Тётя Шура перевернула лист брошюры и добавила от себя, – к 1950-му году, в Советском Союзе наконец-то закончилась система реорганизации управления обществом. Была значительно расширена номенклатура должностей на всех уровнях без исключения. Жёсткая вертикаль власти предопределила и дала начало послевоенной бюрократии. Преобладало единомыслие, единоначалие, инициатива стала наказуемой, отсутствие новаторства и стремление переложить ответственность на другого стало нормой. Вхождение в бюрократическую когорту "разрешителей", обеспечивало качество жизни на несопоставимой высоте от основной массы населения. Стремление задержаться в этой синекуре породило во взаимоотношениях интригу, показуху, очковтирательство, подсиживание, протекционизм и другие порочные явления нашей социалистической жизни. В условиях дефицита продовольствия и промтоваров партийная и хозяйственная номенклатура жёстко контролировала их распределение и как результат скатывалась к банальным хищениям. Экономические преступления, коррупция, обусловили серьёзный социальный раскол общества, породив повальный рост крупных хищений социалистической собственности и спекуляцией на всём и на вся. Лучшая жизнь, для народа победителя удалялась от них семимильными шагами и перечеркнула путь в светлое будущее. А тут золото, которое можно было добыть особо не напрягаясь.
– Да, я заметил, что, начиная с семидесятых годов к нам в зоны повалили проворовавшиеся директора магазинов, бухгалтеры, завсклады, товароведы и у всех была одна экономическая статья.
– И началась форменная вакханалия. Старатели стекались в эту местность со всех концов огромной страны. Учитывая, что незаконная добыча золота в СССР составляла ежегодно не менее 20-30 тонн, а это около 10% от легальной добычи, правительство СССР схватилось за голову…
– Прошу тебя обратить внимание на последний абзац, книга написана в 1963 году в США и до сих пор в СССР не наведён порядок по нелегальной добыче этого благородного металла. И сдаётся мне, что на этом поприще, оно не наведёт никогда. Не помогла ни отмена бонов, ни запрет мыть золото под угрозой суровой статьи 88-й, запрещающей операции с валютными ценностями, к которым относилось и золото. Можно было схлопотать реальный срок от 5 до 15 лет с конфискацией имущества и отправится мыть золото на Колыму, но уже легально, правда, под усиленным конвоем.
Тётя Шура открыла большую карту СССР.
– Ты знаешь, где находится Забайкалье?
– Так учился же в школе и учился кажется неплохо.
– Этого мало, площадь этого региона больше Великобритании и Ирландии вместе взятых. Природа края там воистину удивительна. Это объясняется горными рельефами, плоскогорьями и нагорьями лесостепных, степных и таёжных широт. В северо-восточной части региона чередуются горные хребты и межгорные долины. Климат суровый, резко континентальный, зимой до минус 50, а летом, в южных, прилегающих к Китаю районах до 40 градусов, но оно довольно короткое, безморозный период длится всего 100-130 дней. Имей это ввиду. Забайкалье занимает одно из первых мест среди горнорудных регионов СССР. В регионе добываются уран, железо, серебро, мышьяк, ванадий, редкие земли, апатиты, магнезиты, а также камни, использующиеся для изготовления ювелирных изделий. К числу наиболее крупных месторождений относятся Аргунским, Урюм-Канский, к последнему попрошу отнестись более внимательней, в этом районе находится наше месторождение.
– А вот сюда и сюда, – тётя Шура обвела несколько районов ручкой, – в восточную и юго-восточную часть, тебе лучше не соваться, здесь разведан и добывается уран, край является ресурсной базой ядерной промышленности СССР. Это очень опасно для твоего здоровья.
– С этим понятно, а что случилось с вашим мужем в сталинских лагерях?
Тётя Шура пождала губы, – И это ты знаешь? Об этом, думаю, тебе знать не стоит, но скажу одно, его больше не существует, а сейчас тебе надо уходить. Сашка удивился такому резкому ответу, но перечить не стал, обулся и быстро вышел из квартиры. Выходя из квартиры, он заметил, что помимо большого холодильника «ЗИЛ», который находился на кухне, в прихожей, стоял ещё один холодильник. Зачем одинокой женщине два холодильника? Что в них хранить? Этот риторический вопрос не давал ему покоя весь вечер. Ответа он пока не находил…
Глава вторая. Наши дни.
