ГЛАВА 2

  08:24 по центральноевропейскому времени

  Их было двое.

  Среднего телосложения, небрежно одетые, ни в том, ни в другом нет ничего примечательного, кроме того, что они были слишком непримечательны. Hotel de Ponto находился на шикарной парижской улице Фобур-Сент-Оноре, и его гостями были богатые туристы и бизнесмены, мужчины и женщины, одетые в дизайнерские одежды. В повседневной толпе они бы слились. Но не здесь.

  Виктор увидел их, как только прошел через главный вход. Они стояли перед лифтами в дальнем конце вестибюля, спиной к нему. Оба стояли совершенно неподвижно, один с руками в карманах, другой со скрещенными руками в ожидании. Если между ними и передавались какие-то слова, они делали это без каких-либо изменений в языке тела.

  В большом вестибюле было тихо, меньше дюжины человек занимали место. В нем был высокий потолок, мраморный пол и колонны, множество экзотических растений в горшках, зеленые кожаные кресла, сгруппированные по углам и в центре. Виктор направился к стойке регистрации, которая шла вдоль стены справа от него, идя расслабленным, непринужденным шагом, несмотря на потенциальную опасность. Он все время держал людей в поле зрения, готовый действовать, если кто-нибудь взглянет в его сторону. Он еще не совсем определился с этим дуэтом, но в бизнесе Виктора потенциальная угроза была определенной угрозой, пока не доказано обратное. В вестибюле он был разоблачен, уязвим, но ничто в его поведении не выдавало этого. Он не привлекал внимания других людей в комнате. Он вел себя и выглядел точно так же, как они.

  Принято считать, что соратники по профессии Виктора одеваются только в черное, но выглядеть как клише не входило в приоритеты Виктора. Как и большинство людей, он хорошо выглядел в черном, слишком хорошо для человека, чья жизнь может зависеть от того, останется ли он незамеченным. Одетый в темно-серый костюм, белую хлопчатобумажную рубашку и однотонный серебряный галстук, Виктор выглядел как респектабельный бизнесмен. Костюм был шерстяной, с вешалки, отличного качества, но на один размер больше, чем у него было больше места в бедрах, руках и плечах, но не выглядел слишком плохо сидящим. Его оксфорды были черными, начищенными, но не слишком, высокими вокруг лодыжек и с толстой рифленой подошвой. Очки у него были простые, стрижка скучная.

  Он выбрал свой наряд, чтобы создать мягкий, нейтральный образ. Любому, кто попытается вспомнить Виктора, будет трудно точно его описать. Он был мужчиной в костюме, как и многие другие. Помимо легко снимаемых очков, единственная отличительная черта, которая могла быть замечена и присутствовала только для того, чтобы отвлечь внимание от других вещей, позже будет сбрита. Он был умный, но не стильный, опрятный, но обычный, уверенный в себе, но не высокомерный. Незабываемый.

  Он подошел к столу и вежливо улыбнулся, когда черноволосая секретарша оторвалась от своей работы. У нее была загорелая кожа и большие глаза, черты лица искусно и тонко накрашены. Ее ответная улыбка была жизнерадостно фальшивой. Она хорошо скрывала это, но Виктор знал, что она предпочла бы быть где-нибудь еще.

  — Бонжур, — сказал он, но не слишком громко. «Chambre 407, je suis Mr Bishop. Pouvez-vous me dire si j'ai recu des messages?

  — Un moment, s’il vous plait.

  Она коротко кивнула и проверила журнал. На стене за письменным столом висело большое зеркало, в котором Виктор наблюдал за отражением двух мужчин. Двери лифта открылись, и они разошлись, позволяя паре выйти, прежде чем войти сами, почти одновременно. Он видел их руки. Они были в перчатках.

  Виктор передвинулся, чтобы взглянуть на внутреннюю часть лифта, но мог видеть только отражение одного из мужчин внутри. Виктор склонил голову набок, частично прикрывая лицо на случай, если мужчина посмотрит в его сторону. У мужчины была светлая кожа и квадратное лицо, он был чисто выбрит. У него было сосредоточенное выражение лица, он смотрел прямо перед собой, руки безвольно лежали по бокам. Его перчатки были из коричневой кожи. Либо у него была деформирована грудная клетка, либо под нейлоновой курткой было спрятано что-то в форме пистолета. Любые сомнения Виктора относительно их мотивов теперь испарились.

  Это были полицейские? Нет, решил он. Прошло всего два часа с тех пор, как он убил Озолса, и он никак не мог быть связан с преступлением за такой короткий промежуток времени. Они тоже не были оперативниками. Агентам разведки не нужно было бы носить перчатки. Оставалось одно занятие.

  Виктор угадал восточноевропейца — чеха или венгра, а может быть, с Балкан, откуда обычно рождались особенно эффективные убийцы. Он видел двоих, но легко могло быть и больше. Два пистолета лучше, чем один, но целая команда по очевидным причинам еще лучше, особенно когда целью был опытный наемный убийца. Только самые лучшие могут позволить себе работать в одиночку.

  Судя по тому, как вели себя мужчины, были и другие. Они не заботились о своем окружении, не беспокоились о безопасности. Так сказать слежка. Это говорит о большей команде. Их может быть как четыре, так и десять. Если бы их было больше, Виктор не давал себе больших шансов.

  То, что они знали, где он остановился, требовало значительного уровня мастерства или точности интеллекта. Пока Виктор не знал, против кого он выступает, он не мог позволить себе их недооценивать. Он должен был работать, исходя из предположения, что они, по крайней мере, равны ему. Если бы он оказался неправ, это было бы только в его пользу.

  Секретарша закончила проверять журнал и покачала головой. — Месье, il n'y a aucun message pour vous.

  Поблагодарив ее, он увидел, как сосредоточенное выражение лица мужчины в лифте исчезло, сменившись на мгновение болью или глубокой сосредоточенностью. Мужчина приложил палец к правому уху, прежде чем быстро взглянуть на своего помощника. Его рот открылся, чтобы заговорить, когда он потянулся, чтобы не дать захлопнуться дверям, но было слишком поздно. Виктор успел прочитать первые слова по его губам еще до того, как двери закрылись.

  Он в холле…

  На них были радиоприемники. Его заметили.

  Виктор обернулся и осмотрел местность, потратив несколько секунд на изучение каждого человека на случай, если он пропустил других членов истребительной группы. В качестве физиологической реакции на опасность надпочечники наполняют его кровь адреналином, чтобы увеличить частоту сердечных сокращений, чтобы подготовить тело к действию. Но полагаться на инстинкты он не приветствовал. В дикой природе выбор сводился только к двум вариантам — драться или бежать. Для Виктора решения редко были такими простыми.