– Что случилось? – обеспокоился Олег. Я была не в силах ответить, тогда он проследил за моим застывшим взглядом. – Вы их знаете?

– Его, – сглотнув, ответила я.

– И насколько хорошо?

– Достаточно. Мы почти год жили вместе, – немного преувеличила я. – Сегодня утром он сказал, что между нами всё кончено. Я не понимала, почему. Теперь понимаю. Она потрясающая.

– Ну, я бы так не сказал, – не согласился Олег. – Она, конечно, следит за собой, но всё равно вид у нее довольно потасканный. К тому же, она лет на десять старше своего кавалера.

Это было удивительно, что я выложила незнакомому и неприятному мне человеку столь интимные вещи, и еще более удивительным казалось то, как он пытался меня утешить, безбожно искажая истину. В этой женщине чувствовался класс, чего так не хватало мне. Артем не раз намекал и даже открытым текстом говорил, что я должна больше следить за собой. А ведь я, стыдно сказать, ни разу не делала профессиональный маникюр. Об остальном и говорить не приходится.

– Маша, вы бы отвели взгляд, – мягко произнес Олег, – а то вас заметят. Или вы именно этого и хотите?

Нет, я не хотела, чтобы Артем видел меня такую, сломленную его вероломством и роскошью новой подруги. Во мне взыграла гордость, которая и в прежние времена не раз спасала меня, помогая не идти на унижающие достоинство компромиссы. Я перевела взгляд на Олега, впервые объективно оценив его внешность. В светлом элегантном костюме, контрастирующем с темной рубашкой, и с густой русой шевелюрой, он выглядел очень привлекательно, да и возраст не запредельный, не больше сорока. Я стянула с волос резинку и тряхнула головой. Блестящие черные волосы рассыпались по плечам. Голубой джемпер, как я надеялась, подчеркивал яркую синеву моих глаз. Олег с удивлением наблюдал за моим преображением. Я тем временем улыбнулась и через стол наклонилась к нему:

– Олег, не могли бы вы сделать мне одолжение?

– Какое? – насторожился он.

– Притвориться, что ухаживаете за мной?

Легкая тень сомнения скользнула по его лицу, но тут же он улыбнулся:

– Почему бы и нет? – он взял меня за руку и почти вплотную придвинулся ко мне. – Хотите заставить его ревновать?

– Было бы неплохо, – продолжая улыбаться, ответила я, – но такое вряд ли возможно. Просто не хочу, чтобы он видел мои страдания.

– Благое дело.

Мы продолжили разговор о творчестве Дмитрия Шестопалова, но со стороны выглядело так, будто мы любезничаем. Я настолько вошла в роль, что даже о зрителях забыла. А они были, во всяком случае, один. Подняв голову, я натолкнулась на взгляд Артема. Он был злым, я же (и откуда только силы взялись?) приветливо ему кивнула и улыбнулась. Казалось, он проглотил ежа, но я не стала упиваться видом его потрясения, а вернулась к непринужденной беседе со своим спутником. Через несколько минут мой бывший возлюбленный со своей новой подругой покинули ресторан. Вскоре и мы это сделали. Олег выразил желание заглянуть в туалет, я же вышла в холл. Воодушевление уже прошло, и я по сторонам не смотрела, разглядывая рекламный плакат на стене. Из задумчивости меня вывел голос Артема. Это было настолько неожиданно, что я вздрогнула и пробормотала: «Как чертик из табакерки». Он не обратил внимания на мое высказывание.

– Ты выглядишь довольно глупо, кокетничая с этим лощеным типом, – зло бросил он.

Во мне всё радостно забурлило. Значит, ему не всё равно! Господи, мне так захотелось, чтобы он меня обнял и сказал, что утренняя сцена не более чем недоразумение. Я была готова немедленно его простить и обо всём забыть. Однако он с объятиями не спешил, и я поинтересовалась, почему же я выгляжу глупо.

– Он тебе в отцы годится! – выпалил Артем, затем нервно оглянулся.

Тогда до меня дошло, что он боится, как бы нас не застукала его подружка. Во мне опять всё застыло. Поначалу я, дура набитая, подумала, что он отправил ее восвояси и решил дождаться меня, чтобы объясниться, но она, похоже, заглянула в дамскую комнату.Однакочто-то слишком надолго она там задержалась, видимо, немало времени требуется на восстановление обвалившейся штукатурки.

