Вскоре тропа привела нас в шумящее царство изумрудной листвы, сомкнувшейся за спиной и нависшей буквально повсюду. Где-то вверху, над головой, пели и перекликались невидимые глазу птицы. С быстротой молнии в сторону от нас сигали зайцы, а один лопоухий, за которым по пятам гналась лиса, со страху едва не запрыгнул растерявшемуся Рыжику на колени.
- Растяпа! - даже рассердился Джон. - За уши косого надо было хватать, за уши! А ты вытаращился на него, как идиот, и дал сбежать.
- Я не специалист по ловле зайцев голыми руками, Каланча, - негодующе огрызнулся гном. - Это ты у нас мастер по подобным делам. Наловчился, понимаешь, еще на Зимней Слезе рыбку без невода таскать и требуешь подобного от других, простых смертных. Нет, нет, Джонни, лично мне такое не по плечу.
Тут между стволами деревьев показался серебристо блеснувший просвет, и разгоравшаяся словесная баталия затихла. Спустя минуту-другую ивовый рай остался позади, а перед нами простерлась величавая, спокойная река, неспешно несущая свои искрящиеся воды куда-то на запад, вдоль полосы близко подступивших древ. Противоположный берег также утопал в буйной растительности, но там она имела голубоватый опенок. В воздухе носилось великое множество разноцветных стрекоз, порой замирающих на редких камышах для отдыха. Метрах в двухстах от нас, выше по течению, виднелся высокий арочный мост из красного камня, соединявший эффектным полукругом обе стороны.
- Вот зараза, блин, - возмутился скривившийся Рыжик, жестом руки призывая всю компанию в свидетели. - Как тока катим в дрянное место, так и идеальные условия для того. Тьфу, обидно, черт подери!
- Ну, ты, брат, даешь, - искренне изумился я, - по-твоему, что ж, было б сподручнее через эту «речушку» перебираться вплавь? А вдруг какое-нибудь подводное чудо-юдо решит подзакусить тобой?
- Впрок ему это вряд ли пойдет, - ту же заверил Джон, - ибо Рыжик-то парень из сильно ядовитой породы.
- Увянь, мухомор хренов, - словно от надоедливой мухи, отмахнулся раздраженный гном, - ибо чья б корова ни мычала, а твоя б молчала. Сам отрава хуже не придумаешь.
- Надо же, какие мы знаем мудрые фермерские поговорки, - раскатисто расхохотался Джон. - Где ж ты их, брат, нахватался? Ну понятно, не в поле за плугом, а скорее, на сеновале с хозяйской дочкой. Что, прохиндей, угадал?
- Отвали, дурень, - вяло отреагировал на довольно правдоподобное предположение Рыжик, - надоел ...
- А знаете, друзья, Лис, возможно, отчасти прав, - сказала Фанни, задумчиво покусывая сорванную травинку. - Мне самой после того случая с магическим стражем разонравились мосты. Хм, впрочем, и прежде слишком удобные пути настораживали. Сами знаете, они просто созданы для ловушек
На сей раз никакой страж не застанет нас врасплох, - поспешил заверить сестренку монах. - Я буду начеку, госпожа Фанни, и обо всем позабочусь. Ваше дело - обычные смертные враги. А среди них найти вам ровню, пожалуй, трудное дело.
- Ну да, так и есть, - захорохорился Рыжик, - вот я, например, сам десятерых завалю. Ежели сперва разозлюсь, конечно, или же когда с плохого настроения, опосля перепоя.
- Ой, какой крутой, бывалый парень наш Фин-Дари, - притворно завосторгался Джон. - Да-а, други мои, хорошо чувствовать рядом надежное плечо непревзойденного героя.
Гном недоверчиво покосился на великана, но тот ответил взглядом, исполненным чистой, детской невинности.
- Стоя на месте, мы впустую теряем время, - нетерпеливо заметил Карл, - поехали да посмотрим, что к чему.
- Как ни крути, а тут ты, немец, прав, - с унылым видом поддакнул гном. - Мостяра этот проклятущий навстречу нам не сделает и шага.
По ходу дела быстро зарядили арбалеты, янит же заранее тихо забубнил себе под нос молитву-заклинание. Оказавшись вблизи, мы увидели, что ширина краснокаменного моста вполне вместит шестерых человек, движущихся единым фронтом. Над головами мелькали крикливые чайки, сплошь и рядом шумно выясняющие отношения. Камнем падали в воду белые орлы, взмывавшие затем ввысь с блещущей живым серебром рыбой, прочно удерживаемой в когтистых сильных лапах. Вослед друг другу пролетели две крупные стаи фламинго, куда-то спешащие против течения реки. За ними проследовали пеликаны.
Рыжик проводил птиц взглядом заматеревшего в разбоях кота, но, увы, для удачного выстрела было далековато. Так, без проблем, мы проследовали почти всю протяженность моста, задержавшись лишь ненадолго в самом конце, у приземистого строеньица с плоской крышей, заросшей густой сорной травой. Среди ее бурой пожухлости выделялось одинокое чахлое деревце, каким-то чудом цепляющееся за тонкий, скудный слой земли. Три квадратных окна домика смотрели на мир пустыми провалами выбитых оконных рам, дававших обзор пола, усыпанного мусором и битым кирпичом вперемешку с осколками стекла.
Спрыгнувший с Волка янит на всякий случай решил осмотреть помещение, к счастью, оказавшееся совершенно пустым, не считая больших мохнато-черных пауков, позаплетавших пыльной серой паутиной все темные углы. Уходил Сен под злобное шипение этих растревоженных мерзких тварей. Подстраховывавший его Рыжик не преминул показать им свой «чудный» норов, закидав насекомых целым градом камней, сопровождаемых для пущей меткости отборной, крутой руганью.
Съехав, наконец, с моста, мы столкнулись с Лесом Ста руин нос к носу. А начинался он пушистыми серебристо-голубыми елями, подступавшими едва не к самой воде. Сквозь ее кристально-чистую толщу легко просматривались целые заросли изумрудных водорослей, обильно покрывавших песчаное дно. Среди этих подвижных джунглей мелькали разноцветные стайки рыб. Их терпеливо подкарауливали затаившиеся тенями хищники.
Осмотревшись, мы обнаружили неподалеку четыре узкие извилистые тропинки, стиснутые мрачновато застывшими, несмотря на ветерок, деревьями. Спешились, затем гуськом отправились по той, что более остальных соответствовала нужному направлению. Хотя, понятное дело, дальше она могла запетлять, как ей, капризной, заблагорассудится.
Первым настораживающим фактором подстерегающей опасности послужила тишина. Дремотно-сонная, она навевала мысли о бренной бесполезности предпринимаемых усилий. В них ли, тяжких, истинный смысл существования, коварно нашептывали невидимые губы. Нет, смысл в покое, в неспешных созерцаниях, в полной отрешенности от грязи жизни.
