Ему нравилось находиться в лесу, в одиночестве, вдали от других людей. Воздух был влажным, чистым, а запах деревьев, природы — сладким. Он наслаждался своим временем вдали от стресса цивилизации. Ему было холодно, но ему было все равно.

  Четверть века назад он сидел на корточках среди деревьев, мало чем отличающихся от тех, что окружали его сейчас, приклад винтовки упирался ему в плечо, его вес заставлял его руки дрожать. Онемевшие руки сжимали оружие. Его указательный палец едва коснулся спускового крючка.

  «Не бойся, — сказал его дядя.

  Но он был напуган, никогда еще не был так напуган. Он не хотел стрелять в лису.

  — Успокойся.

  Из кустов появилась лиса, нюхая землю. Дядя все еще разговаривал с ним, но он не мог слышать, что говорил, гул его сердца заглушал все остальные звуки. Животное двигалось медленно, пробуя носом воздух. Виктор не был уверен, чувствует ли он их запах или нет. Он подумал, что может сделать с ним его дядя, если он позволит лисе сбежать.

  Он выстрелил.

  Короткая вспышка красного цвета, и лиса исчезла из виду.

  Казалось, весь мир остановился. Виктор уставился на деревья, где только что была лиса. Он не знал, как долго смотрел на него, прежде чем его дядя издал рев, заставивший его выронить винтовку.

  «КАК ВЫСТРЕЛ».

  Голос его дяди казался громче, чем выстрел. — Не могу поверить, что ты попал. Почему ты не подождал, пока лиса приблизится? Его дядя был на ногах, пытаясь увидеть убийство. Он смеялся. — Разве я учил тебя так стрелять? Я сделал, не так ли? Его голос был полон гордости.

  Виктор не ответил, не мог. Его сердце билось так быстро, что он думал, что оно вот-вот взорвется. Он почувствовал, как чья-то ладонь шлепнула его между лопаток. Это был первый раз, когда его дядя так прикасался к нему.

  Он прищурил глаза и выкинул воспоминание из головы. Он уже не мог вспомнить ни марки винтовки, ни цвета его перчаток. С годами детали уменьшались одна за другой. Однажды он надеялся, что забудет и эту ужасную вспышку красного.

  Через двадцать минут ходьбы он пересек узкий пешеходный мост и от самого северного столба прошел ровно пятьдесят шагов прямо на север, к деревьям. Он без труда нашел упавший ствол и направился на восток в десяти шагах от его пня. Виктор был по пояс в папоротнике. Под навесом было темно, скудное утреннее солнце едва пробивалось между берез и сосен. Он начал копать.

  Это была трудная работа, но он был благодарен дождю, который превращал землю, обычно сильно промерзшую в это время года, в пригодную для работы грязь. Он использовал кирку, чтобы разрыхлить затвердевшую почву под грязью, прежде чем копать лопатой. Примерно в двух футах он копал осторожно, пока не наткнулся на металл. Он соскреб землю, пока не увидел голубой холст.

  Он нашел края и соскреб землю, пока не расчистил прямоугольную площадку, два фута на три. Брезентовый лист был связан в центре нейлоновой веревкой. Виктор развязал узел и развернул простыню. Кейс из полированного алюминия все еще блестел, хотя и был немного запачкан копанием.

  Независимо от того. Виктор не заботился о самом чемодане, только о том, что он защищал. Он вытащил его из отверстия и отложил в сторону. Он достал из пальто перочинный нож и зажигалку и воспользовался одноразовой зажигалкой, чтобы нагреть нож. Затем он прорезал водонепроницаемую восковую прокладку, заполнявшую небольшой зазор в месте соединения двух половин корпуса.

  Виктор открыл коробку и с облегчением обнаружил, что внутрь не попала влага. Оружие было холодным на ощупь, но его можно было собрать и выстрелить в тот же момент и работать.

  В скульптурном поролоне была заключена Снайперская Винтовка Драгунова. Известна на Западе как СВД Драгунова. Снайперская винтовка. Первый Драгунов был официально принят на вооружение Красной Армии в 1963 году, и ходили слухи, что советский спецназ испытал это оружие на американских военнослужащих во время войны во Вьетнаме. Всего лишь старая солдатская байка, Виктор был уверен. Так было до тех пор, пока он не встретил одного из снайперов.

  Винтовка была разобрана на составные части, с отдельными прикладом, стволом, рукояткой и оптическим прицелом, чтобы она могла поместиться в портфеле стандартного размера. Также был длинный глушитель. Виктор был последним вариантом СВД, с прикладом и защитой рук, сделанными из полимера высокой плотности для облегчения веса, вместо оригинальной деревянной мебели.

  Хотя винтовка Драгунова не была такой сложной и точной на дальней дистанции, как некоторые западные снайперские винтовки, Виктор любил винтовку Драгунова из-за ее надежности в любых условиях и серьезной механики.

  Как полуавтоматическая винтовка, у Драгунова была гораздо лучшая скорострельность, чем у типичной снайперской винтовки с продольно-скользящим затвором, хотя большее количество движущихся частей, делавшее винтовку полуавтоматической, также делало ее менее точной, чем винтовка с продольно-скользящим затвором. Но как полуавтоматическая СВД также могла использоваться в качестве штурмовой винтовки и была оснащена обычными прицельными приспособлениями и креплением для штыка именно для такого использования.

  Советская философия производства оружия заключалась в простоте использования и надежности, а не в точности, и Виктор обнаружил, что в идеале есть много достоинств. Оружие, превосходившее мир по дальности стрельбы, было бесполезным, если оно не работало в условиях поля боя.

  Журналов для Драгунова было два. Каждый вмещал десять 7,62? 54 ммR, которые, как правило, сильно портили жизнь любому, кому не повезло оказаться на его стороне. У Виктора было два типа боеприпасов для винтовки: первый — стандартный свинец, заключенный в медную оболочку, второй — патроны API.

  Бронебойно-зажигательные снаряды изготавливались из цельной стали с полым сердечником. Внутри сердечника находился небольшой фосфорно-зажигательный заряд, который воспламенялся, когда пуля попадала в цель — обычно в топливный бак транспортного средства.

  Виктор закрыл кейс и полез в отверстие за большой кожаной спортивной сумкой, которая была под футляром для винтовки. Стиснув зубы, Виктор вытащил его из ямы.