- Как знать, - загадочно откликнулся светловолосый, - но, в любом случае, вам пора. Ступайте с Богом, и да прибудет с вами Его Благодать. На прощание же возьмите желудь и яблоко, - он залез рукой в тощую котомку и действительно вытащил из нее одно и другое. - Желудь для великана, будешь умирать, разломай его да высыпь содержимое на рану или попросту вытруси в рот. Яблоко-гному, брось его наземь у самого начала Хохочущих болот. Тебе же, Алекс Стальная Лоза, не дам ничего, ибо просящий искренне, да услышан будет. А ты услышан Господом. Кто что хотел - получил. Прощайте, витязи! - и светловолосый трижды перекрестил нас.

     - На кой хрен мне твое яблоко, да к тому же еще, блин, и зеленое?!- недовольно, было, попер гном, размахиваясь и прикидывая, куда его можно подальше зашвырнуть. Но рука, поднятая вверх, опустил ась сама собой, лицо вытянулось. Скорее всего, мы с Джоном выглядели не лучше, впрочем, было от чего. Светловолосый внезапно исчез, попросту растворившись без следа в воздухе.

     - У-у-у! - потряс рыжеволосой бородой гном, с суеверным ужасом глядя на оставленные в придорожной пыли следы. - Мать моя женщина, а я его только дураком и называл. Воистину, правы мудрые люди, когда говорят: "Язык мой - враг мой!"

     - Не дергайся, - посоветовал Джон, первым пришедший в себя. - Мало что ли мы чудес повидали? Ну, теперь будет на одно больше,- и по-хозяйски засунул подаренный желудь в нагрудный, застегивающийся карман плаща.

     Фин-Дари тоже как-то расхотелось выбрасывать свое яблочко.

     Бережно завернув в чистую тряпочку, он запрятал его на самое дно вещевого мешка. После чего, не теряя ни минуты, мы поскакали по тропе. Я ехал замыкающим и с удивлением пытался вспомнить, что такого я просил у Всевышнего. Вроде бы ничего ... Да и получать пока ничего не получал. Странно... Впрочем, я быстро выбросил эти мысли из головы. Прав Джон, чего мы только не видели! Да если начать перечислять все дива и загадки, дня не хватит.

     В полдень показались воды небольшой речки Листвянки, где-то далеко отсюда отделившейся от полноводной матушки Виски. Вброд преодолев серебристо-серую ленту, мы помчались дальше. Пока что следов погони не наблюдалось. Это, конечно, было хорошо, но еще не говорило о полной удаче. До Лягушачьего леса еще скакать и скакать, а, сколько потом брести до самих болот, не знал никто.

     Здесь, в этих краях, еще попадались редкие деревеньки и одинокие фермы, но чем ближе становился лес, тем населенные островки встречались все реже и реже. Оно и понятно. С Хохочущих болот может пробраться что угодно, но главная, наверное, причина в земельке-кормилице. Даже нам, полным профанам в крестьянском деле, виделась ее непригодность.

     Часа в четыре нам повстречался разъезд дорожной полиции, проскакавший мимо по пересекавшей тропу старой дороге, ведущей к небольшому городку со странным названием Змеиный Холм. К счастью, стражи порядка внимания на нас не обратили совершенно. По причине простой и прозаической. С ними ехали пять или шесть молодых сельских девушек, которым они это самое внимание и уделяли. Джон с Фин-Дари проводили ухажеров и их дам завистливыми взглядами.

     "Что с них взять, - про себя вздохнул я, - мартовские, блудливые коты, - впрочем, тут же, справедливости ради, я вновь напомнил самому себе: - Ты до не столь давнего времени был не лучше, а может, даже хуже".

     До наступления темноты оставалось еще несколько часов, но попавшийся на пути бугор, заросший кустарником, с потайной седловиной наверху, оказался уж очень удобной стоянкой. Мы и решили расположиться на нем на ночь; Джон притащил целый ворох сучьев и распалил небольшой костер, никоим образом не видимый с дороги. Правда, дерево пропитал ось влагой и по началу не хотело гореть, но разве это проблема для такого ветерана Границы, как Малыш?

     Теперь, ночуя на открытой местности, мы предусмотрительно готовили луки, ожидая повторного прилета хмыря Морли. И стрелы у нас имелись для такого случая - с серебряными наконечниками. К счастью, "летающая ворона" моей славной сестрички не появлялась. И, слава Богу. Я, конечно, жаждал мести, однако сильно опасался, что новый прилет Морли будет означать еще одну отрубленную голову. И если Синди не врала, это будет голова Чарльза. А у меня со старшим братом всегда имелись хорошие отношения, не то, что с Эриком, подхалимом сестры.

     Прихлебывая суп из походного котелка, я вновь и вновь раздумывал над возможностями Синди и ее обещанием. М-да, с какой стороны ни глянь, выходило туфтово. Потому как походило на правду. Но в таком случае не только Чарльз мог находиться в плену, но также и отец, и мать. По крайней мере их души ... Пример нянюшки живо стоял перед глазами. И я твердо решил: как только освободим Арнувиэль, сразу же наведаюсь еще раз в Лоншир. Хочу точно убедиться, что останки родичей, если они, конечно, действительно мертвы, похоронены надлежащим образом. А их души свободны от оков черного колдовства. Потом посмотрю, может, останусь в Лонширских дубравах. Оттуда очень удобно будет вести партизанскую войну с Синди И ее холуями. И с Эриком ... Тоже, наверное, штучка стала пренеприятнейшая. Ну да ничего, осиновые колышки мы припасем, глядишь, пригодятся.

     - Смотри, не усни, Алекс, - тронул меня за рукав Джон, - а то лишишься своей порции. Вон Рыжик суп уплел, кашу доедает и начинает уже коситься на твою. Сам ведь знаешь прожорливость нашего главного повара.

     - Но-но, потише!- гном воинственно воздел ложку. - Помалкивал бы уж лучше, людоедище. Ешь-то за пятерых здоровенных мужиков, а пользы меньше, чем с одного.

     - Рыжик, будешь много болтать, - пообещал Джон, - посажу на диету. Исполню, так сказать, свою давнюю мечту.

     - Я те посажу, каланча, - громыхнул котелком гном, - тогда и готовить себе сам будешь. Небось, быстро живот вспучит. Сразу тогда обо мне вспомните, но, возможно, будет поздно. Помру я от недоедания, то бишь, диеты.

     - Не помрешь, - утешил Джон, - такой амбальчик, как ты, без еды и месяц протянет. Без малейших проблем для здоровья. К тому же гномы живучи, словно котяры.

     - А великаны, - в тон ему ответил Фин-Дари; - тупы, будто горные бараны либо вьючные ослы.

     - Прекратите трепаться, - прервал я их обычную беззлобную перебранку, или, выражаясь в стиле Рыжика; "гимнастику языка".- Лучше по сторонам поглядывайте, да и на небо тоже.

     - А че в него пялиться? - беззаботно отмахнулся гном. - Все одно ведь темно, как у пещерного тролля в желудке.