Виктор сделал, как ему сказали. Он держал руки по бокам, ладони раскрыты. Пассивная поза.

  — Ты — это он, да?

  — Это зависит от того, — ответил Виктор по-русски.

  Мужчина кивнул сам себе. — Да, ты — это он.

  'Если ты так говоришь.'

  'Оружие?'

  Виктор покачал головой.

  — Я тебе не верю.

  — Тогда тебе лучше обыскать меня. Виктор протянул руки в приглашении.

  Какое-то мгновение никто не двигался. Затем тот, что покрупнее, жестом указал на того, что пониже. Он этого не сделал. Он жестом предложил своему спутнику заняться поиском самостоятельно. Они смотрели друг на друга, взгляды и выражения лиц молчаливо спорили, но не приходили к взаимоприемлемому выводу. Таким образом, ни один из мужчин не занимал руководящих должностей. Никто не должен был выполнять приказы другого, и никто не хотел обыскивать Виктора. Они были хорошо проинформированы.

  Он достаточно громко вздохнул, чтобы прервать силовую борьбу, и начал расстегивать пальто. Были застегнуты только две нижние из четырех пуговиц. Это вернуло их внимание к нему. Они напряглись, не понимая, что происходит, но Виктор двигался слишком медленно и преднамеренно, чтобы представлять угрозу. Меньший мужчина все равно полез в карман и держал его там, пока Виктор снял пальто и уронил его на тротуар.

  Он постоял там некоторое время, пассивный и послушный. Затем, так же медленно, он распахнул пиджак. Двое охранников уставились; сосредоточенность и растерянность в глазах.

  Виктор развернулся на месте, приподняв полы пиджака и откинув их назад, чтобы они могли беспрепятственно видеть его пояс. Он снова повернулся к ним и обнажил подкладки пустых карманов брюк. Он подтянул манжеты брюк, один за другим. То же самое он сделал со своими рукавами.

  — Видишь, никакого оружия.

  Они снова посмотрели друг на друга, на этот раз более расслабленно, поскольку теперь им не нужно было приближаться к нему ближе, чем нужно.

  — Итак, мы в порядке? — спросил Виктор с легкостью в голосе и полуулыбкой, высмеивая ситуацию.

  Меньший мужчина выдохнул. Другой пожал плечами. Затем оба кивнули.

  Виктор широко улыбнулся, поднимая с земли пальто. «Слишком холодно, чтобы возиться дольше, чем необходимо, верно, ребята?»

  Он стряхнул снег тыльной стороной ладони. Теперь они тоже улыбались — трое мужчин нашли юмор после момента ненужного напряжения.

  Он сократил расстояние до двух охранников, все еще улыбаясь, и, согнув локти и прижав его к талии, протянул пальто обеими руками и указал им на меньшего из двоих.

  «Подержите это для меня, пока я не вернусь».

  Он не задавал вопросов, поэтому мужчине не нужно было выбирать ответ. Все они улыбались и расслабились, теперь угрозы не было. Мужчина не колебался. Он не подумал анализировать просьбу. Он сделал шаг ближе и потянулся к пальто Виктора, вытащив руку из кармана, чтобы взять ее обеими руками. Пальцы вцепились в пальто.

  Виктор выпустил его, схватил охранника за запястья и притянул ближе.

  Он споткнулся, потеряв равновесие, на удар головой, который Виктор нанес ему в лицо.

  Самая крепкая часть тела Виктора — изгиб лба — столкнулась с переносицей мужчины. Кость хрустнула. Хрящ уплощен. Кровь вырвалась из ноздрей двумя нисходящими струями и залила рубашку мужчины.

  Виктор отступил в сторону, чтобы позволить ему шататься вперед под действием собственного импульса. То, что он не пошел прямо вниз, свидетельствовало о стойкости этого человека, но бессознательно он или нет, он не будет участвовать в битве столько, сколько Виктор будет в этом нуждаться.

  Крупный мужчина быстро реагировал, но медленно двигался под огромным весом своей неестественной мускулатуры. Он нанес хорошо выполненный удар, который сломает Виктору челюсть со значительным смещением костей, если он попадет в цель, но он был слишком медленным, чтобы попасть в цель. Виктор увернулся, ударил россиянина правым кулаком в грудину, левым по печени, обвил человека, пока тот шатался от ударов и пытался схватиться, и на повороте ударил ногой по задней части колена, пытаясь следить за движениями Виктора.

  Он рухнул на колени, задыхаясь и морщась. Виктор обхватил мужчину за шею правой рукой, упершись левой, и сжимал, пока тот не прекратил борьбу и не упал лицом в снег.

  Другой мужчина повернулся и, шатаясь, шел к Виктору, кровь текла по его рту и капала с подбородка. Глаза русского расширились в попытке увидеть сквозь пелену боли и слез. Он нанес прямой удар, от которого Виктор ускользнул, шагнув на расстояние досягаемости мужчины и ударив его по подбородку ударом открытой ладони. Его голова откинулась назад, и он упал рядом с другим охранником.

  Он ощупал их, нашел телефоны и раздавил их пяткой. Оба были вооружены — пистолетами «Байкал» и оптическими дубинками. Виктор бросил оружие в ближайшую ливневую канализацию. Двое парней просыпались через несколько минут или не просыпались вообще. Виктору было все равно. Он не пытался их убить, но и не пытался не делать этого.

  Он распахнул заднюю дверь бара и вошел внутрь.

  ДЕВЯТЬ

  Воздух был горячим, тяжелым и громким. Музыка не играла, но плотная масса людей, растерянная алкоголем, все перекрикивали друг друга, чтобы быть услышанными. Было тепло, отопление работало на полную мощность, чтобы пережить зиму снаружи, и несколько десятков человек набились внутрь, выпивая и закусывая барной едой. Вешалки возле главного входа были перегружены. Бармен смешивал коктейли, флиртуя с группой молодых женщин на каблуках, которые могли бы легко убить, если бы работали с ними хоть немного. Он носил галстук-бабочку. Ледяная скульптура, которая, как предположил Виктор, когда-то была обнаженной женщиной, медленно таяла за барной стойкой. Посетители были одеты в стильную и деловую одежду, теперь помятую и растрепанную после нескольких часов вечеринок после работы. У Виктора никогда не было постоянной работы. Он никогда не работал с девяти до пяти. Он знал, что сойдет с ума, сидя весь день в офисе. Если предположить, что он еще не сошел с ума.