- Да пошел ты, - Фин-Дари с хрустом потянулся и предложил: - Давайте лучше спать. Не знаю, как на кого, но на меня Джоновы басни словно снотворное: послушаю-послушаю и глаза начинают слипаться. Наверное, это от того, что Джон их рассказывает таким заунывным тоном ...

     - Ну, наглец! - возмутился от души великан. - Сначала, значит, слушает, раскрыв рот, а потом хнычет, не нравится, мол, ему что-то. Свинтусяра!

     В палатке Фин-Дари вертелся до тех пор, пока Джон всерьез не пригрозил отправить его спать на свежий воздух. А там после дождя было сыро и прохладно, гном это живо смекнул и утих. Но все одно, после он здорово отыгрался, всю ночь во сне немилосердно пиная то меня, то Джона.

     "И как с тобой только спят твои девки? - не единожды чертыхаясь; удивлялся я. - Да любой бы, увидевший под утро снятую тобой "мамзель", решил бы, что ты всю ночь зверски ее насиловал". А на рассвете великан, потирая бока, посочувствовал матери Рыжика.

     - Вот бедная женщина. Да ей, сердечной, за то, что выносила этакого "дятла", памятник при жизни надо поставить.

     - Но, но, каланча, - погрозил литым кулаком гном, - маманю не трожь. Не советую. А то задам трепку и не посмотрю, что ты у нас такой амбалистый мужичок. Усек?

     Джон щелкнул Рыжика по носу, тот в отместку мощным тычком попытался сбить его с ног. Потом, конечно же, поддавшись, Джон упал, и оба, барахтаясь, завозились у самой палатки, которую, ясное дело, вскоре и завалили. Я терпеливо ждал, прекрасно зная, что мои друзья порой превращаются в озорных, задиристых мальчишек. Но стоит им без помех дать выпустить пар - и они вновь становились взрослыми людьми.

     Вскоре мы уже подъезжали к только что открывшимся городским воротам, на которых была витиеватая резная надпись: "Добро пожаловать в Баденфорд". Три заспанных стража Порядка, дежуривших на входе, хмуро оглядели нас с ног до головы, после чего главный, сержант, непреклонно возвестил:

     - С вас, судари, три средних луны - пошлина за въезд в город.

     - Ты че, милейший, спятил? - вытаращился на него Джон. - Да это же грабеж среди бела дня!

     На сержанта грозный вид великана, однако, не подействовал.

     Здесь он был в своем праве, а мы всего лишь путники, которых за день проходит несчетное количество. Равнодушным, заученным тоном он пояснил:

     - Мэрия ввела пошлину полгода назад в целях пополнения городской казны. А тариф такой: крестьяне, ремесленники платят один медный шиллинг за душу, купцы - мелкую луну, господа-дворяне - по средней луне. Вы ведь, как я полагаю, господа?

     - Они самые, - гордо подтвердил гном, кидая сержанту три монеты. - Лови, шкуродер!

     Баденфорд был старинный город: улочки, площади сплошь покрывал красновато-коричневый булыжник. Хватало здесь и красивых зданий, утопающих в зелени каштанов, берез, тополей, орехов. Даже дома простого люда и те многие имели ухоженный, привлекательный вид.

     - Здесь неплохо, согласен, - оглядываясь по пути, ворчал Маленький Джон, - но все же это не музей, чтобы драть за смотрины такие деньги.

     - Черт побери! - в унисон ему взметушился гном.- Нам следовало узнать, сколько эти грабители берут за выезд. Может, мы тогда объехали бы эту "деревню" стороной?

     - Успокойся, Рыжик, - утешил я его. - Обычно уезжающие уже ничего не платят.

     - Угу, - пробурчал гном, - так это ж обычно.

     - И вообще, из-за чего сыр-бор? Многие города, особенно вольные, берут пошлины и, кстати сказать, весьма разнообразные.

     - Но, согласись, умеренные! - поднял вверх указательный палец Фин-Дари. Великан с ним согласился.

     - А здешние иначе, чем шкуродерскими не назовешь. Три серебряных луны! Да они так отпугнут от себя всех потенциальных покупателей.

     - Ну это их проблемы, - пожал плечами я, - наше дело приобрести тут нужную амуницию, продукты, кое-что из оружия и запасных лошадей.

     - Приобретешь, как же, - не успокаивался гном, - представляю, какие у них цены на базаре. Наверняка аховые.

     - Не хнычь раньше времени, Рыжик, - посоветовал Джон, оглядываясь по сторонам, - вот сейчас приедем и все узнаем.

     - Эй, милейший, - обратился он затем к прохожему, испуганно втянувшему голову в плечи. - Как тут у вас поскорее добраться к базару?

     - Оч-чень просто, с-сударь, - слегка заикаясь, ответил гражданин лет сорока пяти, с внушительной лысиной, проглядывающей из-под небольшой соломенной шляпы. - Вот через этот переулок выедете на улицу Роз, потом свернете на улицу Каменных Львов и, минуя площадь Согласия, прямиком попадете на баденфордский рынок.

     - Хм, да, совсем рядом, - пробубнил под нос гном, - а главное - напрямик.

     Людей вокруг нас прибавилось: конные и пешие, они спешили в основном в ту же сторону, что и мы. Несколько раз навстречу или обгоняя, проносились даже кареты с гербами, создававшие впечатление', будто они одни на дороге. Народ разбегался, всадники сторонились, но мы, понятное дело, держали марку, не отступая и на миллиметр. Верзилы-кучера ругались, но ... Все же объезжали стороной. Ведь за версту видно было, что мы за птицы и из каких прилетели краев.

     Улица Роз действительно оказалась усаженная розами, которые росли где только можно: на клумбах перед домами, в цветниках на балконах, выглядывали из распахнутых настежь окон и даже вьющейся колючей и ароматной стеной оплетали иные коттеджи едва не до самой крыши. Вот уж поистине, где прекрасная половина человечества, наверное, чувствует себя, как в раю.

     Улица Каменных Львов тоже была под стать своему названию: царственные звери из мрамора, гранита и песчаника украшали парадные, оберегали подъезды, лепными барельефами выступали из зубчатых оград, окружающих богатые дома и дворы. Дверные ручки и те, все без исключения, оказались выполнены в форме львиной головы. Фин-Дари вертелся во все стороны, с любопытством разглядывая застывший в разных позах зверинец и время от времени восхищенно басил: