Остальные товарищи поддержали меня.
- Ну как хотите, - разочарованно сдался Джон,- потом, так потом. Только, бочонок-то уберите со стола, чтоб не раздражал. Уж больно в нем коньячина славный.
- Вы совершенно правы, - согласился Сен,- да и выдержки он немалой: двадцать пять, а то и все тридцать' лет. К тому же, думаю, не' ошибусь, если скажу, что делали его' в солнечной Франции, в одной из южных провинций.
. -Значит; скорее всего в Бургундии,- определила Фанни, отодвигая в сторону пустую миску. - Тамошние вина и коньяки по праву считаются лучшими в мире.
- Вот мы сейчас еще разок для верности и продегустируем,- ухватился Джон за предоставленную 'возможность,- точно ли этот коньяк потянет на бургундский или же нет.
- Ну что с тобой поделаешь, "дегустатор", давай проверим, - Фанни с улыбкой поставила перед ним свою кружку.- Ой! Куда столько? Половинки хватит. Смотри, негодяй, ежели окосею, тебя первого гонять начну.
Но ухмыляющийся до ушей Джон, сделав вид, будто ничего не расслышал, уже наполнял до краев три оставшиеся посудины. - За победу над Черным Королем - предложил я второй тост.
- По такому случаю не грех и 'мне ещё чуток плеснуть, - просительно проворчал Карл, протягивая пустую кружку.
Джон вопросительно посмотрел на янита. Тот нахмурился, но' потом все же согласно кивнул головой, не забыв при этом строго предупредить:
- Максимум пятьдесят граммов. Но учтите, это только по случаю новоселья.
Джон по доброте душевной бухнул все сто пятьдесят, затем прикрыл верх кружки широкой ладонью, чтоб, значит, не заметил монах, и, поднявшись, направился к Карлу. К несчастью, перед самой кроватью он перецепился о лежащее на полу седло, вследствие чего весь коньяк вылился на доски пола.
- У, растяпа! Медведище неуклюжий! - стала отчитывать его Фанни. - Бог с ним, с пойлом-то этим, пускай и бургундским. А если' б ты на раненых грохнулся? К тому же седло с твоего Тарана. Почему бросаешь, где попало?
- Да забыл я за него, сестренка - сделал 'попытку оправдаться великан. - Голова, знаешь ли, была занята тайной содержимого сего бочонка. Вот и оплошал.
- Ладно уж, - снизошла Фанни, - задвинь-ка пока седло под кровать. Утром повесишь к нашим, на стену. Да снова налей немцу, не то он в тебе взглядом две дырки прожжет. И постарайся больше не спотыкаться.
Джон с готовностью исполнил веленное, правда, с небольшой поправкой. Теперь вместо ста пятидесяти в кружке плескались все двести. О' чем-то глубоко' задумавшийся Сен не увидел этого, а возможно, просто не захотел увидеть.
- За победу! - напомнил я.
Опять стукнувшись, мы выпили и Дружно принялись за сушеную тарань, сало да салат.
- Закуска в самый раз под французский коньяк, - с иронией заметила Фанни. - Ну очень подходящая.
- А, пустое, - небрежно отмахнулся я, - для таких тертых калачей это не проблема.
- в мужской, грубой компании никто не в состоянии понять бедную девушку, '- с деланным неудовольствием пожаловалась Фанни. - Впрочем, чему тут удивляться?
Какое-то время мы еще негромко болтали, сонно щурясь на огонь да прислушиваясь к далекому волчьему вою. Сен уверял, что нашим скакунам серые разбойники вреда не принесут, ибо он защитил их специальными амулетами, развешанными на ветвях деревьев.
Первым отключился негромко захрапевший Карл, его примеру последовала зевавшая Фанничка, улегшаяся на удобной лавке у западной стены. Мыс Джоном постелили себе на полу, неподалеку от кроватей больных. Оставшийся за столом в одиночестве Сен продолжал неотрывно смотреть в огненную пасть камина, жадно' облизывающуюся красными язычками пламени.
- И что он там, интересно, увидел? - засыпая, удивился я.- Брачный танец саламандр? Не иначе ...
Пробуждение вызвал чей-то пристальный взгляд. Я немедленно открыл глаза и, поднявшись, увидел обалдело уставившегося на меня Рыжика.
- Хвала Создателю, Фин-Дари, наконец-то это произошло,- только и смог с изумлением вымолвить я. - Как себя чувствуешь, братишка?
- Похвастаться нечем, - слабым, свистящим шепотом 'признался он, - голова словно чугунная, а болит, будто после трехдневного непрерывного пира. Ой-ей-ей! В правой груди жжет неимоверно, во рту же гадкое ощущение кошачьей мочи. О-ой!
- Подумаешь, неприятности,- с радостью, негромко воскликнул я, - да это все мелочи по сравнению с той пропастью, из которой тебя вытащил янит. Эх, чертушка, и напугал же ты нас!
- А где это я? - бледный, с черными кругами под глазами, но уже немного напоминающий себя прежнего гном стал, кряхтя и охая, озираться по сторонам. Естественно, он сразу заметил Карла.
- О, блин! В нашей веселой компании новые люди? О-о-о! Да это же Лед-Из-Брэнди! Откуда, 'черт возьми·?
- Тс-с! - приложив палец к губам, я призвал его к тишине .. - Пусть еще поспят, рассвет-то едва-едва забрезжил. Да и тебе не стоит пока много говорить.
- Ладно, Алекс, я помолчу, - устало покорился он, - только ты в двух словах поясни, что к чему.
- Будь по-твоему, - понизив голос, сдался я, - Тогда' начну по порядку. Когда ты упал, Шкурой вплотную занялась: Фанни, и отступнице здорово не поздоровилось.
- Так' ей, дрянной суке, и надо! - превозмогая боль, возликовал Рыжик. - Молодец сестренка, держит марку.
- Из охраны не' ушел никто. Последних беглецов добил в реке Сен с группой помотавших ему невольников. О Карле мы узнали сразу по окончании схватки от одного из его товарищей по несчастью. Бедняга был тогда плох; почти как ты, ибо подонки Шкуры отбили парню нутро.
