- У -у подлые шакалы! - гневно возмутился Рыжик, сочувствующе посмотрев на изможденное лицо старого товарища, лежавшего по соседству.- И как только таких иродов носит матушка-земля? Дивно ...
- По нашей просьбе, - продолжил Я, - те ребята из освобожденных, что покрепче', уничтожили следы происшедших событий. После чего настала пора прощаться. Они прихватили оружие 'с лошадьми и единым отрядом повернули в сторону Спокойных Земель. Мы же погрузили вас с Карлом на найденную в лагере повозку и отправились на поиски безопасной берлоги. Она была необходима, чтобы залечь на требующееся для лечения время.
- Ты уж прости, Алекс, за задержку, - гном виновато шмыгнул носом, - э-эх, подвел я тебя ...
- Фин-Дари!- я деланно сурово пригрозил пальцем. - Подобные' глупости можно понять, 'лишь учитывая состояние' твоего здоровья. Ну да ладно, покончим с этим. Слушай лучше дальше. По совету Йогана, товарища Карла по плену, мы взяли направление на север, достигли большого бирюзового цвета озера. Помнишь, уже виденного нами вечером с вершины обрыва? Обогнули потом' его по берету с востока и оказались перед непролазной чащей Буреломного леса. Здесь-то, в самой глуши, Фанни и посчастливилось наткнуться на этот заброшенный дом. Так что, с новосельицем тебя, дружище.
- Спасибо, - отстраненно поблагодарил гном, к чему-то' подозрительно принюхиваясь: Нос безошибочно указал ему, что запах источает большое пятно возле кроватей. - Что это? - он обвиняюще перевел взгляд с пола на меня.
- Коньяк, - туповато поведал я, - из Франции.
- Коньяк! - укоризненно передразнил гном.- Коню понятно, что не пиво. Я о другом. Почему сей благородный напиток оросил вместо чьей-то жаждущей глотки сосновые доски? Неужто у людей существует чудовищный обычай отмечать новоселье мытьем полов спиртным? Какое немыслимое варварство ....
- Да это все Джон,- стал оправдываться я,- нес Карлу его кружку, да, споткнувшись, не донес.
- Тьфу! Вот редкостный болван! - Рыжик воинственно встопорщил бороду. - И как я сразу не догадался? Конечно, такое мог содеять только лишь наш неуклюжий деревенский медведь:
Хм, но оставим в покое прошлое, давай перейдем к настоящему, друг мой. Наливай!
- Черта с два! - решительно отрубил Я, - Запрячь подобные мечты поглубже. Или давно смертушка в глаза заглядывала? Будешь теперь долго пить и есть то, что твои лекарь позволит. Понял, негодяй?
- Ну хоть·плесни на донышко,- жалобно заканючил он,- ты ж не жлоб, Стальная Лоза.
- и не проси, бесполезно,- непреклонно заявил я, выходя на двор отлить,- могу поклясться тебе в этом, чем угодно.
Вернувшись спустя пару минут, я застал его спящим. Разговор вконец умаял беднягу. Какой уж тут коньяк ... А тем временем вся остальная компания продолжала беспробудно дрыхнуть. С превеликим удовольствием я присоединился' к ней, плотней укутавшись в одеяло, защитившее от' пробирающего до костей утреннего холода, и почти сразу же крепко уснул.
Прошел месяц. Карл с Фин-Дари выздоравливали даже быстрей, чем это можно было ожидать. Но все равно зиму твердо решили переждать здесь. Янит предсказывал частые метели и глубокие снега. Далеко ли' уйдешь в такую' погоду?
Поначалу большую проблему представляли ограниченные запасы продовольствия и совсем уж скудные остатки овса для лошадей. Все уладилось неделю назад, после нападения на обоз, везущий армии Черного Короля припасы и фураж. Теперь мы·оказались солидно обеспечены всем необходимым не только на зимовку, но и на какую-то часть дальнейшего пути весной. Для Карла удалось добыть вороного красавца-коня.
Да, дела складывались хорошо. В обжитом, приведенном в порядок доме царила атмосфера уюта, добра, покоя. Лишь сны по ночам тревожили душу. В них меня навещали навеки ушедшие друзья. Бэн приносил внуку неизменные яблоки. Эти видения потом еще долго причиняли грызущую за самое сердце боль. Но чаще всех остальных мне снилась Арнувиэль. А утром я с тоской смотрел в заиндевевшее окошко, желая только одного - пришествия весны. К сожалению, визит этой юной девы не ускоришь нетерпением. Оставалось одно верное средство- ожидание. И я ждал.
<p>
</p>
Потери, потери, потери...
Ушедших следы заносили метели,
Живые сжимали суровые губы,
Их звали в походы далекие трубы.
И вновь за спиной оставались следы,
Цепочки идущей за каждым беды.
Никто ведь не знает судьбины своей,
Кого-то ужалит из черепа змей.
Ладью разнесет о скалу ураган,
А странник исчезнет в пыли дальних стран.
Прошедший все войны на ровном споткнется.
Седым ветераном мальчишка вернется.
Предаст лучший друг, а не выдаст злодей.
На троне воссядется грязный плебей.
Сиятельный принц, любимец народа,
Умрет на прополке рядов огорода.
Судьба и Фортуна - капризные Дамы,
Сплетают из жизней - сложнейшие гаммы.
Где черный, и белый - не единственный цвет.
А Горе и Радость – стандартный букет…
<p>
</p>
КНИГА 3
