- Ну, извини, - сразу посерьезнев, попросил Маленький Джон, - перегнул палку, признаю.
- Да ладно, чего уж там ...
Выпив чай, мы скоро упаковали палатку, остальное имущество, распределили груз на вьючных лошадей, оседлали своих скакунов, а затем собрались у тройки мирно сопящих отступников.
- Во сони, - не удержавшись, тихо проворчал гном, - даже похлеще меня. Ваша Святость, пора бы, наверное, будить лодырей. Если вы, конечно, не передумали вымести мусор из их чердаков.
- Все уже давно сделано, почтенный гном, - спокойно сообщил монах. - Упомянутые помещения девственно чисты и готовы к накоплению новых знаний или, как вы изволили выразиться, мусора. А трогать парней не стоит, ибо сейчас они пребывают под гипнотическим воздействием. Раньше полудня из них вряд ли кто очнется, мы же к тому времени будем отсюда далеко.
Причин здесь задерживаться больше не имелось, и потому вся компания направилась к нетерпеливо пофыркивающим лошадям. Фанни, не дойдя до Ласточки пару шагов, вдруг неожиданно повернула назад. Опустившись на колени возле пленных, она разрезала кинжалом веревки, стягивающие их запястья. Хм, на мой взгляд, это было лишнее благодеяние. Парни они взрослые, сами б друг друга и развязали. Зубами, например.
Обогнув лесок с запада, мы наткнулись на хорошо утоптанную тропу, ведущую на север. Вокруг расстилалась все та же холмистая равнина, поросшая густой травой, среди которой виднелись россыпи цветов: ромашек, маков, лютиков, васильков, колокольчиков. Как и прежде, хватало глубоких оврагов, заросших орешником да непролазными чащами диких роз. Несмотря на довольно раннее утро, солнышко начинало уже ощутимо припекать. Отовсюду разносился пересвист сусликов, хомяков и прочих грызунов. На торчащих из травы камнях вольготно расположились крупные, с локоть длиной, ящерицы-великаны, всевозможные змеи, нежащиеся в теплых лучах светила. В прозрачной синеве безоблачного неба, не смолкая, звенели песни жаворонков, звониц, огнегрудок.
В небольшом отдалении от нашего отряда на восток спешно прошмыгнуло семейство оленей: самец с роскошными рогами и две самочки. Посланная Рыжиком им вослед стрела пропала впустую, поглощенная колючей стеной роз, загородившей собой обширную котловину, заполненную высокими, в рост человека, бурьянами да кустами терновника, выделявшегося более темными пятнами на общем ярко-зеленом фоне.
- Йо-хо-хо, - пробормотал разочарованный гном, - какое, однако, попалось быстрое жаркое. Сбежало от своего «счастья», глупое. Что ж, будем высматривать кабанчика.
- Черт, если б не эти проклятые овраги, здесь водилось бы множество дроф, - с некоторой досадой заметила Фанни. - А что может быть вкуснее нежной, молодой птицы?
- Для Рыжика всего милее свининка, потому как он сам препорядочный поросенок, - съехидничал с серьезной миной Джон.
Гном замахнулся в ответ плетью, но великан в последний момент ловко увернулся.
- Джонни, прекрати клеветать на золотого пария, - встал на защиту воспылавшего праведным гневом Рыжика Карл. - И вообще, сэр Большой Брат, если только этот золотой паренек попросит, я помогу ему задать тебе основательную трепку.
- Ха, испугали! - Джон, в шутку бахвалясь, закатил рукав плаща, демонстрируя могучие мышцы, перевитые прочными веревками сухожилий. - Только посмейте пискнуть, дерзкие, и я вас уложу одной левой. Желаете проверить мои слова? Что ж, давайте тогда поборемся на очередном привале.
Гном с немцем в замешательстве переглянулись, затем, словно по команде, дружно выпалили:
- Нет, Джон, как-нибудь потом!
А Рыжик невинно добавил:
- Жарко сейчас, понимаешь ли, Каланча, жарко. Вот по осени похолодает, можно и побороться. Гм, ежели действительно не боишься опростоволоситься.
- Ну по осени, так по осени, - смирился с неудачей Джон, пряча насмешливые искорки в глазах. - Я что, я не гордый, подожду. Главное - не забыть.
- Смотрите, какой смирный, покладистый мальчик, - одобрительно похвалил Рыжик. - Будешь и дальше себя так вести, разрешу выскребать из котла остатки каши. Ты же у нас такой большой, а значит, досыта, поди, никогда не наедаешься. Эх, бедняга ...
Карл прыснул от смеха. Я тоже, не удержавшись, захихикал, представив Джона за этим малопочтенным занятием.
- Балбесы великовозрастные, когда повзрослеете, а? - с укором в голосе прервала Фанни единственно доступное развлечение. - Ох, беда с вами, мужчинами то есть.
- Ты несправедлива, Фанничка, - попытался оправдаться Рыжик, но был тотчас же строго прерван.
- Помалкивай лучше, Лис. У тебя только одна забота в голове - позубоскалить вволю. Да и вообще, что такое? Расслабились, будто на увеселительной прогулке где-нибудь в глубинке Спокойных Земель. По сторонам перестали смотреть. Всыпать бы вам, братцы пограничные ветераны, по двадцать розг, вмиг бы образумились.
- Ну, Фанничка, сестренка милая, не ругайся, - стал откровенно подлизываться Рыжик, - ты ж у нас такая славная, такая красивая! Зачем же хмуриться? И глазки у тебя прелестные да зоркие, не то, что у меня, подземного слепого крота. Разве ж ты, умница, не разглядишь ими опасность, пока мы, хм, беседуем? Непременно! Вот оттого и размякли чуток, на тебя, заинька, понадеявшись. Да и монах наш святой впереди вон маячит. А он зо-оркий. О-о-о! Ну чисто беркут степной. Джонни, и тот ему в подметки не годится, хотя с похмелья способен за три тысячи шагов трактир разглядеть. Да, сестренка, правда, Каланча такой у нас способный мужичок.
Заулыбавшейся Фанни ничего не оставалось, как только привычно покачать головой.
Овраги постепенно мельчали, пока вовсе не сошли на нет. Зато далеко впереди возникла высокая зеленая преграда, протянувшаяся с запада на восток. Подъехав поближе, мы обнаружили, что это стена могучих старых ив, шелестящих на ветру растрепанными роскошными кронами. Из-за деревьев дохнуло речной свежестью и прохладой. Несомненно, там и текла Драконица, о которой упоминал покойный отступник. Что ж поделаешь, несмотря на довольно суровое имя, придется с ней знакомиться.
