё, чтоб ты меня простил, — тихо проговорил Алан.

Я сделал вид, будто не услышал.

Алан с сильным чувством вины удалился из лазарета.

— Пойми Джон, он не специально это сказал, — попыталась вступиться за мужа Сиверина.

— И ты туда же, может, ты ещё скажешь, что я виноват во всем? — Взбесился мгновенно Джон.

Сиверина не стала не чего говорить, чтоб у Джона не стал новый приступ агрессии. Постояв недолго, она пошла из лазарета.

Алан стоял около лазарета, на его глазах наворачивались слёзы.

— Ал, ты не виноват, — прошептала Сиверина, положив руку на плечо.

— Почему он так сильно обиделся? — Спросил Алан.

— Ты задел его за живое, не переживай, он скоро перестанет на тебя обижаться, надо просто подождать, — успокаивала мужа Сиверина.

— Я на это надеюсь, — буркнул Алан.

Профессора ещё постояли, вскоре Сиверина пошла в спальню, готовиться ко сну. Когда она дошла до спальни, часы пробили десять часов ночи.

После очередной ссоры между отчимом и мною, прошло около недели и каждый день, профессор пытался помириться.

На восстановление ноги понадобилось как раз неделю. Я ждал этого момента, если я поправлюсь, то, Алан перестанет приходить и бесить.

— Поздравляю с выздоровлением, — сказала мадам Кигельрот.

Я только улыбнулся, встал с кровати. Нога хоть и не болела, но сгибаться нормально не могла из-за травмы связок, которые получил от господина, из-за этого я буду хромать. Не прошло и минуты, как в лазарет зашла мама и отчим.

— Как нога? — Спросил с порога отчим.

Я промолчал, и направился к выходу. За мной, поплёлся Алан, он хотел поговорить, пусть я и не стану его, возможно, слушать, зато скажет всё, что хотел за это время что меня не было с ним.

— Джон, — окликнул меня отец.

Я не остановился, только ускорил шаг, идя в сторону крыльца.

— Ну и куда ты собрался? — Спросил отчаянно Алан.

Мне пришлось перейти на бег, я направился в сторону леса. Алан естественно побежал за мной. Я таскал за собой Алана и всё пытался как можно больше петлять, чтоб скинуть с хвоста отчима.

— Может, хватит бегать? — Возмутился Алан.

В итоге, я добежал до того самого места где была раньше дырка.

— Бомбардео, — сказал, направив палочку на забор я.

Заклинание сработало не так как надо, и меня оттолкнул воздух достаточно далеко.

— На заборе заклинание неприкосновенности, — спокойно сказал отчим.

Я озлобленно смотрел на Алана, мои ноздри раздувались от негодования.

— Джон, я знаю, ты меня ненавидишь… — не успел договорить Алан.

— Ты не чего не знаешь, ты не можешь знать, — злобно прорычал я.

Недолго думая Джон наставил палочку на Алана, и в его глазах виднелась ненависть и злость.

— Меня господин научил кое-каким заклинаниям, — процедил, показывая всю свою ненависть.

— Экспелиармус, — быстро выкрикнул Алан, — ты хоть и знаешь заклинания, но с этим заклинанием, у тебя некоторые проблемы, ты немного медлителен.

— Я ненавижу тебя, — кричал я, — придёт время, и я убью тебя.

Алан стоял и понимал, что оборотень смог повлиять на мою психику.