– Ну, – протянула я, – вряд ли он старше твоей пассии. И вообще, какое тебе до меня дело? Ты сегодня ясно дал понять, что между нами всё кончено. Через несколько дней я освобожу твою квартиру, и ты сможешь туда перебраться со своей старушкой. – Он не отводил от меня разъяренного взгляда. – Неужели ты надеялся, что я буду цепляться за тебя? – По его виду я поняла, что попала в самую точку. – О боже! Теперь всё понятно. Ты собирался иногда появляться в своей квартире, там у тебявремя от времени случались бы всплески гормонов… К тому же, привычка… Да ты настоящий мерзавец!

– Говори да не заговаривайся, – прошипел Артем. – Слишком много о себе возомнила. Увидишь, этот тип тебя поматросит, да бросит.

Я еле удержалась от напрашивающегося вопроса: «Как ты?» Но лишь смерила его пренебрежительным взглядом. Я не заметила, когда подошел Олег, но именно в этот момент он взял меня под руку, небрежно кивнул Артему и произнес:

– Машенька, мы уже опаздываем. – Я благодарно улыбнулась в ответ.

Когда мы оказались на достаточно большом расстоянии от гостиницы, он поинтересовался, как прошло объяснение.

– Этот мерзавец собирался действовать на два фронта, – коротко отчиталась я.

– Ну, и молодежь пошла! – присвистнул он.

Вечером, как и было оговорено заранее, записывали интервью Олега на телевидении. При желании я могла бы присутствовать на записи, помощником режиссера была моя довольно близкая приятельница, но другие проблемы казались мне более насущными. Купив в киоске газету с объявлениями о продаже и сдаче жилья в аренду, я разместилась в вестибюле и стала ее просматривать. За последний год цены на жилье взлетели на небывалую высоту, и я поняла, что нормальную квартиру себе позволить не смогу. Придется довольствовать какой-нибудь халупой на окраине. Под мои критерии подходила всего одна, но ее цена была настолько низкой, что мне было страшно представить, какова она. Сделав пометку в газете, я задремала.

Открыв глаза, я увидела стоящего рядом Олега, он просматривал мою газету.

– Собираетесь снять квартиру?

– Да. Хочется поскорее убраться из его апартаментов. Завтра выкрою время и съезжу туда.

– Я с вами, – тут же предложил он. – Мне интересно посмотреть, какие удобства предлагают за такую сумму.

– Понятно, какие, – хмуро откликнулась я. – Адрес говорит сам за себя.

На следующий день после экскурсии мы отправились на окраину города, где на неказистой улочке доживали свой век унылые деревянные домишки. То, что мы увидели, оказалось даже хуже моих представлений. О самом помещении можно и не упоминать, хватило бы и того, что там не было горячей воды и душа. Да еще газ в баллонах! Пробормотав, что мне это не подходит, я выскочила из дома, перехватив тоскливый взгляд хозяйки. У меня в душе зарождалась паника. Что мне делать? Я не хотела оставаться в квартире Артема ни одной лишней минуты. Если еще недавно я считала ее своим домом, то теперь так не думала. Поиск подходящего жилья займет какое-то время, а мне не к кому перебраться хотя бы на несколько дней, не то, что недель. Единственная настоящая подруга, моя однокурсница, в прошлом году вышла замуж и переехала в другой город. Да, приятельниц у меня полно, но ни одну из них я не считаю настолько близкой, чтобы обременять собой. Да и вообще не люблю одалживаться. Калькулятор в моей голове заработал на полную мощность. Если снять нормальную квартиру, то придется платить за услуги агентству, а также за месяц вперед, денег не хватит. А жить на что?

Олег, заметив мое состояние, всячески пытался меня успокоить. Вообще, если исключить эпизод на вокзале, где он проявил себя как высокомерный эгоист, то в остальное время вел себя безупречно. Почему же до сих пор моя неприязнь к нему так до конца и не прошла?

Я заметила, что слезы уже не текут, хотя подушка оставалась влажной, и перевернула ее. Да, с этим товарищем следует разобраться получше, ведь мне предстоит жить с ним бок о бок еще какое-то время, может быть, даже год. Лучше бы мы испытывали друг к другу дружеское расположение. С его стороны, как мне кажется, этого тоже нет. На людях он сама любезность и внимательность, но стоит нам остаться одним, как сразу замыкается и едва смотрит в мою сторону, лишнего слова не скажет. С этого момента я перестала жалеть себя и попыталась вспоминать последующие события более отстраненно.