- Во уморил! - искренне восхитился Рыжик, призывая всех в свидетели. - Признаться, слыхал, слыхал, но такое впервые: Каланча - и без аппетита. Да это то же самое, что телега без колес. Ну точно! А знаешь, Джонни, пожалуй, признаюсь: юморист из тебя куда как лучший, чем из меня. Почему? Фантазировать ничего не надо, просто говори, что думаешь. Ой, посмеемся от всей души!
- Рот на замок, Фин-Дари, - строго оборвала любимца нахмурившаяся Фанни, - потому как твои шутки бывают порой глупы.
- До чего же несправедливые слова! А начал-то он, Каланча, первый, - попытался выгородиться гном, - а раз он зачинщик, значит, он и виноват.
- Заткнись, - еще жестче приказала сестренка, - давно уже следовало проучить тебя за злой язык. Чертов повар! Готовишь вкусную пищу, а затем делаешь все возможное, чтобы она комом встала в горле товарищей. Да такое просто в голове не укладывается.
- Ну вот, я кругом плохой ... - горестно вздохнул гном. - Что ж поделаешь, стерплю, я привычный.
Стервец даже сумел выдавить из себя «непрошеную» слезу, «стыдливо» отертую театральным жестом. Фанни не купилась на эту дешевку. Да и то сказать, чтобы провести нашу проницательную подругу, требовалось придумать номер получше. А подобные уже давно не проходили.
Первый час пути Рыжик плелся на своем Угольке в самом хвосте отряда, продолжая разыгрывать роль невинно обиженного пай-мальчика. Но вскоре это скучное занятие ему надоело. По большей части, наверное, оттого, что не привлекало ничьего внимания. Разве ж такое мог стерпеть хвастливый тип, привыкший быть в его самом центре? Как же, держите карман шире.
По прошествии последующих двух дней тройственный союз дубов стал неохотно уступать владычество акациям, березам, ивам и более редким каштанам. А спустя неделю на закате, в алых лучах утомленного солнца, мы имели сомнительное счастье любоваться видом большого белокаменного города, расположенного на пологих холмах северо-востока. Обширные, зеленеющие во все стороны поля свидетельствовали о внушительном количестве трудоспособного населения. О том же говорили чернеющие коробки многочисленных ферм, крестьянских хозяйств - хуторов и крупных усадьб.
Призывая на нечестивые головы местных жителей чуму, тиф, дизентерию и вдобавок красную лихорадку, мы по старой испытанной тактике решили: сделав крюк, объехать вставшее на пути препятствие, Но не тут-то было. Как мы ни забирали круто на запад, везде натыкались на густозаселенные районы. М-да, теперь наличие у Черного Короля огромной армии уже не вызывало прежнего удивления. Правда, изумляло другое: откуда здесь взялось столько народа? Неужто это потомки переживших ужасы погибельного поветрия? Хм-м ... Впрочем, как бы оно там ни оказалось, заботить нас должно было иное: безопасный тайный проход в края попустынней. Для выполнения этой нелегкой задачи следовало изменить график движения отряда.
Посовещавшись, мы так и поступили. Теперь светлое время суток компания пережидала в подходящем укрытии, а кто-нибудь один разведывал предстоящую дорогу. В дальнейший путь отправлялись, лишь дождавшись полного воцарения темноты. Неоправданная спешка и неосторожность в данной ситуации могли привести к катастрофе.
В течение более двух недель мы крались, словно воры, пока, наконец, многолюдные земли отступников не остались позади. К счастью, все обошлось благополучно, без лишних свидетелей, а значит, проблем. Подобная сравнительно спокойная жизнь продолжалась до самого конца мая. Окончилась же ближе к полудню при переправе вброд через широкую речку с ленивым течением. Именно там произошла неожиданная встреча с группой хорошо экипированных отступников.
Они и мы появились на противоположных берегах почти одновременно. Все же наш отряд, зная, что впереди противник, оказался более подготовлен к предстоящему неизбежному столкновению, ибо друзей тут не было и быть не могло. А отступники поначалу, наверное, и мысли не допускали о возможности встретить здесь, у себя в глуши, злейших врагов - стражей Границы. Не подозревая ничего плохого, они спокойно ехали навстречу.
Но вот возглавлявший их высокий всадник в дорогом чешуйчатом панцире и рогатом шлеме-полумаске что-то крикнул, подняв руку в предостерегающем жесте. Следовавший за ним небольшой отряд из десяти человек, сплошь одетых в кольчуги до колен, резко осадил лошадей. Не дожидаясь дальнейшего нежелательного развития обстановки, мы выхватили из заранее распущенных крепежных петель копья и первыми ринулись в атаку. К сожалению, течение, да и вода сама по себе, затрудняя движение, помешали обрушиться со всей возможной силой и скоростью.
В первые мгновения опешившие отступники на удивление быстро пришли в себя, рассредоточившись в цепь. Но как бы то ни было, времени изготовить к схватке подходящее оружие у них не имелось. Меч же слишком короток против несущегося всадника с длинным копьем.
Едва пришпорив верного Дублона, я наметил цель - стройного красавчика, державшего в левой руке знамя цвета ночи, трепетавшее на ветру. Оно-то и послужило причиной «симпатии», которую Я ощутил к проклятому отступнику. Вернее, не столько оно, сколько ненавистный подлючий символ - черная корона в белом кругу. В самый последний момент красавчик попытался избежать удара копья, прильнув к конской гриве. Но тщетно, я успел внести поправку в угол наклона. Глухо охнув, знаменосец, вздымая брызги, свалился в воду. Не сдержавшись, я, точно дикарь, торжествующе завопил.
Плюх! Совсем рядом, слева, что-то тяжело бултыхается в реку. О, дьявол! кинув в ту сторону быстрый взгляд, я увидел Уголька с пустым седлом. Бедняга Рыжик, что же ты ... Противник гнома, кряжистый мужик с разлапистой черной бородой, победно стукнул о щит мечом.
Замысловато выругавшись, я поворотил на него Дублона. Тот, заметив мой маневр, оскалил зубы, поудобней перехватывая длинный меч. Получи! Я внезапно, без подготовки бросаю копье, которое на удивление легко пробивает защищенную кольчугой грудь.
- А-а-а! - истошно орет, истекая кровью, бородач, и опрокидывается назад, судорожно вцепившись в древко обеими руками.
Во все стороны летят брызги красного цвета. Среди них я замечаю голову сраженного Рыжика, призывающего слегка ошалевшего от катавасии Уголька. Гном по своей привычке перемежал уговоры отборным, крутым матом. И только тут до меня доходит происшедшее с ним.
Видимо, стукнув на скаку копьем в щит могучего бородача, он просто-напросто сам, не удержавшись, вылетел из седла. Да и неудивительно, противник его выглядел скала скалой. Тьфу, черт! А я уж было, перепугался за его жизнь. Проклятый Рыжик, как частенько бывало и до этого, переоценил свои силы. Ну как же, нам все нипочем, мы ведь такие бывалые, такие крутые ... Супермен, блин, рыжий!
