— С каких пор мы здороваемся? — едко спросила та.

— Элементарная вежливость, к тому же, ты теперь девушка такого серьезного человека в школе.

Сиерра иронично приподняла брови, изучая оппонента равнодушным взглядом.

— Да, и Перси с девушкой повезло явно больше, чем тебе.

Оставив последнее слово за собой, Сиерра направилась прямиком в спальню Перси, мстительно улыбаясь. Когда она вошла, юноша стоял возле окна с учебником в руках и что-то беззвучно проговаривал на память.

— Слышала, ты временно живешь один, — произнесла она, облокотившись о стену. Перси вздрогнул, но через мгновение улыбнулся.

— Привет. Да, с ним что-то странное приключилось, я даже забеспокоился не заразно ли это.

— Я тебе не помешаю? — спросила она и улеглась на его кровать. Перси замер, остановив взгляд на ее обнаженных острых коленках.

— Нет. Правда, мне нужно закончить подготовку к контрольной работе.

Сиерра ему улыбнулась и, взяв какую-то книгу с его тумбочки, перевернулась на живот. Она листала страницы и, задрав ноги, медленно покачивала ими, тихонько напевая какую-то мелодию. А Перси, как идиот, таращился на ее ноги и задницу вместо того, чтобы учить материал. Он поднял глаза к потолку и шумно вздохнул, мысленно прося Мерлина послать ему сил и выдержки доучить этот гребанный параграф.

Когда Перси сел рядом с ней, поджав одну ногу, девушка перевела на него заинтересованный взгляд и повернулась на бок. Но юноша хмуро вчитывался в учебник и что-то записывал на пергаменте, абсолютно не замечая ее присутствия.

Через некоторое время он, наконец, захлопнул учебник и отложил его в сторону.

— Ты такой забавный, когда что-то усиленно учишь. Такой сосредоточенный, хмуришь брови, — улыбаясь, произнесла Сиерра.

— Может, я тоже когда-нибудь увижу, как ты выглядишь, когда учишься?

Девушка закатила глаза и недовольно простонала, поудобнее устраиваясь на подушке.

— Какой ты зануда! Я прекрасно учусь по тем предметам, которые мне интересны, а остальное — ерунда. При поступлении в академию будут смотреть на мою успеваемость по зельям, травологии и алхимии, а вот на трансфигурацию там всем будет плевать.

Перси фыркнул и улегся на бок, придерживая голову рукой. Ему нравилось смотреть на нее так близко. С такого расстояния можно было разглядеть каждую крапинку в серых глазах, каждую трещинку на губах и каждую родинку на молочной коже.

— Почему ты так смотришь? — улыбаясь, спросила она.

— Мне нравится на тебя смотреть.

Сиерра кокетливо опустила глаза, а затем подняла их и улыбнулась.

— У меня есть идея.

— Мне стоит бояться? — усмехнулся он.

— Тебе стоит расслабиться, — негромко проговорила она и, схватив его за галстук, притянула к себе.

Сейчас, когда никто не мог их видеть и помешать, Сиерра расслабленно зарывалась пальцами в его волосы и теснее прижимала к себе. Перси целовал ее жадно, словно тот пай-мальчик и занудный староста уступал место кому-то другому: уже не мальчишке, а мужчине, который точно знал, чего хотел. А он каждой клеточкой своего тела хотел Сиерру Блэк. Она медленно обвила его тело ногами и чуть привстала, не разрывая поцелуй, чтобы позволить ему снять с себя мешающую одежду. Сиерра ловкими движениями пальцев расстегнула каждую пуговицу на его рубашке и, сняв ее, отбросила куда-то на пол. Ей нравилось изучать пальцами его бледную веснушчатую кожу, чуть впиваясь в нее острыми ногтями. Тогда Перси сводил лопатки друг к другу и целовал ее, казалось, с еще большим желанием.

Перси, в свою очередь, с особым трепетом касался ее тела, словно оно было хрупкой хрустальной вазой, рядом с которой страшно даже просто дышать. Но, жадно целуя каждый участок ее жасминовой кожи, он мог бы поклясться, что это лучшее, что происходило с ним в жизни. И впервые потерять голову, контроль над разумом и ситуацией, отключив к черту холодный рассудок, ему казалось самым правильным решением.

