— Всего-то надо было сказать, что хочу оказаться на стороне победителя и просто жить. Жить с тобой! Вот же смех.
Заметив блеск слез в ее решительных глазах, Перси понял что она пытается сделать. Сиерра Блэк пыталась взять всю вину на себя, выгораживая его, тем самым пытаясь дать шанс на лояльность преследователей и отсутствие к нему интереса. Его руки непроизвольно сжались в кулаки от злости и досады.
— Взять ее, — скомандовал Долохов. — Вскоре еще одна Блэк признает своим домом Азкабан. А этого на допрос. В этот раз используйте сыворотку правды.
Если Сиерра и испугалась, то не подала виду. Один из них направился к ней, а двое держали палочки наготове. Действовать сейчас было рискованно, но как только грязные руки пожирателя смерти грубо схватили Сиерру, Перси уже не думал о риске. Он навалился на того всем телом, вынуждая потерять равновесие и отпустить девушку. Ее волшебная палочка выскользнула из рук пожирателя, и они вдвоем повалилась на сырой холодный асфальт. Сиерра отползла за мусорный бак и тянулась к своей палочке, когда в их сторону направились два атакующих луча. Перси не оставалось ничего другого кроме как прикрыться грузным телом безымянного последователя Волан-де-Морта. Вскрикнув от боли, он довольно быстро отключился. Тогда Перси вытащил из-под него зажатую в руке палочку и прошептал «бомбарда максима» как раз рядом с Долоховым и его оставшимся спутником. Они оба растерянно подняли головы на звук как раз в тот момент, когда тяжелая бетонная стена дома начала рушиться прямо на них. Сиерра и Перси смогли оторваться, но ненадолго: на смену этим троим пришли еще двое: Нотт-старший и Руквуд. Они сражались вполсилы, лениво загоняя уставших от боя волшебников в угол. Когда Сиерре показалось, что они оторвались, то нос к носу столкнулись с Долоховым, а сзади напирали Нотт и Руквуд. Не сговариваясь, Сиерра атаковала первого, а Перси взял на себя двоих: они стояли спина к спине, из последних сил отражая шквал разноцветных молний. В какой-то момент они сцепили свободные руки, с силой сжимая пальцы друг друга. Перси показалось, что Сиерра дрожит.
— Сдавайтесь, это же заведомо проигранная битва! — воскликнул Долохов.
Эта секундная заминка стала их надеждой. Они обменялись короткими взглядами и, не расцепляя рук, ринулись в сторону Долохова. Тот опешил, и это стоило ему времени: Сиерра заставила его застыть, и тем самым удалось проскочить, уворачиваясь от напористых заклинаний оставшихся пожирателей. Нотт продолжил погоню, тогда как Руквуд задержался, помогая своему предводителю.
Воздуха не хватало, и боль от его недостатка сжимала грудь, но Сиерра продолжала бежать, боясь нечаянно отпустить руку Перси. Тот метнул в противника оглушающее заклинание, что позволило им вырваться вперед. Они забежали в какой-то очередной проулок, а следом в недостроенный пятиэтажный дом. Забравшись на второй этаж, они спрятались за недостроенную стену и остановились перевести дух.
— Дерьмо, — задыхаясь проговорила Сиерра.
Перси молча восстановил дыхание и постоянно выглядывал из укрытия, держа палочку наготове.
— Если мы сегодня умрем, — не глядя на девушку начал он, — я хочу, чтобы ты кое-что знала.
— Мерлин, что еще я должна знать! — простонала Сиерра, облокотившись о кирпичную колонну. Перси обернулся и решительно посмотрел ей прямо в глаза.
— Я люблю тебя. И не переставал любить ни на минуту все эти годы. А еще мне жаль, что я впустую просрал столько лет.
Сиерра оцепенела в изумлении, чувствуя себя так, будто ее хорошенько приложило оглушающим заклинанием. Откровенное и отчаянное признание смутило Перси, как и молчаливая реакция Сиерры на него. Он отвернулся, делая вид, что по-прежнему следит за ситуацией с нападением.
— Вот и все, что я хотел сказать.
Сиерра сверлила его затылок взглядом, пока не поняла, что весь силуэт расплывается от предательских слез, так некстати нахлынувших от переизбытка эмоций и страха. Сделав глубокий вдох, чтобы хоть немного взять под контроль свои чувства, девушка осторожно коснулась его руки, вынуждая обернуться.
— Если мы сегодня умрем, — сдавленно произнесла Сиерра, — я тоже хочу кое-что сказать. Я простила тебя. За все. Вообще за все.
Она не думала, что сказать это окажется так просто. Спустя столько лет боли, злости, обид и отчаяния прощение казалось самым сложным, несмотря на все чувства, которые Сиерра пыталась отрицать даже наедине с собой. Но на самом деле сложнее всего оказалось быть просто честной с самой собой.
Перси растерянно заморгал, не веря своим ушам. Ему было абсолютно все равно правда это или она так сказала в отчаянии и ожидании смерти, потому что это все, что он так хотел услышать.
— Если выберемся отсюда, начнем все с чистого листа? — прямо спросил Перси.
— Да, — прошептала Сиерра раньше, чем успела подумать. — Начнем.
Спустя долгие годы заточения сердце вырвалось на свободу и сумело заткнуть расчетливый и холодный разум. Чувствовать всегда было быстрее, чем думать, и эта временная лазейка выпустила наружу то, что было чудовищно скрыто слишком долго.
Когда послышались шаги пожирателей, Перси кинул взгляд на Сиерру, и она ему кивнула, готовясь к очередной схватке. Никто из них не знал, чем она закончится, но стоило им выйти из своего убежища, как появилась надежда. Члены Ордена Феникса едва ли не полным составом отыскали их, когда поняли, что Сиерра уже давно должна была вернуться, и вступили в неравную схватку с тремя уцелевшими противниками. Те отбивались недолго и, поняв, что сила не на их стороне, униженно сбежали, признавая свое поражение.
Сиерра обессиленно рухнула на бетонный пол и засмеялась, чувствуя облегчение. Перси присел рядом с ней, не обращая внимания на грязь вокруг, и с удовольствием прислонился затылком к холодной стене. Он четко осознавал, что его прикрытию пришел конец, и в министерство дорога закрыта, но это все не имело в ту минуту никакого значения и даже вызывало облегчение. Сиерра осторожно положила голову на его плечо и устало прикрыла глаза, пока Кингсли распределял членам Ордена поручения. Перси нащупал ее руку и крепко сжал озябшие пальцы. Когда Сиерра сделала то же самое в ответ, ему вообще стало плевать на все: на войну, Волан-де-Морта, орду пожирателей и туманное будущее, маячащее на горизонте. С этого момента ему стало неважно, что будет завтра, истинное значение имело лишь настоящее — тот самый короткий миг, в котором заключалось больше жизни, чем в самых смелых мечтах.
========== Глава 34 ==========
Люциус Малфой, Энтони Нотт и Беллатриса Лестрейндж без приглашения заявились в фамильное поместье Розье. Эван знал, что они идут, так как специально наложил на окрестности заклинание обнаружения. Он встретил их в своей гостиной — на кожаном диване и со стаканом собственного рома в руке. Люциус сверкнул холодным взглядом и изобразил подобие улыбки, в то время как Нотт-старший взмахнул волшебной палочкой, проверяя стены дома на ловушки или любые другие неприятности. Эван хорошо знал его сына; Теодор был импульсивным и магии часто предпочитал кулаки, но с ним всегда было весело напиваться, а после, когда особый градус достигнут, хорошо было курить и говорить на философские темы. Эван плохо его знал в силу некоторой разницы в возрасте, но отсутствие Тео в рядах пожирателей говорило о том, что тот не поддерживает идеи Волан-де-Морта и стремления собственного отца в отличие от того же Драко Малфоя, который с детства подражал Люциусу: всегда также манерно растягивал гласные, держал осанку, гордо задирал подбородок и красиво унижал всех, кого считал не лучше грязи под своими дорогими ботинками.
— Добро пожаловать. — Эван ухмыльнулся и отсалютовал им бокалом.
Беллатриса склонила голову вбок и ответила ему такой же ухмылкой.
— Мистер Розье, надеюсь, вы обдумали наш прошлый разговор? — спросил Люциус и снял кожаные перчатки.
— С прошлого визита мой ответ не изменился.
— Очень жаль, — с притворной жалостью произнес Малфой. — Вы же понимаете, что мы все равно возьмем то, что нам нужно?
