Отступник ответил Джону откровенно ненавидящим взглядом.

     - Тьфу, дьявол! Да кончать их всех надо! - подал совет Рыжик, только что с горем пополам взобравшийся в седло. - Вона лошади бродят, привязать каждого к двоим да разорвать на две части. Хватит уже с быдлом возиться.

     - Зачем так спешить? - я улыбнулся переминающейся четверке своей самой мирной улыбкой. - Ребятки нам еще не все рассказали. Есть вещи, которые мы хотели бы узнать давно. Рыжик, неужто тебе копытом память отшибло? Гм, ну там почки либо печень - это понятно, но память?

     Невинное подтрунивание вызвало обычную реакцию. Рыжик разразился ужасными проклятиями в адрес коней, отступников и юмористов.

     - Пожалуй, тут не место для детального допроса, - веско бросил до сих пор молчавший Сен. - Может, поговорим с ними вечером, на привале? Как считаете, господа?

     - Лично я - за! - первой поддержала монаха Фанни. - К тому же будет время решить их дальнейшую судьбу спокойно, на холодную голову.

     - Во, блин, сестренка, ты речи завела, - загорячился разгневанный гном, - голову с плеч и вся судьба! Че панькаться с ... - тут он резко осекся, уловив в зеленых глазах Фанни немое осуждение. Поворот на сто восемьдесят градусов последовал мгновенно. - Ну и пусть пока поживут. Мне что, жалко?

     Это неожиданное окончание заставило улыбнуться всю компанию. Не было весело только отступникам.

     - Эх, Рыжик. - Фанни не удержалась от тяжкого вздоха. - Какой же ты бываешь скорый на расправу. А они ведь живые люди.

     - Отступники они хреновы, - покладистым тоном, но все же осмелился возразить гном. - Думаю, этим все сказано.

     - Ладно, Лис, - сестренка безнадежно махнула рукой, - лови для них четыре конька порезвее, да двинем в путь. Долго задерживаться здесь после стычки нам действительно не стоит.

     Пока я помогал Рыжику в отлове бродивших неподалеку еще не успокоившихся лошадей, Карл с Джоном устраняли ненужные свидетельства происшедшего. Поджидая нас, Фанни заставила отступников снять кольчуги, затем наложила раненому повязку, а остальным надежно связала руки. Сен находился рядом, внешне безучастно обозревая окрестности. Но знавшие его могли бы с уверенностью сказать: янит готов к жестокому отпору.

     Дальше отправились, расположив пленных в середине компании. Негодяй, вызвавшийся сообщить, кто они и откуда, вертя головой, воровато стрелял глазами по сторонам, словно выискивая лазейку для побега. Трое его товарищей ехали, понуро опустив головы. Впрочем, это могла быть уловка, рассчитанная на простаков. А мы ими ни в коей мере не являлись. Поэтому все пленники, включая раненого, находи­лись под бдительным присмотром. Любой человек в их незавидном положении способен решиться на отчаянный, непредсказуемый шаг. Да и сама местность могла толкнуть на побег - холмистую равнину сплошь и рядом пересекали глубокие овраги, густо поросшие пушистым орешником. Нырни в такой - и с концами.

     Порой извилистая утоптанная тропа, по которой мы двигались, пролегала совсем рядом от соблазнительных для пленников склонов, тогда для острастки приподнимались взведенные арбалеты. Один из них вскоре таки разрядился в пытавшегося прошмыгнуть под самым носом у Карла здоровенного кабана. Стальная стрела вонзилась ему глубоко в левый глаз. Зверь остановился как вкопанный, но уже в следующую секунду, яростно визжа и щелкая клыками, бросился на обидчика. Джон, бывалый охотник, не дал тому никаких шансов на месть, ударив сбоку своим копьем прямо в сердце. После недолгой агонии кабан затих. Пришлось задержаться, пока Джон с немцем свежевали жирную тушу. Довольный Рыжик в предвкушении сытной нежной свининки радостно потирал

     руки. Прислушавшись, можно было даже разобрать слова песенки, при этом напеваемой нашим главным поваром:

<p>

</p>

     Поросенок Хрю-Бим-Бом

     Напоролся лбом на лом.

     И теперь тот поросенок

     Стал послушен, как теленок.

     Он с петрушкою во рту

     Очень кстати на пиру.

     Хрю-Бим-Бом, Хрю-Бим-Бом!

     Расскажи мне, где твой дом,

     Много ль там сестер и братьев?

     Повара сойдут за сватьев.

     Йо-хо-хо, закатим пир,

     Славься, лучший в мире жир!

<p>

</p>

     Подобную чушь он нес и после того, как отряд вновь тронулся на север. Но и заткнувшись, гном не переставал плотоядно облизываться, косясь на мясо, упакованное в кожаные сумы.

     За час с небольшим до заката нам повстречался островок леса, полосой расширяющийся на восток. Росли здесь в основном серебристые ели, среди которых порой попадались одинокие красные вязы да заросли ко­лючего кустарника, похожего на шиповник. Для верности исследовав все вдоль и поперек, мы пришли к единому мнению, что лучшего места для ночлега не найти.

     Предоставив остальным обустройство лагеря, Фанни не спускала глаз с пленных, порой уж больно часто зыркавших вокруг. Вместо заряженного арбалета у нее на коленях лежала оголенная сабля, притягивающая и одновременно отталкивающая взгляды отступников. Рыжик тоже обособился от компании, всецело отдавшись поварскому энтузиазму. Для начала он обеспечил себя дровами для готовки, благо рядышком торча­ла засохшая, хорошо просушенная ель. Как и прежде, мы позволяли уют костра лишь в местности, вызывающей доверие. Сухим же спиртом решили пользоваться только в случае большой необходимости по причи­не солидного расхода во время двухнедельного странствия по многолюдным землям отступников. Правда, это не сильно обрадовало Рыжика, обожавшего по вечерам поесть горячей пищи либо просто попить свежезаваренного чайку. Но сейчас ему было не до грустных мыслей.