Последние тёплые деньки бабьего лета. Заканчивается 2021 год. На Рязанщине готовились к очередной зиме. Не сказать, что в Центральной России, зимы были такими же как в Сибири, сильные морозы здесь были редкостью, в начале зимы выпадает умеренный снег, потом неожиданная оттепель, вновь морозы, которые редко переваливали температурную отметку в 25 градусов. Александру Ярцеву были милы эти просторы древней рязанской земли, уходящие в даль мещерские леса и ровные, засеянные озимыми бескрайние поля, манили его своей красотой и неповторимостью. Почему-то каждую осень, когда природа начинает готовиться к зимней спячке на Александра Ярцева накатывала грусть. Он с детства не любил осень. Слякоть, ветер, перемена погоды, утренние заморозки действовали на него удручающе, вызывали депрессию и какую-то непонятную тоску. Они словно напоминали ему о бренности бытия, в такие минуты почему-то всегда вспоминал детские годы и близкие люди, многих из которых уже давно нет рядом. Он никогда никому не рассказывал про свою непростую жизнь. Не любил, когда лезли в его шкаф и начинали пересчитывать, выстроенные в рядок скелеты. А их там было предостаточно, и он с успехом мог сказать, что список его смертных грехов, как-то подозрительно смахивает на список жизненных планов. Растревожил он себе память, разворошил, как потухший костёр, и понесло его по воспоминаниям, сначала детских, безоблачных, потом тревожных отроческих и не совсем радостных, в зрелые годы. Прошло много лет, но память – предатель, ничего не хочет забывать, выдаёт и выдаёт все новые и новые эпизоды его шальной жизни. Его личные ощущения подсказывали, что подарки делает судьба, а в дерьмо влезаешь, как правило, по собственному желанию. Анализируя свою жизнь, он не делал каких-то скороспешных выводов и не осуждал кого-то, не навешивал ярлыки и не подводил к мысли, что кто-то был плохой, а кто-то хороший. Он просто решил вспомнить все эпизоды его жизни и людей, которые встречались ему на этом непростом пути. Кто и что стоит в этой жизни судить не ему. Бог им судья.
На столе раскрыт ноутбук, рядом дымится чашка прекрасного молотого кофе. Так уж издавна у него повелось, что писал он всегда лучше, чем говорил. За молчаливость его в молодости прозвали Диким, он всегда сторонился шумных сборищ, неуправляемой толпы, любил одиночество и горе было тому, кто осмелиться вторгнуться в его безмолвный мир. Противников он не жалел, бил смертным боем, вычёркивал из жизни и навсегда забывал про их существование. Жизнь заканчивается! Старость говорят, как ниндзя – подкрадывается незаметно! Ещё про старость говорят, будто это какая-то болезнь, но старость, это просто, наверное, время жизни. Как бывают в природе времена года. Все они хороши по-своему. Много, очень много было сделано ошибок, многое было сделано вопреки праведным желаниям. Если бы Дикому довелось начать свою жизнь с чистого листа, он сделал бы все, чтобы его бульдозерная жизнь, приобрела хоть какой-нибудь привлекательный вид. Однако, его бесшабашные друзья, коих было не так уж много, утверждали, что, если можно было начать нашу жизнь с начала, то мы бы её все равно благополучно просрали, но… совсем по-другому. Время было такое! Можно с уверенностью утверждать, что жизнь Дикий проскакал, как та стрекоза из басни Крылова. Фамильное шило в филейных частях досталось ему видимо по наследству, как единственному чаду в семье и спокойно прожить весь остаток жизни, как он ни старался, ему так и не удалось. И поэтому сейчас, с высоты собственного возраста взирая на своё детство и отрочество, он не успевал возвращать на место, выползающие на лоб глаза! Если бы ему довелось обратиться к себе семнадцатилетнему, он, от удивления, округлив глаза, сказал бы: «Александр держись, ты даже не представляешь, что тебя ждёт в твоей дальнейшей шальной жизни». За все свои бестолковые подвиги он нынешний, попросту подушкой задушил бы себя, а ведь сколько ещё «добра» осталось за кадром, у-у-у… жуть!
