- Алекс говорит дело, - признал великан, - теперь ведь все против нас. И те, кто служит Злу, и те, кто Добру. Спокойной гавани у нас не будет никогда. Мы сами ее сожгли. Стало быть, единственное средство прожить подольше - держать ушки на макушке, в каком бы, казалось, безопасном месте мы ни находились.
- Прожить подольше, - горестно вздохнул гном. - Ну и что это за жизнь? Вечно прятаться, трясясь от страха и не имея даже надежды побывать дома, на родине? Ну и жизнь ...
Джон смолчал, хотя помрачнел здорово. Видимо, Фин-Дари сказал то, что грызло его самого. На душе у меня заскреблась целая шайка диких, злобных котов. Боль, причиняемая ими, называлась просто - угрызения совести.
- Черт побери, друзья, - мучительно подбирая слова, начал я, пытаясь хоть как-то то ли объясниться, то ли оправдаться. - Знать бы способ загладить перед вами вину. Чего б я только не сделал! Но не знаю я такого способа, не знаю. А там, на площади, все произошло спонтанно, может, я просто долго сдерживал в себе гнев на отцов-инквизиторов. Может, подвела недавно раненная голова, а скорее, и то, и другое соединилось, и я не выдержал. Не люблю, когда разумные существа сжигают себе подобных.
- Тебе не о чем сожалеть, - тихо и необычайно серьезно ответил Джон, - ибо ты правильно поступил. Скажу даже больше: я горжусь тобой!
- Все путем, - поспешил заверить меня и Фин-Дари. - Лично я присоединяюсь к каждому слову Маленького Джона. В конце концов, парнишка-то наш белобрысый и в самом деле не таким простым оказался. Глядишь, бляха-муха, может, и будет толк с его благословения. В таком разе у нас есть надежда на безоблачное будущее или хотя бы мирную старость. Ведь в жизни все течет, изменяется, иногда в худшую, а другой раз в лучшую сторону. Так что держи хвост трубой. Главное - мы вместе, разве не так? А на то, что я порой ворчу, не обращай, Алекс, внимания. Уж такими нас, гномов, создала природа. Ниче тута не попишешь·. Натура!
- Спасибо, - до глубины души расчувствовался я, - поистине верна поговорка: "Потерявший золотой клад - не потерял ничего, потерявший друга - потерял целый мир". Да, Рыжик, ты прав, чертяка. Главное - мы вместе. А смерть, опасности, погони ... Всего этого и в прошлом было завались. Ничего ведь, пережили. И сейчас, полагаю, выпутаемся. Может, не так скоро, как хотелось бы, но, думаю, непременно.
Опасаясь налета красноплащников либо других нежелательных гостей, мы разбили ночь на дежурства. Сначала Джон, потом я и последним, под утро, Фин-Дари. Как всегда в таких случаях, часы сна пролетели секундами. Вроде бы только закрыл глаза, а уже пора вставать.
- Тихо, как в могиле, - широко зевая, доложил великан, - сов - и тех не слышно.
- Разберемся, - еще немного сонно откликнулся я,- а ты давай побыстрее двигай, составляй компанию Фин-Дари.
- Спокойного дежурства, - напоследок пожелал Джон, поудобнее умащиваясь на твердом, походном матраце.
Долгое время я сидел, обозревая скрытые во тьме окрестности и чутко вслушиваясь в малейшие подозрительные звуки. Но все было спокойно. Ничто не говорило о подкрадывающейся опасности. Да и верный Дублон, похрустывающий сочной травой у подножия холма, не выказывал признаков тревоги. Однако принятые меры безопасности заставляли только покачать головой.
"Н-да, обидно, черт возьми. Сколько лет проливали кровушку за Спокойные Земли, а теперь чувствуем себя в них на положении преследуемых охотниками волков. Обидно ... Хотя, как выразился гном, все в жизни течет, изменяется, глядишь, и вправду изменится к лучшему. Вот только бы эльфиечку любимую выручить ... ".
Мои размышления прервала темная быстрая тень. Мгновенно натянув лежащий под рукой лук, я, с облегчением вздохнув, определил - нетопырь, крупная летучая мышь. Безобидное создание, которому приписывают вампирические наклонности, что являлось сущим вымыслом, уж я-то знал. Нетопырь сделал над нами один круг, второй, а потом, пронзительно пискнув, улетел. Его внимание меня не насторожило, ибо тварей, служащих Злу, я чую издалека. Благо, скотина Морли не появляется. С недавних пор это летающее чучело олицетворяло несчастья плюс неприятности.
Пошарив для верности глазами по небу еще раз и убедившись, что все в порядке, я предался любимому с детства занятию, рассматриванию звезд - драгоценных камней из сокровищниц богов. Луна была на ущербе, от нее остался лишь тонкий серпик, вряд ли способный соперничать с далекими, перемигивающимися соседками. Знакомые с давней, бесприютной поры созвездия привычно занимали свои места. Вот мое - Красного Льва, рядышком Шкипер и Каравелла, затем Колокол, Фата Маргариты, Золотая Колесница, Дядюшкин Колпак, Странствующие Медведи, Рыцарь-Дракон и, наконец, белесые бельма Взбесившейся Яги.
"М-да, - в который раз с грустью подумалось мне, - звезды очень красивы, но холодны и безразличны. Да и что им за дело до людских забот и страстей?"
Я дал Рыжику поспать подольше, потом разбудил и лег сам. А в мутном свете едва-едва рождающегося утра мы ехали уже дальше. Надо было спешить. Лягушачий лес, скрытый высокими холмами, возник внезапно, метрах в восьмистах. Мы стояли на вершине последней горы, а он простирался внизу, заполняя собой огромную впадину. И почти тотчас до наших ушей донеслась дикая какофония - хор тысяч и тысяч лягушек, давших название самому лесу.
- Брр, - скривился Фин-Дари, - признаться, не терплю лягушар. Мерзкие твари. Такие холодные и скользкие. Фи, гадость!
- А кто слопал в трактире старика Натти их целый поднос? - с ехидцей хохотнул Джонни. - Какой-то ты, Рыжик, неправильный гурман, откровенно скажу тебе.
- Джон, ублюдок, ты бы уж лучше молчал, - постарался как можно более весомо произнести гном, но эффект был слабоват. Больно много времени прошло после того случая. - Сам ведь, негодяй, подкладывал их мне и подкладывал. При этом бессовестно уверяя, что они не что иное, как лилипутские курочки. А я тогда находился в таком состоянии, что вряд ли мог отличить быка от лошади.
- Признайся, Рыжик, это не мешало уплетать тебе их за обе щеки!
- Тьфу! - с отвращением плюнул на землю гном. - Заткнись, каланча!
- А как они утром вылетали назад, - не унимался Джон, - и С какой невероятной скоростью!