Потом он еще долго молча лежал, обнимая ее и рисуя пальцами какие-то узоры на тонких плечах и ровной спине, и осознавал, что вот сейчас, именно в это самое мгновение, она стала принадлежать ему всецело: ему и больше никому.

А Сиерра, так сильно вымотавшись за предыдущие дни, быстро уснула. Лишь ее спокойное и размеренное дыхание щекотало кожу, вызывая очередной приступ мурашек по телу.

Она открыла глаза глубокой ночью, когда Перси уже мирно спал рядом. Блэк улыбнулась и нежно коснулась рукой его безмятежного лица. Осторожно, чтобы не разбудить, Сиерра поцеловала его в губы и села, обнимая одеяло. Одной рукой она выудила из одежды карту, которую неустанно носила с собой. Девушка, не стесняясь наготы, подошла к окну и, убедившись, что Перси точно спит, раскрыла ее. Все было как обычно, и гриффиндорка разочарованно вздохнула. Все зря.

Как только она уже собиралась закрывать ее и возвращаться в постель, сердце пропустило удар. Прямо в это мгновение от одного из краев карты в сторону школы семенило заветное имя.

Питер Петтигрю.

Чертыхнувшись, Сиерра наспех оделась и ринулась прочь из теплой и уютной спальни навстречу чему-то неизвестному и пугающему. Она упорно следовала вперед сквозь холодные коридоры, старательно прислушиваясь к каждому звуку. Нельзя позволить глупой неосторожности все испортить.

Судя по карте, Питер Петтигрю без труда проник в Хогвартс и был где-то совсем рядом. Сердце в груди стучало так сильно, что готово было вырваться наружу. Пульс зашкаливал, гулко ударяясь в висках, но все это было ерундой в сравнении с целью, которую гриффиндорка так рьяно преследовала. Когда до неминуемой встречи их разделял всего лишь коридор, Сиерра забилась в одну из удобных ниш в стене и прошептала «Нокс».

Он был уже совсем рядом, но человеческих шагов по-прежнему не было слышно. Когда надпись «Питер Петтигрю» поравнялась с надписью «Сиерра Блэк», а затем стала удаляться, девушка занервничала.

— Люмос максима, — прошептала она и устремила свою волшебную палочку в то место, где сейчас должен был находиться человек.

Но там никого не было.

Сиерра услышала лишь, как кто-то тихонько и торопливо семенит внизу, и звук все быстрее удаляется. Тогда она опустила мощный луч света на пол и увидела, как крысиный хвост скрывается в маленьком стенном отверстии. Блэк судорожно уставилась на карту, и, действительно, Питер Петтигрю был сейчас в классе за стеной, а дверь в этот кабинет находилась с другой стороны коридора.

— Не может быть, — прошептала Сиерра и прижалась спиной к холодной шершавой стене.

В свою спальню девушка вернулась уже под утро и, лежа в постели, до самого восхода солнца, почти не моргая, смотрела в потолок, составляя в своей голове пазлы этой запутанной истории.

Если все это действительно правда, тогда истинный убийца и предатель сейчас совсем рядом, и эта мысль одновременно пугала и мотивировала яростью, вскипавшей из недр души.

— И где же ты была до утра? –хитро спросила Кира днем, когда девочки собирались вместе посетить Хогсмид. Сиерра на мгновение замерла, прокручивая все события прошедшей ночи, а затем ухмыльнулась. — Так это что, значит, мы сегодня в Хогсмиде будем отмечать потерю твоей девственности?

Блэк расхохоталась.

— Можно и так сказать.

— Ну обалдеть! — вскрикнула Купер. — Сегодня алкогольный глинтвейн за мой счет.

— Нам же не продадут алкоголь, — выразила сомнение Сиерра.

— Обижаешь! — фыркнула подруга. — У меня есть что капнуть в ту бурду, что нам продадут.

И для убедительности потрясла наполненной фляжкой.

— У отца стащила, — отмахнулась Кира, опережая вопрос.

Когда девушки спустились в гостиную, там Сиерра увидела Перси, который за что-то отчитывал Рона. Тот, в свою очередь, хмурился и всеми силами старался сбежать. Кира ухмыльнулась и пихнула подругу локтем.

— …это недопустимо, Рон! — возмущался Перси.

— Привет, — прервала тираду девушка. — Не хочу мешать, но…

— Ладно, Рон, обсудим это позже. И не вынуждай меня писать об этом маме!