- Тогда суди мое творение не слишком строго.
<p>
</p>
Я вернулся ... Походы и битвы уже позади.
Вот родительский дом, позабытый на множество лет,
Он стоит постаревший, и больно в груди ...
Да и я стал не молод от бед и побед.
На завалинке дремлет разнеженный кот,
Здесь когда-то раскуривал трубку мой дед.
Кот не помнит меня, ему отроду год.
Ну а память моя, будто острый стилет.
Там, за домом, разросся запущенный сад,
В нем возился приехавший с поля отец.
Он лелеял деревья, не жалея затрат,
Но на свете всему наступает конец...
Незажженною свечкой застыла печная труба.
Мама, где ты? Сейчас бы твои пироги...
И закушена в кровь, задрожала губа,
Поздно вспомнил ты тех, кто тебе дороги ...
- Карл, дружище,- растерявшись, я даже не смог сразу подобрать нужные слова, - клянусь Памятью Предков, ты меня ошеломил. Честно говоря, не ожидал, что эта будет так сильно! Ей-богу, стих просто великолепен. Ну, молодец!
- Да что ты, Алекс, - слегка смутился, он, - в общем-то, ничего особенного.
- 'Вот уж нет, братишка, - с жаром завозражал я, - мне со стороны видней. А в поэзии я неплохо разбираюсь.
Близился полдень. От ушедших на разведку товарищей пока 'не было никаких вестей. Да оно, пожалуй, еще и рановато. Я сменил компресс на лбу Рыжика, осторожно влил в его пересохший рот немного свежей воды. Гном после принятия отвара из корня до сих пор крепко и спокойно спал. Ну и слава Всевышнему, авось теперь дело пойдет на лад.
Поправив одеяло, я повернулся к Карлу, но тот, сморенный непривычно долгой беседой, тоже задремал. Решив немного размяться, я тихонько вышел из палатки, не забыв прихватить с собой лук, стрелы и верный меч. Совсем рядом паслись наши стреноженные кони, выискивавшие пригодную траву. Овес поневоле приходилось экономить, вот они, бедняги, и подкармливались чем могли. Н-да, если мы думаем надолго обосноваться в Дебрях, то эту проблему надо спешно решать. Иначе ...
Дальнейший путь придется проделать пешком. Приблизившись к Дублону вплотную, я потерся щекой о его шелковистую, мягкую морду, погладил, похлопал по крупу. Уж очень мой верный мерзавец любил всякие ласки. Сзади за плечо меня легонько схватила зубами хитрая Ласточка. Пришлось уделить внимание и плутовке.
Шагах в пяти от палатки протекал крохотный ручей. Возле него скалой высился замшелый камень, на который я затем и уселся, поглядывая на уносимые стремительным течением желтые листья, отважных мореплавателей муравьев, порой деловито по ним снующих и при случае лихо' берущих на абордаж проплывающие кусочки коры, сосновые иглы и веточки.·Здесь, в глубинке Дебрей, было тихо, безветренно, но прохладно и сумрачно. Обычно такие места навевают на меня легкую грусть, размышления ....
Вот и сейчас на ум пришел Карл Рангер. Я попытался вспомнить, что же я знаю о его прошлом. Оказалось, очень немного. Всего лишь то, что он немец, родился в Кельнском графстве, считающемся одним из самых процветающих в Германской Империи. Еще как-то раз, немного разоткровенничавшись, Карл вскользь упомянул о своей трехлетней службе в одном из элитных конных полков Вильгельма. Гм, интересно, какие обстоятельства заставили его· покинуть спокойную старушку Европу и, перебравшись на Английский Континент, вступить в постоянно редеющие ряды· Пограничного Братства? Возможно, дело все в несчастной любви или преследованиях властей за дуэль. Такое бывает, когда в честном
145
поединке сразят какого-нибудь знатного вельможу. Хотя мне-то что до чужих тайн? Своих хватает больше, чем надо.
За спиной послышались громкое пыхтение, треск 'ломающихся веток сухого подлеска, раздраженная брань. Кто-то, будто слон, ломился сквозь чащу. Схватив лук со стрелами, я залег за камнем. Спустя минуту-другую появился вспотевший' злой Джон с изрядно исцарапанным лицом и в основательно изодранном плаще.
- Ого, приятель, ну и видок у тебя, - невинно посочувствовал я. - Никак пытался приручить крапчатую рысь?
- А, да что там рысь, - рявкнул Джон, осторожно, стараясь не 'задеть висок, вытирая ладонью мокрый лоб, - эти' чертовы заросли дерут похлеще сотни диких кошек. Змеей надо быть, чтобы по ним лазить. Ладно, скажи' лучше, как там. Рыжик с Карлом?
- Боюсь сглазить, но гном, кажется, таки стал' на путь выздоровления. После вашего ухода я дал ему отвар из корня. Теперь он' спокойно спит, и даже жар стал намного меньше. Карл, тот вообще молодчина, хорошо держится. Главное, духом не падает, а для поправки это первое дело. Знаешь, Джон, мы туте ним все утро проговорили. Я ему про наши планы и приключения поведал, он же выложил свою историю: про осаду форта, плен ... - предупреждая его готовый' вырваться из уст вопрос, я отрицательно замотал головой. - Нет, Джон, пусть он сам вечером тебе все расскажет. Как очевидец ... Ты лучше признавайся, где шлялся и что нашел.
- Да везде один хрен, - в сердцах 'чертыхнулся Джон, - не лес, а настоящие джунгли. Полянок, прогалинок, старых вырубок - ни фига подобного нет и в помине, лишь сплошная непролазная стена. Каждый шаг приходится преодолевать с огромным трудом. Представляешь, - Лоза? М-да, что и говорить, прогулка не удалась.
Я сочувственно вздохнул и попытался его обнадежить.
- Вот-вот должны подойти Фанни с Сеном, возможно, хоть один из них да и обнаружит что-нибудь путное. А на худой конец и здесь можно остаться: ручей - рукой подать, ветра нет, тихо. Палатка же у нас добротная, в такой можно запросто и зимовать.
